Я догнал Криса, а вскоре присоединились и близнецы. Отпечаток магии нашей матери вёл к горам, и с каждым взмахом крыльев росло ощущение катастрофы.

Пещеру, в центре которой возле Ледяной Стелы лежала королева, мы нашли без труда. Она была в сознании и сделала знак, чтобы мы не приближались.

Даже если бы мы поняли в тот момент, что Стела — это портал в давно уснувший мир Хаоса, разве мы могли бы отступить, оставив нашу мать в опасности?

А потом моё сознание поглотила тьма.

Позже отец объяснил нам, что в тот момент спасти её уже было невозможно. А вот она, собрав последние силы, отбросила нас от воронки. Только поэтому нас не затянуло вместе с ней. Но даже лёгкого касания Хаоса хватило для того, чтобы каждый из нас, неокрепших драконов, получил своё проклятие.

А ещё каждая встреча с братьями поднимала со дна души тяжёлые воспоминания о погибшей матери. Мы старались видеться как можно реже.

С той поры я перестал слышать свою вторую половинку. В оборот входил в полном сознании, но боль была такова, что почти сразу же отключался, а зверь вырывался наружу. И с каждым разом мне требовалось всё больше сил и времени, чтобы взять под контроль вторую ипостась. А потом Вальгард откопал в библиотеке Академии фолиант с древними мантрами.

Потребовалось время, чтобы подобрать верные созвучия. Именно его мантры держали дракона в узде, пока я не приходил в себя.

Сегодня впервые за без малого сто лет мы смогли друг друга услышать. И причина вне всяких сомнений кроется в дерзкой иномирянке. Она — ключ. И этот ключ мне необходим. Я должен её подчинить. В конце концов, это обычная девушка, женщина. Она не сможет не признать мою власть.

Руки сжимаются в кулаки, в груди разрастается ярость при воспоминании о сопротивлении, но одновременно я чувствую возбуждение, такое, что впору прямо сейчас потребовать пару наложниц в свой кабинет.

Дракон возмущён, ему нужна только одна. Ничего, потерпит. Пока я не разгадаю загадку иномирянки, с ней нужно осторожнее, деликатнее. А вот последнее слово вызывает протест не только у дракона, но и у человеческой ипостаси. Даже руки начинают дрожать. С каких пор в своём Пределе я должен сдерживаться и деликатно обходиться со своей собственностью? А она моя собственность, и никак иначе.

— Ваше Сиятельство, — в дверях мнётся камердинер.

— Да, Стилс. Что у тебя? — мой рык способен напугать кого угодно, только не слугу, который нянчился со мной с детства.

— Леди Аттерлани…

— Что?

— Она просит встречи с вами.

— Передай, что я зайду чуть позже.

— Она уже здесь.

— Твари Хаоса, — рычу.

Никакого настроения встречаться с будущей женой у меня нет. Хотя… для того, чтобы снять напряжение, и она сгодится. Никаких иллюзий относительно Альвы у меня нет. То, что моя невеста давно не невинная дева, я уже проверил. Это брак по расчёту, предписанный отцом. Проведём обряд, построю ей отдельный замок, и дальше встречи только на важных государственных мероприятиях. Ну разве что наследников тоже ей рожать. Последнее вызывает у меня неприятное ощущение. И когда Альва входит, возбуждение неожиданно исчезает, как будто от самой наречённой повеяло ледяной стужей.

— Что ты хотела? — получается грубовато.

Но Альву это не смущает. Мы идеально подходим друг другу по статусу. К браку она относится так же практично, как и я.

— Брачный браслет, — коротко говорит моя невеста.

Жду продолжения.

— Ты придумал, как его вернуть?

— Завтра отправляюсь в Академию. Там сильнейшие маги.

— И человечку берёшь с собой?

— Есть возражения? Без неё проблему не решить.

Альва начинает злиться.

— То есть ты появишься в Академии с человечкой, — медленно проговаривает она каждое слово, видимо, чтобы до меня получше дошло, — на руке которой мой браслет? Там мои однокурсники, ты не забыл? Как буду выглядеть я?

Наклоняюсь к ней, сдерживая раздражение:

— Думаешь, моему статусу это не повредит? Никто не увидит на её руке этот браслет, я приму меры.

— А на моей? — взвизгивает Альва, и я невольно морщусь. — На моей тоже не увидят? Потому что его нет.

— Ты останешься здесь.

— Ну уж нет, мой дорогой. Нас ждут вместе. Вся Академия в курсе нашего обручения. И мы появимся вместе. Я сделаю себе рисунок на руке в виде браслета. А чтобы не было лишних пересудов, девчонка должна быть в моей свите, а не при тебе в качестве новой наложницы. Только так я смогу проследить, чтобы на род Аттерлани не упала тень позора. На ночь можешь её забирать, но чтоб никто об этом не знал.

Мой внутренний зверь отвечает рыком. Каким бы ни был род Аттерлани и какими бы ни были отношения с ним, никому не позволительно указывать мне.

Но сейчас мне хочется как можно быстрее избавиться от присутствия своей невесты, и я сдержанно говорю:

— Утром я сообщу тебе своё решение.

Ухмылка на лице Альвы говорит о том, что она чувствует себя победительницей. Скриплю зубами, мысленно убеждая себя и дракона: «Не сейчас».

И только, когда остаюсь один, рявкаю на внутреннего зверя: «Заткнись!»

«Не отдам. Моя», — не сдаётся дракон.

Придётся всё-таки договариваться.

— Не бойся, — вслух отвечаю я. — Иномирянку не отдадим.

«Адриану», — напоминает зверь.

— Адриану, — соглашаюсь я.

В памяти снова испуганные зелёные глаза и длинные чёрные ресницы, с повисшей слезинкой.

Волна возбуждения захлёстывает меня с новой силой. Но я пытаюсь убедить дракона:

— Не сейчас. Мы идём к ней, но сегодня мы только поговорим. Нам нужно понять, что она такое.

И совершенно неожиданно я чувствую, что зверь покоряется, затихает.

В чём подвох? Он уступил или затаился?

— Ваше Сиятельство, — в дверях снова Стилс. — Пришла служанка. Девушка готова.

Ну что ж, очень вероятно, что у неё было время подумать, и она уже раскаивается в своём поведении. И все мои разговоры можно будет отложить на утро.

Под дверью покоев, как я и приказывал, четыре гвардейца из лучших. Ланди хорошо выполняет свои обязанности.

Стучу в дверь, вызвав удивление на лицах стражей. Ну да, с каких пор мне требуется разрешение, чтобы войти к своей наложнице?

Распахиваю дверь, из которой вылетает возмущённый вскрик:

— Нельзя!

И шагаю внутрь.

Глава 16. "Ты меня хочешь!"

Очень хочется спросить, что у князя со слухом, если он не услышал громкое «Нельзя!». Но язык прилипает к нёбу, когда я вижу, как меняются зрачки по мере приближения ко мне. Вот только что были два сияющих голубых колодца, а теперь глаза