И вот мои руки сжимают цевьё автомата со слегка изогнутым магазином. Солнце печёт, пытается выжать из тела последнюю влагу. Фляга пуста и нет даже малейшего шанса отыскать себе воду в ближайшее время.

Но российский солдат не сдаётся, он обязан вернуться, ведь дома его ждёт сын. И не знает воин, что в этот момент снайпер уже поймал в перекрестье прицела его широкую спину, а молодая жена вскоре получит похоронку. Её сердце не выдержит, а уже на следующий день малыш попадёт в дом ребёнка. Откуда вскоре отправится, вместе с военными на изолированный остров, где его и научат убивать людей всеми доступными способами.

Я проснулся от того, что ощутил толчок. Мозг ещё не окончательно отошёл от странного сна, а потому не сразу сообразил, где я, и что происходит. Помог вид овальных окон напротив и мелькающие здания вдалеке.

– Так, ну вот и долетели, похоже, – пробормотал я и с силой провёл ладонями по лицу.

Этот странный сон никак не хотел покидать голову. А ведь это очень необычно. Чаще всего я не помнил их, уже через пару секунд детали казались размытыми и к концу дня я вряд ли мог передать суть того, что мне снилось. Но только не сейчас, не в этом случае.

Какое-то странное, давящее чувство он вызывал, будто вот-вот произойдёт что-то страшное, нехорошее. Или оно навеяно вовсе не сном? Но тогда что это, откуда?

Занавеска в хвосте самолёта шевельнулась, выпуская в салон чёрного стюарда с белозубой улыбкой. И опасность исходит от него, только сейчас я осознал это, но было поздно.

Пистолет направлен в мою грудь, хлопок выстрела, скрытый глушителем и режущая боль в груди. Но зачем? В чём смысл?

– Простите, господин, надеюсь, вы понимаете – это приказ, таковы инструкции, – уже уходящим сознанием, уловил я голос убийцы.

Я умирал, мои веки тяжелели, воздух уже перестал поступать в лёгкие и сознание угасало. А вместе со мной, умирали все те, чью судьбу я только что видел во сне. Каждое звено цепи замкнулось, заняло своё место и выстроилось в единую, понятную и логичную систему жизни.

Умирая, я вспомнил всё. Как был Безликим, как побеждал на арене, как руководил огромной армией, и кто был моим врагом. Судьбы всех предков стали ясны и понятны, словно я сам прожил их.

Я вспомнил, кто такой Ярг, Тихий, Кетта и кто это – Лема, кем она была для меня, и кто виноват в её смерти. И уже угасая, сознание ухватилось за это, а в глубине души начала разгораться ярость.

Что такое смерть и есть ли жизнь на другой стороне? Эти вопросы ломают умы всего человечества, но ответ вряд ли удовлетворит кого-нибудь из них.

Там нет ничего.

Ни памяти, ни событий, даже пресловутой тьмы, о которой все говорят, тоже нет. Как, собственно, и тоннелей со светом в конце. Ты просто умер, прекратил своё существование, жизненные процессы остановились, и на этом всё.

Однако жизнь после смерти существует, правда, не в том понимании, которое представляет себе любое религиозное сообщество.

В том я убедился, когда уснул в самолёте. Весь наш опыт, все те события, что мы имели при жизни, зафиксированы и хранятся в наших потомках. Что-то вроде памяти, жёсткого диска, флэшки, если угодно. Она встроена в тела наших детей, и порой, нажитый нами опыт помогает принять им то или иное решение. Правильное ли оно или нет, может рассудить только время.

Как оказалось, я являюсь странной природной аномалией. Сомневаюсь, что подобные прецеденты вообще когда-либо происходили в мире. Хотя…

В момент смерти я понял всю цепь событий, что привела меня в этот мир. Вот только я всё равно не понял, как такое могло произойти.

Я стал началом собственного рода.

Твою же мать! От одной этой мысли голова идёт кру́гом, а вдоль позвоночника бегут огромные мурашки.

И вот ведь что наиболее непонятно: а как было в самом начале? Как появился тот первоначальный я, который попал в прошлое и зачал моего пра-, пра-, пра-, хрен знает сколько раз дедушку?!

Боюсь, ни мне, ни кому бы то ни было ещё никогда этого не узнать, а уж что касаемо понимания всех этих процессов, так там вообще тёмный лес. Вряд ли хоть кто-нибудь в состоянии дать ответ на эти вопросы.

Но в тот момент, как только жизнь покинула меня, не произошло больше ничего. Полное забвение, абсолютное. Смерть – это отсутствие всех жизненных процессов и ожидать от этого чего-либо ещё не имеет смысла. С другой стороны, может быть, это только со мной так?

А вот возвращение к жизни было болезненным. Достаточно представить себе ощущение, когда отсидишь ногу. Если это длилось недолго, то можно отделаться лишь неприятным покалыванием, но попробуйте остановить кровообращение полностью при помощи жгута минут эдак на сорок. Ломить после этого будет так, что хоть на стенку лезь. А в моём случае данный процесс восстанавливался во всём теле, не исключая внутренние органы.

Первый вдох – это вообще отдельная история. Раскрыть лёгкие оказалось не такой уж простой задачей. Да, когда дышишь без остановки, всё кажется просто и не требует особых навыков, но мне пришлось приложить немало сил, прежде чем воздух с хрипом, наполнил грудь.

Мозг тоже очнулся не сразу. Первые мгновения я вообще не ощущал себя как личность. Все его силы были направлены на включение и настройку работы организма. Затем показалось, что я сплю и никак не могу выскользнуть в реальность. Но вскоре все события, память, понимание окружающей обстановки постепенно загрузились. В самом деле, словно операционная система компьютера, которая уже запустила машину, но ещё некоторое время включает все необходимые вспомогательные приложения.

Я открыл глаза и осмотрелся. Надоевшая за почти сутки полёта обстановка исчезла, сейчас я осознал себя в машине. Незнакомый мне человек крутил «баранку», и моё пробуждение не стало для него неожиданностью.

– С возвращением, господин Безликий, – улыбнулся он мне в зеркале заднего вида.

– Не называй меня так, – хриплым голосом ответил я. – Вода есть?

– Да, посмотрите в подлокотнике, – кивнул в ответ он.

Я откинул крышку и обнаружил целый мини-бар, но выбор остановил всё равно на обычной воде. Пить хотелось просто невыносимо, и пол-литровая бутылка исчезла во мне за один присест.

– А вообще говорят, что пить большими объёмами зараз – вредно.

– Пшёл на хер, – совершенно без злобы огрызнулся я. – Куда едем?

– В «Кринос», – пожал плечами тот.

– Долго я?.. – я попытался сформулировать своё состояние, но не придумал ничего лучше, чем назвать всё своими именами. – Короче, мёртвым был долго?

– Минут сорок, плюс-минус, как обычно, – охотно отозвался водитель. – Как там, на той стороне?

– Никак, – пришла моя очередь пожимать плечами. – Нет там ничего.