А еще Вера вспомнила то, что успела увидеть в замке: роспись на потолке в своей спальне, каменных драконов, крылатых и бескрылых, на балюстраде и на галерее — они обвивали перила, множились на барельефах, их статуэтки таились в темных углах и красовались на виду… Резьба на двери тоже изображала драконов. Ну, пока дверь была цела. А кто сказал, что дракон не может превратиться в собственную статую?

— Он может прикинуться кем угодно, — добавил ректор, будто угадав ее мысли. — Любым учеником, стражником…

— Вами.

— Наверняка, — серьезно ответил Арлис. — Бывало такое: все исполняли распоряжение, которого я не отдавал.

— Но разбираться вы не стали?

— Это было вполне разумное распоряжение, я бы лучше не придумал.

«А если этот ваш незримый дракон решит пошалить и отдаст отнюдь не самое разумное распоряжение? Или снимет эту свою защиту, забыв предупредить об этом?» — подумала Вера. Такое вмешательство мифических персонажей в реальную жизнь ей совершенно не нравилось, и расставаться со своими охранными и защитными заклятьями она не собиралась. Лучше уж перестраховаться.

— Ну хорошо, я постараюсь не тревожить его, — вздохнула она. — Кстати, вы так и не ответили на вопрос: чем же я стану здесь заниматься? Тоже… хм… изучать азы?

— Нет, что вы… Но, может быть, вы действительно могли бы преподавать что-то? — предложил Арлис. — Скажем, историю Империи и сопредельных держав?

— О нет, — твердо ответила Вера, — боюсь, наши взгляды на события Второй и Третьей Красноснежных войн диаметрально противоположны взглядам шиарли и тем более подземников. Я этак еще одну войну спровоцирую, чего доброго. Да и преподаватель из меня не самый лучший.

Тут Вера почти не солгала: учительницы из нее не вышло. «Характер не тот, — говорила ей дипломная руководительница. — В школе тебя сожрут. Не дети, так коллеги». Не сожрали. Вера сама ушла, поняв, что на борьбу с бюрократией уходит больше времени, чем на преподавание. И сама стала винтиком этой самой бюрократической системы, такая вот ирония судьбы! А куда было деваться с ее образованием? Переводчиков пруд пруди, и уж не школьного уровня, репетиторов тоже…

— Госпожа Гайяри, а вы ведь, как любая знатная дама, наверняка обучены вести большое хозяйство? — прервал ее воспоминания Арлис. — У нас тут случаются… гм… затруднения.

— Вы меня экономкой нанять хотите? — сощурилась Вера. — В самом деле?

— Ну что вы, просто предположил… Забудьте! Вы наша гостья, вот и все. Если, конечно, вас устраивает этот статус…

— Раз ничего другого не остается… почему нет? У вас тут достаточно тихо, а я давно собиралась привести в порядок свои дорожные заметки, — придумала Вера. Память памятью, защита защитой, но по голове и камнем огреть могут в самый неожиданный момент, вот тебе и амнезия (в лучшем случае). А Соль Вэра знала слишком много интересного, жаль было бы это потерять.

— Замечательно! — с заметным облегчением сказал Арлис. — Вас никто не побеспокоит, обещаю. Только, госпожа Гайяри, очень вас прошу, следите за словами!

— Я не стану непристойно выражаться при учениках, можете быть спокойны.

— Речь не об этом. Не хотелось бы повторения инцидента с эоррийским послом…

— Не возьму в толк, о чем это вы? — делано удивилась Вера.

Хотя почему «делано»? Она в самом деле не могла отыскать в памяти Соль Вэры никакого посла и связанных с ним происшествий. Ладно, не страшно: Арлис, кажется, принял это ее нарочитое непонимание за кокетство.

Удобно, отметила Вера, нужно будет использовать такой прием и впредь. Не слишком часто, конечно же, а то ректор, чего доброго, возомнит о себе лишнего и решит распустить руки. А это чревато в первую очередь для него.

«Интересно, — тут же подумала она, — если, как он говорит, многие ученики не имеют представления о куртуазном обхождении и, подозреваю, способны зажать девушку в уголке, а девушка не может отбиться с помощью магии, тогда что? Или драконья защита распространяется не только на попытки убийства, но и на домогательства? И это нужно прояснить!»

— Ну как же, госпожа Гайяри, — произнес между тем ректор, — дело было на приеме в честь праздника Великого Солнца. Посол несколько утомил вас своим вниманием, вы и сказали ему: «Пропади ты пропадом!»

— И что же?

Арлис вздохнул.

— Неловко вышло: до сих пор найти не могут. Дипломатический скандал, понимаете ли… Одним словом, госпожа Гайяри, я рассчитываю на вашу сдержанность, поскольку не уверен, что даже здешняя защита устоит перед словом истинной ведьмы.

— Я постараюсь держать себя в руках, — ответила Вера. — Что ж… полагаю, вам пора приступать к обязанностям?

— Да, а для начала — привести себя в порядок Надеюсь, вы присоединитесь к нам — я имею в виду себя и других учителей — за обедом? Могут подать и в комнаты, но разве вам не интересно взглянуть на прочих?

— Более чем, — заверила она. — А могу я осмотреть замок?

— Разумеется, госпожа Гайяри. Только имейте в виду: в левом крыле обитают шиарли, в правом — подземники, и без приглашения к ним лучше не являться.

— А людей куда поселили?

— Посередине, разумеется, — тяжело вздохнул ректор. — Ничего, места предостаточно… А теперь разрешите откланяться, время в самом деле поджимает.

Они распрощались, и Вера медленно направилась в свои покои, на ходу роясь в библиотеке памяти.

Вот, значит, что Соль Вэра унесла с собой, вот какие постыдные воспоминания… Вот с чем она не могла совладать, а оно прорывалось снова и снова! И Соль Вэра, наверно, порой желала вырвать себе язык, только бы не проклясть кого-нибудь еще! Жаль, бесполезно: мысленное проклятие тоже сработает, если будет высказано от души.

Истинные ведьмы (и колдуны) рождаются очень редко, и угадать, какую семью ожидает такое сомнительное счастье, невозможно. Повезти может и императору, и распоследнему бедняку, который магией не владеет вовсе. В последнем случае, правда, истинная ведьма может и не дожить до сознательного возраста: в деревне живо подметят, что сказанное в сердцах непременно так или иначе сбывается, ну и… прикончат злоязыкого ребенка от греха подальше. Или, если побоятся убивать сами, искалечат да выгонят в лес. И выживай как знаешь.

А еще истинная ведьма своим рождением непременно убивает мать, забирая всю ее силу. Вот почему умерла Мида Аль — дух ее отлетел с первым же криком Соль Вэры, и вернуть его в тело не было никакой возможности.

«Но ее вины в этом нет, — подумала Вера. — Никто не выбирает, каким родиться. Правда, верить в то, что Ханна Соль ненавидит дочь из-за этого, ей ничто не мешало… И, кстати, сама она так решила? Или кто-то подсказал? Хороший вопрос, жаль, ответа я не знаю!»

Могли и подсказать, решила она. Если сделать это в подходящий момент да умеючи… Соль Вэра поверила бы. Пусть не сразу, но, похоже, в искусстве растравлять собственные душевные раны она достигла больших высот. И вот додумалась… И не вспомнила бы уже, кто нашептал подобное…