– Хитро! А у вас там все, похоже, по науке.

– Не без этого, Ник. Это же бизнес.

– А это вы сами такой умный?

– Не совсем, – Мамин снова ехидно улыбнулся, – видите ли, все хорошее уже давным-давно кем-то придумано. Моя команда, так сказать, творчески переработала одно британское шоу. Переделали все, от начала до конца, юристы все тщательно проверили – не придерешься.

– Молодцы, что тут скажешь…

– Так вот, такого джекпота у нас еще не было! Я хочу воспользоваться этим моментом и пригласить вас в финал!

– А что мне надо делать?

– Ничего особенного, – Мамин начал жестикулировать, – формат очень простой: пришел и отвечаешь на вопросы, а зрители голосуют. Причем даже если не угадал с ответом, но удачно пошутил или просто понравился публике, можешь продолжать играть.

– Интересно, а если я отвечу, что дважды два – пять?

– Ник, мы не задаем таких вопросов. У вас всегда будет шанс проявиться, – Мамин махнул рукой, пригласив официанта, и заказал себе кофе, а Нику виски с яблочным соком, – но есть один нюанс.

– Какой?

– Шоу построено так, что участников двое. Каждый раз это разные участники, причем они играют против ведущего и его вопросов, соревнуясь друг с другом. Как правило, это случайные люди, приславшие нам свои заявки. Но тут особый случай – вылетели все, и на кону стоит огромная сумма. Именно поэтому в финале я хотел бы видеть звезд.

– То есть я тоже звезда?

– Для меня – да! Вы, конечно, не так популярны, как раскрученные поп-артисты… ПОКА не так популярны, – Мамин с нажимом произнес слово ПОКА, – но ведь еще не вечер! К тому же я сам очень люблю ваше творчество.

– С этого и надо было начинать! – Нику было неожиданно приятно услышать, что такой серьезный и влиятельный человек – его поклонник. – А кто будет со мной в паре?

– Вот видите, вы уже согласны, – Мамин снова засмеялся.

– Я этого не говорил!

– Шутка. Второй участник – Макс Ветер.

– Да вы что? Это ж попса галимая!

– Именно так, Ник! Мне нужно показать моим коллегам, что вы его легко победите. И станете мегазвездой, – тут он снова пожевал губами и добавил, – с моей помощью, конечно! – Мамин умело и точно надавил на самое болезненное место Ника.

– Я могу подумать?

– Ник, поверьте, концерты, подобные вашему, у меня отработали все… ну, почти все, кто сейчас представляет из себя хоть что-то. Как говорит современная молодежь, «штырит» меня только от вас. Что же касается времени, то его нет. Мне нужно ваше решение сейчас. Времени в обрез, финал на носу.

Ник потянулся за сигаретами:

– Я выйду покурить, ладно?

Он вышел на улицу и набрал номер Нины.

– Здорово!

– Ник, привет! Ты как?

– Нормально. Меня тут Мамин атакует не по-детски. Что думаешь, можно с ним дело иметь?

– Да ты что??? Это же крутяк! – Нина тут же рассыпалась в комплиментах Мамину и его деловым и профессиональным качествам. Слушая ее уральскую скороговорку, Ник думал, что он действительно закис, а на самом деле нужно искать нового гитариста и возвращаться к активной жизни.

– Давайте попробуем, – сухо сказал он олигарху, вернувшись.

– Я не сомневался в вас, Ник, – снова одними губами улыбнулся Мамин, – завтра вам надо будет подъехать к нам в офис, чтобы подписать кое-какие бумаги. Увы, таковы правила игры на телевидении, – спокойно уточнил он, метко поймав удивленный взгляд Ника, – а в четверг – пресс-конференция. Мои помощники свяжутся с вашим чудесным директором. Кстати, как дела у ее племянника?

«Откуда он и это знает? Опасный чувак», – подумал Ник.

– Все неплохо, идет на поправку.

– Ну и славно! Да, маленькое уточнение: я хотел, чтобы вы что-нибудь спели перед журналистами. Буквально пару фраз, это хорошо работает на данную публику.

– Да не проблема.

– Отлично! Тогда до четверга!

В день пресс-конференции Мамин снова прислал за Ником машину с тем же усатым водителем. Приехав, он заметил толпу молодых девчонок, собравшуюся около входа, с самопальным плакатом, на котором было изображено огромное розовое сердце с надписью «Макс, мы любим тебя!». Тихо войдя с черного входа, он поднялся на второй этаж. Там его встретила Нина, с ней были два почти одинаковых человека с короткими стрижками и незаметными лицами, представившимися помощниками Мамина. Нина едва успела сказать, что его гитару уже подключили, как прибежала какая-то дама и поволокла Ника гримироваться.

Перед гримеркой стояли размалеванные особи обоих полов. Видимо, части фанатской тусовки Макса Ветра удалось каким-то хитрым образом проникнуть внутрь. Продравшись сквозь благоухающую ароматом «MOLECULA» публику, Ник ввалился в комнату, но его появления никто не заметил. Фанаты, имевшие счастье быть допущенными в гримерку, зачарованно внимали тощему и тщедушному персонажу, важно восседавшему в высоком кресле перед зеркалом. Его роскошные кудрявые волосы до плеч были аккуратно прикрыты полотенцем, а прямо на лицо, чуть ли не до самого рта, спадал огромный светлый локон. Гримерша проводила с ним какие-то хитроумные операции, так как этот гигантский завиток, по всей видимости, был фирменным знаком артиста.

– Нет, ну подумать только, куда они смотрят! Поставить меня на одну сцену с каким-то говном! Я же действительно популярный певец, а тут – рокер какой-то, жидяра пучеглазая, – Ник не стал слушать дальше этот манерный голос, характерно растягивающий гласные, и резко вышел из гримерки, расшвыряв в стороны обалдевших фанатов. «Популярный, значит, блядь, певец ртом! – зло прошипел он. – Ладно, посмотрим, кто тут говно!»

Пресс-конференция началась, как положено, с десятиминутным опозданием. Зал был набит до отказа, Ник насчитал штук восемь телекамер и кучу микрофонов. Он сидел справа, посередине расположились картавый представитель телеканала и услужливо-суетливый ведущий, а слева, время от времени кокетливо взмахивая челкой, занял место Макс Ветер.

Нику было невероятно скучно. Видимо, он еще не до конца пришел в себя после трагедии с Севаном. Он думал о чем-то своем, пропустил все вступительные речи, рассказ о ходе проекта и грандиозном финале с мегаджекпотом. Ник меланхолично ковырял найденным в кармане медиатором блокнот с логотипом ТАСС и ждал, когда закончится эта дребедень. Наконец, ведущий позволил задавать вопросы и общаться, но журналисты как будто бы и не замечали Ника. Все выглядело так, как будто какой-то неведомый редактор раздал всем одни и те же дебильные вопросы исключительно для поддержки одного из участников финала. Ник подумал, что этот фокус наверняка был подготовлен опытными продюсерами и пиарщиками Макса заранее.