— Никогда больше этого не делай.

Руби идет к своей машине, которая по вине Джейдена, в очередной раз занявшего ее место, стоит на отшибе, а я беру порцию латте в местном кофе-шопе и возвращаюсь на парковку. Сегодня мне нужно посидеть с курсовой, а еще сделать отчет по благотворительному аукциону. Йогу придется пропустить, потому что завтра мы с Айзеком договорились пойти на выставку современного искусства в Вестсайде, после которой я обещала остаться у него ночевать.

Я иду к своей Бмв и рядом с припаркованным рядом с ней седаном замечаю Джейдена. Кажется, он собирается уезжать. Вот и прекрасно. Решим все сейчас и не придется устраивать разбирательство на глазах у всего университета.

Джейден тоже замечает меня: облокачивается рукой на водительскую дверь и слегка поднимает бровь, наблюдая, как иду к нему. Как и всегда, на нем джинсы и простая однотонная футболка, стоимость которых я больше не пытаюсь калькулировать. Чем меньше я о нем знаю — тем лучше.

— С завтрашнего дня твоя машина не должна здесь стоять, — мой голос звучит спокойно и твердо.

Бровь Джейдена поднимается еще выше, но он продолжает хранить молчание, давая понять, что требует более пространных объяснений.

Я залезаю в сумку и, достав оттуда вдвое сложенный приказ с подписью ректора Кэссиди, не без удовольствия разворачиваю перед ним. Джейден бегло пробегается взглядом по моему лицу, и только после этого смотрит на листок.

— Надеюсь, этого окажется достаточно для того, чтобы не просить охрану университета принимать меры.

Внимательно изучив написанное, Джейден поднимает глаза и уголок его полных губ дергается вверх:

— Все-таки добилась своего, да?

— Добиваюсь всегда, — удерживаю его взгляд. — Хорошо, что ты это понял.

Джейден ничего не отвечает и, распахнув водительскую дверь, садится в свой автомобиль. До того как он отъезжает, я успеваю заметить, что в салоне у него царит идеальный порядок — никаких пустых стаканов или мусора, на панели и кожаных сидениях нет ни следа пыли. Чистый лист. Как и всегда.

*******

На следующий день я выхожу с занятий в приподнятом настроении: выступление с докладом, который я готовила целый месяц, прошло отлично, а вид трех автомобилей, занявших, наконец, свои законные места, приносит мне чувство морального удовлетворения. Так длится ровно до того момента, пока я не подхожу ближе, и от увиденного не впадаю в ступор, который через пару секунд сменяется обжигающим гневом. Передняя и задняя шины моей БМВ спущены и колеса стоят на ободах дисков. Я быстро обхожу автомобиль по периметру — результат неутешителен: с пассажирской стороны вид не лучше.

Как и всегда бывает в критической ситуации, мой мозг начинает соображать очень быстро: я точно не могла пробить все четыре колеса, значит, это не случайность. На выставку я не опоздаю — попрошу Айзека меня забрать. Шины закажу новые, а выездная служба их поменяет — это подождет до завтра. Главный вопрос — кто это сделал? Посреди белого дня на парковке университета? Ответ ударяет по сознанию молнией — Джейден. Больше просто некому. Он единственный, у кого есть на это веская причина и единственный, у кого хватило дерзости совершить что-то противоправное. Какая же я идиотка. Глупо было отмахиваться от слухов, которые о нем ходят.

Я собираю в кулак всю свою выдержку, чтобы обрести намек на спокойствие — сейчас мне необходимо действовать. Достаю из сумки телефон и набираю Айзеку:

— Моей машине прокололи колеса на университетской парковке. Сможешь забрать меня в течение часа?

Айзек начинает сыпать вопросами, я обещаю ему, что все объясню позже, после чего после чего иду в деканат, чтобы узнать расписание Джейдена. Ледяная ярость разрывает меня на части и мне необходимо выплюнуть ее кристаллы прямо сейчас. Почему я по-прежнему цепляюсь за воспоминания о том, каким он был раньше? Ведь очевидно, что этого парня больше нет. Есть грубый беспринципный тип, который врывается в женские раздевалки, угрожает и от злости готов опуститься до противоправных действий. Пока не знаю как, но это ему с рук не сойдет. Джейдену придется научиться жить по законам цивилизованного общества, даже если для этого мне нужно будет написать заявление в полицию.

В деканате я выясняю, что сейчас у Джейдена идет последняя лекция, и я решаю дождаться возле его машины на парковке, чтобы не разговаривать в аудитории. Он появляется в течение получаса в сопровождении Тайгера Латса из футбольной команды. Если и удивился при виде меня, то не подает вида, тем самым еще больше убеждая меня в своей виновности.

— Чем обязан, Таша? Теперь тебе угодно это место? Надеюсь, бумагу принесла?

— Ты прекрасно знаешь, почему я здесь, — его близость с каждой секундой усиливает стихшую ярость и держать себя в руках становится все сложнее. Джейден выглядит расслабленным и спокойным, словно издевается надо мной.

— Просвети меня, потому что я понятия не имею.

— Ты проткнул колеса на моей машине, жалкий мстительный трус, — от возмущения я сама шагаю к нему ближе и тычу пальцем в ткань его футболки Сейчас мне наплевать, что он сильнее, и, возможно, даже может меня ударить. Меня сжигает чувство горечи и разочарования, оттого что каким он стал. Что ненавидит меня настолько, чтобы опуститься до подобной подлости.

— Ты именно такой, как о тебе говорят. Отброс, который мстит тем, кому в жизни повезло больше.

Оскорбления вылетают из меня на одном дыхании, и слов больше не остается. Нет, я о них не жалею. Он, черт возьми, их заслужил. В груди жжет сухостью, также как и в глазах, а в висках стучит затверженный бит: ненавижу, ненавижу, ненавижу.

В глазах Джейдена огнем вспыхивает чернота, и он тоже делает шаг ко мне, так что нос его конверсов задевает мои туфли.

— Если бы ты не была девушкой, я выбил из тебя все дерьмо, Таша. А теперь разверни свой зад и пошла на хрен отсюда.

— Конечно, я уйду, — презрительно сощурившись, смотрю ему в глаза. — И пришлю тебе счет за покрышки. А когда у меня на руках будут доказательства, что это сделал ты, я заявлю в полицию. У меня больше нет ни единой причины, чтобы тебя оправдывать.

На скулах Джейдена вздуваются гневные желваки, и хотя наши взгляды по-прежнему скрещены, я уверена, что в этот момент его кулаки сжаты.

— Пошла вон, я сказал.

— А ты держись от меня подальше.

Я разворачиваюсь и быстрым шагом иду к своей машине, на ходу доставая из кармана телефон. Меня бьет мелкой дрожью, и, кажется, впервые за много лет хочется плакать. Правда, слез, как и всегда, нет. Трясущейся рукой хватаюсь за ручку машины, желая пересидеть эмоциональный шторм в одиночестве, но звук автомобильного клаксона меня останавливает. На парковку заехал Айзек.

— Кто это сделал, уже выяснили? — поравнявшись со мной, он открывает дверь, собираясь выйти, но я мотаю головой и обхожу машину.

— Поехали. Не хочу опоздать на выставку, а мне еще нужно переодеться.