Улегся на матрас, подложив под голову надувную подушку, и уткнулся взглядом в Шарика. Тихонько улыбнулся (в который уже раз! Что с ним такое?!), закрыл глаза. И «внутренние» глаза – тоже. Уснул.

Опять снился киношный пляж с белым песком, хохочущая мама, а вокруг нее скачущие и летающие Шарики. Они прыгали по песку, тыкались в ноги, брызгались водой, и было это так хорошо, так весело, что не хотелось просыпаться. Остаться бы во сне навсегда! Насовсем! Неужели так нельзя?! Ведь где-то этот сон существует! Наверное, существует. И мама где-то жива. И ничего не болит…

Очнулся, будто кто-то ткнул его в бок. Сел, не понимая, что случилось и почему вдруг вскочил – только что бегал по песку, со смехом отбиваясь от Шариков, и вот…

Стук!

В бок что-то ткнулось, ударило! Не больно, но ощутимо, Ник даже невольно вскрикнул от неожиданности:

– Ай!

Вскочил, отбежал в угол – да что же это такое? На Сирусе нет никакой живности, кроме той, что принесли с собой люди! И та – только в Городе! Но что-то двигается, точно! Что-то светлое, можно сказать, белое. Оно останавливалось, потом подскакивало и снова двигалось вперед. Пролетало метр, не больше, падало на пол с глухим стуком, вновь поднималось – и все это делало по направлению к Нику!

Ник попятился еще, но отступать было некуда – уперся спиной в переборку. Тогда потихоньку двинулся к выходу, фиксируя взглядом непонятный объект. А тот сделал еще прыжок, как-то неуклюже запнулся, перевернулся в воздухе и, шлепнувшись на пол, подкатился к замершему Нику.

Ник узнал ЭТО! Шарик! Это был его родной, его любимый Шарик!

У Ника отлегло от сердца. Нет, ну надо же так напугать! Черт подери, чуть в штаны не напустил! Ведь тут не может быть никого такого, совсем никого! Нет на Сирусе мышей или крыс! Нет даже червей и букашек! Вообще ничего нет! А значит, все, что шевелится, все, что неизвестно, – это опасность, потому что попасть сюда оно может только с боевого корабля! А боевые корабли ничего хорошего принести не могут. Ничего хорошего от них не дождешься!

Встал на колени, поднял Шарика, поднес к глазам. Глупо, конечно, – кажется, что, если поднесешь ближе, станет лучше видно. Обман. Ничего не лучше. Что за сто метров, что в десяти сантиметрах – четкость та же. Однако привычка есть привычка.

Ну вот он, Шарик. И что? И ничего! Гладкий весь, донышко тоже гладкое… никаких следов того, что он только что прыгал.

Кстати, а как это прыгал?! Каким образом?! Ног-то нет! И щупальцев нет! Шарик со срезанной попкой – вот и все!

Шарик вдруг засветился – это самое донышко вдруг стало явственно мерцать голубым светом! И руку Ника кольнуло. Антигравитация!

Ник выронил Шарика, отшатнулся назад… и тут Шарик прыгнул вперед, врезался Нику в живот так, что тот икнул, согнулся, прижав руки к животу:

– Ай! Ты чего?! Больно же!

Когда отдышался, обнаружил, что Шарик устроился в складке штанов и тихо лежит, не подавая никаких сигналов и не дергаясь. И тогда Ника вдруг разобрал смех – на «коленочки» забрался! Пригрелся, понимаешь ли! Как зверьки из фильма! Или как ребенок на коленях у матери!

– Есть хочу! – вдруг пискнуло в голове Ника. – Пища! Вода! Есть хочу!

Теперь Ник не просто остолбенел. Он… не дышал минут пять! Или десять! Или полчаса – насколько хватило! И только когда в глазах потемнело и заболело в груди, опомнился и с присвистом, едва не теряя сознание, задышал. Грудь ходила ходуном, он как-то сразу вспотел, и на лбу выступили крупные соленые капли.

Шарик снова выпустил пульсирующее голубое облачко, взлетел с колен Ника и на несколько секунд завис в воздухе:

– Кушать! Пища! Вода!

