Синьорина Морини недоуменно нахмурилась:

— Я только знаю, что приезжают три леди и три джентльмена. Они не ваши мужья?

— Конечно, нет! — возмутилась Александра.

— Тогда, ваши братья?

Абигайль рассмеялась:

— Нет.

Брови синьорины Морини поползли на лоб.

— Понимаете, — поспешила вмешаться Лилибет, — произошло какое-то чудовищное недоразумение. Ошибка… Мы считали, что взяли этот замок в аренду на год. Но оказалось, что еще трое джентльменов сделали то же самое. Возможно, вы сможете найти синьора Россети и он объяснит…

— Вот оно что… — Синьорина Морини наклонила голову и нахмурилась. — Признаюсь, все это весьма странно. Хозяин — человек очень точный и аккуратный, щепетильный даже в мелочах. Странная ошибка.

И тут вдруг она выпрямилась и хлопнула в ладоши.

— Но это же хорошо. Шесть англичан — это прекрасно. Мы будем разговаривать, смеяться. Замок снова оживет. Замечательно. Пойдемте, я найду для вас комнаты.

Александра потрясенно взирала на женщину. Та энергично махнула рукой, приглашая всех прибывших следовать за ней.

— Но, синьорина… А как насчет слуг? Комнаты подготовили к нашему приезду? Ужин приготовили?

Синьорина Морини, не останавливаясь, обернулась и проговорила через плечо:

— Мы ждали вас завтра. Слуги придут из деревни утром.

— Утром? Вы хотите сказать, что ужина нет? Ничего не готово? — Александра шла за женщиной по пятам.

— Где Россети? — спросила Абигайль.

— Его здесь нет. Не волнуйтесь, я все устрою. Пойдемте скорее, уже поздно.

И женщина стала быстро подниматься по лестнице, даже не удостоверившись, что гости идут за ней.

Мужчина возник ниоткуда, заслонил собой вход в конюшню и грозно подбоченился.

— Наконец-то! — с обычной жизнерадостностью воскликнул лорд Роуленд. — В этой каменной гробнице все-таки есть жизнь!

Мужчина выдал стремительный поток итальянских слов.

— Послушайте, любезный, — сказал Финн. — Мы ищем малого по имени Россети. Полагаю, это ваш хозяин. Вы можете сказать, где он?

— Россети! — Мужчина не выговорил это слово, а с явным отвращением выплюнул его. — Россети! От него всегда одни неприятности. Теперь вот англичане.

Финн решил, что с него хватит.

— Ну, да, англичане, и что с того? Кстати, если быть точным, нас трое.

— Шестеро, — выпалил лорд Роуленд.

— …и нам необходимы стойла для лошадей. Немедленно. Скоро привезут багаж, если он снова не застрял в грязи, и…

— Хватит! — Мужчина протестующе поднял руку. Его кожа была обветренной, вокруг ногтей виднелись ободки въевшейся грязи. — Довольно! Я не занимаюсь лошадьми. Мое дело — сад. Лошадей я не знаю.

— Тогда позовите кого-нибудь… кто работает в конюшне.

— Здесь никого нет, синьор.

— Боже правый, когда же это кончится! — взорвался Уоллингфорд. — Вы хотите сказать, что нас никто не ждет? Мне все больше хочется отыскать этого идиота Россети и показать ему, куда он может засунуть свое вечное солнце…

Финн уже был готов добавить свои пожелания, но тут вмешался лорд Роуленд. Повелительным жестом предложив остальным замолчать, он обратился к садовнику:

— Скажите, как вас зовут?

Мужчина кисло улыбнулся:

— Мое имя Джакомо.

— Прекрасно. Скажите, Джакомо, нас кто-нибудь ждет? Вас предупредили о нашем приезде?

— Нет, — отрезал Джакомо.

Он покосился на замок, и его физиономия скривилась в злобной гримасе.

— Мне никто ничего не говорит. Она что-то устраивает, появляются визитеры, и все начинается снова. — Он всплеснул руками, окинул взглядом трех усталых англичан и сказал уже более мягким дружелюбным тоном: — Это не ваша вина.

— И на том спасибо, — буркнул Финн.

— Кто она? — поинтересовался лорд Роуленд.

Джакомо его проигнорировал.

— А где женщины? — спросил он с тяжелым вздохом. — Уже в замке?

— Женщины? — встрепенулся Финн. — Откуда вы о них знаете?

— Женщины есть всегда. Без них ничего не обходится. — Джакомо кивнул на лошадей. — У нас есть сено и овес. Пошли, я покажу. — Он резво обернулся и исчез за дверью конюшни.

— Минуточку! — завопил Финн и метнулся следом. — Вы хотите сказать, что мы должны ухаживать за лошадьми сами? А что будет с багажом?

— Мальчики из деревни придут утром, — донесся до них печальный голос Джакомо. — Так всегда бывает.

— Что, черт побери, — пробормотал Уоллингфорд, входя за Финном в конюшню, — он имел в виду?

К тому времени, как Финн и его друзья вошли в замок, хмурый день сменился вечером и комнаты были едва видны в сгущающихся сумерках.

— Эй! — позвал он, надеясь, что каким-то чудом никто не ответит и весь эпизод с ужасной леди Александрой Морли и ее компанией женщин-дилетанток окажется всего лишь плодом его не в меру разыгравшегося воображения, галлюцинацией, бредом. Утренние события уже действительно начали казаться сном, хотя и кошмарным. Он сделал почти всю работу по устройству лошадей, поскольку ни Уоллингфорд, ни Пенхоллоу ни разу в жизни не прикасались ни к ведру, ни к лопате. А как только животные наконец были устроены, прибыли телеги с багажом и ему пришлось бесконечно следить за выгрузкой, отдавая приказы на плохом итальянском.

Следует отдать должное братьям Пенхоллоу — они почти не жаловались и старались помогать. Они послушно выгружали сундуки и таскали оборудование, ежеминутно поминая итальянскую погоду и предков синьора Россетти.

Они были намного разговорчивее, чем сам Финн, настроение которого быстро портилось, когда он начинал думать, что происходит в замке Санта-Агата, пока он и его друзья работают конюхами и грузчиками. Вероятно, у входа в жилую часть замка уже выросли баррикады, которые им не удастся преодолеть, или в лучшем случае наглые женщины захватили все лучшие спальни, предоставив мужчинам ночевать в коридоре. Он представил, сколько будет радости, когда мужчины, потерпев окончательное и бесповоротное поражение, ретируются восвояси, и сжал кулаки.

Беспардонные создания. Одним словом, женщины.

— Они, наверное, уже в постелях, — сказал Уоллингфорд, входя в темный зал.

Багаж лежал бесформенной грудой у подножия лестницы, почти неразличимой в темноте, и Финн с тоской подумал о перспективе перетаскивания его в свои комнаты. Где бы они ни были, эти самые комнаты.

— Как вы думаете, нам приготовили какой-нибудь ужин? — спросил лорд Роуленд с неуместной, на взгляд Финна, веселостью. — Я бы не хотел вселять в вас напрасные надежды, но мне кажется, что я только что почувствовал какой-то запах. Запах чего-то съедобного, — быстро добавил он, поскольку запахи, окружавшие их в последние несколько часов, были способны отбить аппетит на всю оставшуюся жизнь.