Семью постигали разнообразные несчастья, а потому мальчик большей частью обучался дома. В гимназии ему удалось провести только три месяца. В четырнадцать лет он закончил реальное училище (где не было гуманитарных дисциплин и не изучались языки) и стал работать в бакалейной лавке в Берлине. Но мечты об археологии и истории не давали ему покоя. Он пешком прошел из Берлина до Гамбурга практически без денег. Там он устроился юнгой на корабль, который плыл в Венесуэлу. Но корабль уплыл недалеко, потому что у берегов Голландии потерпел крушение. Юный Генрих оказался один в чужой стране. И вновь пешком он отправился в Амстердам, на этот раз вообще без денег, прося милостыню.

Ему повезло, и он устроился в одну торговую контору. Юноша жил на чердаке впроголодь, большую часть заработка тратя на книги. Он выучил английский, французский, голландский, испанский, итальянский и португальский языки. Он сам разработал методику их изучения: громко читал текст, заучивал большие его куски наизусть, писал упражнения. Потом Генрих нашел более удачное место работы, где стал самостоятельно изучать русский язык. Уже через полтора месяца он мог писать официальные письма на русском языке. Это было благосклонно встречено компанией, и его отправили представителем в Россию. В двадцать четыре года (1846 год) он приехал в Петербург. Сначала он работал на компанию, но весьма быстро открыл и собственное дело (торговал индиго). И уже через четырнадцать лет он стал миллионером, ведя торговые дела в России и других странах. Он получил русское подданство и женился на русской.

Появление денег не уничтожило мечту, но лишь раззадорило Шлимана. Он стал учить греческий язык, применяя все ту же собственную методику, но сейчас читая оригинальные тексты «Илиады» и «Одиссеи». Он быстро освоил сначала новогреческий, потом древнегреческий языки и перешел к занятиям латынью. Генрих совершил небольшое путешествие по историческим местам, посетив Египет, Сирию, Киклады и Афины – места, наполненные археологическими источниками и древними преданиями. В путешествии он выучил арабский язык. Он не просто набирал языки – ему хотелось понимать устройство Средиземноморского мира, в котором происходили события, близкие его сердцу. Все более и более крепло желание освободиться от коммерческих дел и наконец заняться мечтой – поиском Трои. Стоит заметить, что никто в ту пору не верил в идеи Шлимана о реальности событий, описанных Гомером.

Предварительно он совершил кругосветное путешествие, собственными глазами увидев развалины Карфагена, остатки Помпеи, храмы Индии, Великую китайскую стену, Японию и Америку, где лицезрел остатки ацтекской цивилизации. Вернувшись в 1866 году, Шлиман останавливается в Париже и пытается вызвать туда свою русскую семью. Но жена его не понимает и отказывается выехать из России. Возможно, действительно трудно понять человека, сколотившего нешуточное состояние и вдруг начавшего тратить его на бессмысленные, с точки зрения обывателя, вещи.

Шлиман начинает серьезно изучать археологию, много читая самостоятельно и слушая лекции в Сорбонне. Как часто мы встречаем уже зрелых состоявшихся людей на студенческой скамье?

Поскольку семья отказалась приехать к нему, а развод в России получить было невозможно, Шлиман отправился в Америку, где развод можно было получить в одностороннем порядке. Затем он возвращается в Италию, где смотрит на остатки римской и древнегреческой цивилизации глазами уже подготовленного историка (хотя курсы он не дослушал).

Шлиман попытался провести раскопки на Итаке, откуда был родом Одиссей, и в Микенах, в надежде отыскать могилу Агамемнона (предводителя греческого войска во время Троянской войны). Наконец он прибыл в Турцию, к тому месту, где, возможно, происходили события Троянской войны. В 1869 году Шлиман начал искать на холме Гиссарлык, что в переводе с турецкого означает «крепость». Результаты описаны в его книге «Итака, Пелопоннес, Троя». По результатам этих изысканий он получил степень доктора в Ростокском университете, однако Европейское археологическое общество холодно отнеслось к его идее поиска реальной Трои.

Наконец в 1871 году он получил официальное разрешение на раскопки от турецкого правительства и начал новые поиски – уже на собственные средства. Эти раскопки он проводил вместе со своей второй женой, которая стала его единомышленником, многие годы мирясь с неудобствами кочевой жизни. Шлиман построил деревянный дом, в щели которого нещадно дуло ранней весной, когда начинались раскопки. В 1873 году он обнаружил большое захоронение, которое назвал «Клад Приама», состоявшее из бронзового оружия, серебряных слитков, сосудов, двух диадем и множества мелких вещей. Шлиман боялся, что рабочие могут разграбить это захоронение, и потому раскапывал его собственноручно.

Впоследствии оказалось, что найденные предметы принадлежали более древней культуре, нежели та, в которой существовала Троя. Шлиман еще не знал, что позднее ее назовут микенской культурой. Он описал несколько слоев, принадлежащих разным культурам. Однако он так хотел найти Трою, что пренебрегал некоторыми находками, тогда как другим ошибочно придавал особое значение. Стоит заметить, что он все время учился и учитывал свои ошибки. Позднее Шлиман вновь вернулся на раскопки Трои, но уже с учеными археологами, и пересмотрел свой подход к раскопкам.

Более тщательные исследования позволили сделать множество открытий в отношении древних культур Средиземноморья. Шлиман ошибся, отождествляя определенные открытые им культурные слои с конкретным городом, Троей. Позднее его коллега Дерпфельд приведет все в больший порядок. Постепенно и Шлиман становился все менее скоропалительным в выводах, все более профессиональным ученым. Он все реже соотносил найденное с Троянской эпопеей. Но уверенность, что поэмы Гомера описывают реальные события, сохранилась в нем до конца его жизни.

Когда истек срок разрешения на раскопки в Турции, Шлиман начал раскопки в греческих Микенах, где обнаружил не менее замечательные находки. Он исследовал уже известные развалины стен и Львиные ворота. Недалеко от них в 1876 году он открыл культуру, которую с тех пор называют микенской, хотя сам Шлиман был уверен, что открыл могилы Агамемнона и его семьи. Свои находки в Микенах он отдал в распоряжение правительства Греции, и сейчас они хранятся в Афинах. Позднее Шлиман начал раскопки в Тиринфе, где им также было сделано много важных открытий. Когда он обнаружил большой дворец, устройство которого напоминало дворцы, описываемые Гомером, ему не поверили. В Лондоне была даже дискуссия по этому поводу, где Шлиман и Дерпфельд одержали победу, доказав, что это следы древней цивилизации. А затем подобный дворец был обнаружен в Микенах.

Шлиман выстроил себе в Афинах дом, подобный дому Гомера. Он назвал сына от второго брака Агамемноном, а дочь – Андромахой. Он жил в доме лишь наездами, потому что пытался охватить все и найти наконец заветную Трою. Ему постоянно нужно было отстаивать свои идеи. По поводу раскопок в Гиссарлыке была даже организована целая конференция в 1890 году, где спор был разрешен в пользу предположений Шлимана. У него было множество планов, но работа в сложных условиях дала о себе знать, и он скончался в том же году. Пытаясь найти Трою, он открыл новую культуру, что удовлетворило бы амбиции любого исследователя. Но его амбиции были связаны с его мечтой, зародившейся в детстве и гармонично связавшей столь разные стороны его натуры.