И плюхнулся назад. Хорошо, что Ник успел его поймать, иначе бы получил по самому интересному месту увесистым круглым предметом, весом не меньше пяти килограммов. Ну да, Шарик был очень, очень увесист! Врезать таким себе по черепу – и можно забыть обо всем плохом. И о хорошем тоже. Проломит череп запросто.

– Пищу тебе? Ну, пойдем! Покормлю тебя! – Голос Ника прозвучал странно в закрытом объеме пустой каюты. Он уже давно ни с кем не разговаривал, даже с самим собой.

Ник вдруг понял, что ему показалось в Шарике странным. Нет, не голубое свечение, похожее на поле антиграва. Шарик был чистым! А ведь только недавно на нем темнела корка крови! Его, Ника, крови! И когда он успел очиститься? И главное – как?!

Сердце вдруг засбоило: «Тук-тук, тук-тук!» Резко трепыхнулось не так, как бывало обычно. Сердце у Ника отличное, молодое! Ошеломила мысль: Шарик кровь съел!

Да черт подери… он что, людоед?! Сейчас набросится, протаранит, а потом станет пожирать?!

– Брат… еда! Пить! Создатель!

– Да черт возьми! – выругался Ник, недоверчиво помотав головой. – Это я-то Создатель?! Вот только в боги меня не надо записывать, ладно? Ты всего лишь слизал мою кровь! Всего-навсего! А меня не сожрешь? Кстати, ты кто? Робот? Живое существо? Кто ты?

Молчание. Потом пришла мысль: «А может, Шарик умирает от голода? А я его тут допрашиваю?! Его надо покормить! Вот только чем?!»

И правда, чем кормят такие шарики? Кровью, конечно! Отдавать свою кровь на кормление Шарику Ник был совершенно не готов. Нет, немножко можно накапать… совсем немножко. Но ведь не каждый же день! От такой мысли кровь стыла в сосудах и отказывалась их покидать!

А что он еще ест? Так… эх, и дурак же он! Нет, не Шарик – Ник дурак! Он же кормил его сегодня! Уже кормил! И не кровью (хотя кровь тот точно слизал, это уж и в видон не смотри), он его мясом кормил и водой поил!

Схватил упаковку мяса, сорвал защитную полоску, мясо тут же нагрелось, стало теплым, сочащимся псевдожиром. Ник обычно ел мясо холодным, но почему бы и не разогреть? Положил мясо на стол, подсадил Шарика поближе. Подумал, взял бутыль с водой и наполнил плошку. Готово. Что теперь скажешь, кругляш с обрезанной попкой?

Ничего не сказал. Но только Ник вдруг почувствовал такую волну благодарности, такую волну радости, идущую от Шарика, что неожиданно для себя рассмеялся, довольный и веселый. Ему было хорошо!

А потом стал смотреть, как же это странное существо (или все-таки робот?!) начнет поглощать пищу.

Шарик не двигался, не чавкал и вообще не подавал никаких признаков жизни. Только через минуту вдруг как-то… рраз! И мяса не стало. Ник присмотрелся – вода тоже исчезла.

А потом «донышко» Шарика засветилось голубым светом, таким пронзительным в темноте корабля. Он зажужжал и начал радостно носиться над полом – туда-сюда, туда-сюда! Глаза Ника не успевали следить за его перемещением, настолько тот был быстр и ловок. Наконец, будто утомившись, снова подлетел к Нику и улегся ему на колени. Мол, полетал, да и хватит, пора бы и поспать!

Ник осторожно улыбнулся, чувствуя, как натягиваются раненые губы, и погладил гладкую поверхность то ли прибора, то ли робота, то ли зверька. Не выпуская тяжелое существо из рук, встал, подошел к своему матрасу и, облегченно вздохнув, опустился на него, блаженно распуская уставшие мышцы. Тело болело, отбитая грудь ныла, немного подташнивало – видимо, сказывалось сотрясение мозга. Но Нику все равно было хорошо. Он теперь не один! У него есть… друг! Друг!