Она обнаруживает себя в глубокой яме под названием: «Я – ничтожество». Ее переполняют боль, обида, страх разоблачения. И стыд – за то, что не такая, как надо. Она не верит, что может найти работу себе по силам, ей кажется, что она бесталанная. И боится, что ее неприспособленность к чему-то серьезному быстро обнаружится. И ее разоблачат с позором.

Пятый осколок…

Она вспоминает: «Я с удовольствием возилась со своим ребенком, когда он был совсем маленький… Я наслаждалась материнством, пока ему не пошел третий год от роду, когда он начал проявлять упрямство, строптивость. Он не спешил соглашаться с тем, чего хотела я. Я не могла это выносить, наказывала его, пыталась изменить, но он не понимал, чего я от него хочу. Я заходилась в злости, стыде и бессилии».

…Круг замкнулся.

Эти осколки сложились в единую картину – ту, где она сама пережила насилие по отношению к себе, своему «несоответствию», своей «неадекватности». Так мы обнаружили и возраст, и характер травмы.

В эту травму она погружалась своей детской частью, когда сама сталкивалась с миром, остро ощущая свою «нетаковость», и своей тиранической частью – по отношению к своему ребенку, когда ей трудно было принять его «несоответствие» тем же образцам.

Я описала несколько кусочков пазлов из десятков, которые мы обсуждали. Я опустила множество подробностей сценария ради простоты понимания – откуда все начинается и к чему приводит.

По осколкам мы собираем целое, восстанавливаем свою историю; мы замечаем свои «попадания»; чувствуем и проговариваем чувства. Мы ищем и восстанавливаем взаимосвязи: «Я – там-то, со мной происходит то-то».

Мы позволяем себе плакать, горюя о том, что с нами случилось, и злиться на тех, кто нам травму вольно или невольно организовал. Мы соглашаемся с тем, что это случилось и случившегося не изменить. Мы признаем свои ограничения и возвращаем себе способность жить без ожидания возмездий, возмещения ущерба. А без ожиданий нам ничего больше не остается, кроме как жить самим, не полагаясь на «родителя» – теперь уже в лице мира.

Это происходит не сразу, не в одночасье; мы движемся небольшими шагами, иногда – долго, погружаясь во все более глубокие слои травмы, и все же это – шаги от зависимо-обреченного детского состояния к такому состоянию, где мы обладаем возможностью выбора.

Взять власть

Бессилие, всесилие и власть

Власть связана с бессилием. Часто, не признав бессилия, мы остаемся в ловушке всемогущества. Бессилие, тщетность влиять на то, что неподвластно, помогает присвоить личную власть. То есть власть над своей жизнью.

«Я имею право принимать решения в свою пользу», «Я сам принимаю решения в том, что касается меня и моей жизни», «Я не всесилен, но все же могу влиять на происходящее со мной», «Я признаю, что не имею права принимать решения, нарушающие границы других людей». Власть, как и ответственность, имеет границы. Соответственно, обладать ею может человек, осознающий свои границы, свою отдельность, переживший сепарацию от родителей.

К примеру, родительская власть. Она переживается так: «Я – родитель своего ребенка и по факту обладаю властью над ним. Только от меня зависит, какие у нас будут отношения. Другие люди и обстоятельства влияют на отношения значительно меньше меня. Я признаю, что в некоторых случаях переживаю бессилие. Например, когда встречаюсь с тем, с чем не могу справиться. Я соглашаюсь, что маленький ребенок бессилен и ему нужно опираться на мою власть. Я соглашаюсь, что растущий ребенок имеет право, по силам, принимать свои решения, то есть присваивать свою власть».

Мама одной моей клиентки совсем не имела сил с ней заниматься. Не только чем-то особенным вроде совместной игры, но и простыми бытовыми вещами. Лечить, например, если дочка простыла. Или стирать испачканное платье. Все эти заботы казались ей неимоверным грузом. Но, судя по всему, она не признала свое бессилие.

Что значит – признать свое бессилие?

В данном примере – сказать себе честно: «Играть, ухаживать, тратить энергию на материнство сил не имею. Ну совсем». Эта правда может столкнуть с чувствами стыда и вины за родительскую неидеальность. И все же она, эта правда, целительна. Она может запустить осознание: «Ужас-то какой. Как же так? А куда силы мои уходят? На что я их трачу?» Черная дыра непременно найдется. А также выяснится, что нужно теперь как-то обойтись с дефицитом энергии. Не переваливая вину на ребенка за свое бессилие.

Увы… В этой истории все сложилось традиционно печально.

Дочь усвоила: сама во всем виновата. В том, что заболела, платье испачкала и вообще чего-то хотела. Не решила сама свои проблемы. Не избавила маму (теперь уже свою новую семью) от своего наличия. В смысле наличия себя как человека живого и по этому факту нуждающегося.

Так мама внушила иллюзию всемогущества: все зависит от тебя. Нет никаких других факторов и обстоятельств. Все из-за тебя.

Так рождается и подкрепляется иллюзия всемогущества: если что-то идет не так, то это я плохо постаралась. Нет никаких смягчающих факторов. Все дела – крупные и мелкие – зависят от моих усилий.

А бессилие… Это ужас. Я не имею на него права. Быть бессильной – значит, снова стать обременительной, а значит – виновной и плохой.

Еще одна женщина переживала развод с мужем. Развод не решил проблему сепарации, а усугубил ее. Взаимные обиды, обвинения и придирки не утихали несколько летому подобноеереживая бессилие повлиять друг на друга, эта пара искала поддержки у 10-летнего сына. «Смотри, как твоя мать развалила семью», «Смотри, как твой отец не заботится о тебе».

Страдающий ребенок невольно принял власть, которую не мог нести на своих плечах. Выдерживать жалобы родителей, заступаться за того, кто из них «слабее», разруливать скандалы…

Так, при таких обстоятельствах растет комплекс всевластия.

Мать, будучи в терапии, смогла разобраться со своими чувствами. Увидела и признала свое бессилие изменить мужа и попытки повлиять на него, используя ребенка.

Через год сын спросил ее: «Мама, почему я могу влиять на папину жизнь, а на твою – нет?» – «Потому что я могу справиться сама, и ты не должен мне помогать», – был ответ.

Пережив свое бессилие, женщина смогла ощутить власть – принимать свои решения, невзирая на риски. Теперь на свою мать может опереться сын, отдав не принадлежащий ему груз.

Взрослым людям