— Буду ждать тебя возле оранжереи! — крикнула она в сторону кухни и услышала, как Клив чертыхнулся из глубины кладовки. У нее не было желания участвовать в рискованной затее, и она направилась в расписную гостиную. Мебель была накрыта чехлами, но прекрасный сводчатый потолок пересекала глубокая трещина — последствие подземного толчка, от которого обвалились плитки черепицы. Энди прошла через оранжерею — стеклянный мозаичный потолок здесь тоже пострадал.

Интересно, внесен ли дом в список исторических зданий острова? Или, купив дом, хозяин может его просто снести и построить новый? Она распахнула дверь и вышла на террасу, где они обычно сидели по вечерам и смотрели, как рыбачьи лодки возвращаются в гавань, а вдоль набережной зажигаются фонари.

Сухие стебли прошлогодней сорной травы торчали из трещин, а новые зеленые побеги грозили окончательно разрушить стены. Энди поставила поднос на деревянный стол, за которым семья обычно завтракала, и подошла к каменной ограде, сложенной вдоль утеса. Пускай вилла выглядит заброшенной, но расположена она невероятно живописно. Пляж внизу доступен только от дома или с моря, да и то, если знаешь, как пробраться к нему. Но с террасы как на ладони открывался залив и деревня, карабкающаяся в гору от самой гавани.

Энди не обернулась, когда подошел Клив.

— Я видел уютное кафе, когда ходил в деревню, — сказал он. — У самой гавани.

— С голубыми ставнями и лобстерами в садках перед входом? — Она скорее почувствовала, чем увидела, что он кивнул. — Мы иногда ходили туда на ланч — только девочки. София давала нам деньги и просила не тратить все на вино… Не сомневаюсь, она выставляла нас, когда ожидала визита короля.

— Что вы ели?

— Все, что повар приносил в тот день с рынка: осьминога во фритюре, если повезет, бифштекс из акулы, пасту с креветками. — Сладкие, сладкие воспоминания. — У тебя урчит в животе или у меня?

— Думаю, это дуэт. Так что? Сходим туда попозже? — предложил Клив. — Если повар переживет двойной сглаз поджигателя чайника и укротителя пожаров.

— Не уверена насчет еды, но рада буду прогуляться.

Клив наклонился и заглянул ей в лицо.

— С тобой все в порядке?

— Да, — Энди смахнула слезу, — вспомнила кое о чем…

— Надеюсь, не о том, что станешь моей женой.

— Нет. — Она протянула ему руку. Клив сжал ее, не зная, что сказать. — Ты правильно заметил, что мы давно знаем друг друга. Все будет хорошо.

— Когда ты скажешь семье?

— Ох, — пожала плечами Энди. — Не стоит торопиться. Мама с папой наслаждаются путешествием по Индии, Портия в Америке, Пози мечтает стать солисткой балета и не пропускает ни одного спектакля…

— А Имми готовит свадьбу, которая затмит королевскую.

— Похоже на то. Дай бог семье справиться с одной свадьбой, как думаешь?

— Значит, выбрала вариант «А»?

— Вариант «А»? — Энди наконец взглянула на него и увидела, что он с головы до ног засыпан известкой и пылью.

— Что ты делал? — спросила она, как будто не знала.

Клив оглядел себя и попытался стряхнуть с себя мусор, но только размазал грязь по влажной рубашке.

— Оставь, я положу отмокать.

— Я сам справлюсь.

— Правильный ответ.

Он увидел, что Энди смеется, и тоже улыбнулся. Сердце в ее груди сделало пируэт, — ей придется нелегко…

— Расскажи, что с потолком в кладовке? — быстро спросила она.

— Начать с плохой или хорошей новости?

— Есть хорошая?

— Задняя дверь открыта и сквозняк выдувает запах гари из дома.

— А плохая в том, что потолок обвалился тебе на голову, — усмехнулась Энди, вспоминая доносившиеся проклятия.

— Не весь, а только угол возле двери. К счастью, он был мокрый, поэтому пыли мало.

— Еще одна хорошая новость, — кивнула Энди, подумав о том, что стало со спальней над кладовкой. — Можно отремонтировать?

— Не стоит начинать, пока не восстановлена крыша. Я заметил лавку строительных товаров на окраине деревни. Давай зайдем и закажем черепицу, — предложил Клив, но, увидев ужас на ее лице, пояснил: — Мне довелось помогать местному строителю во время каникул, чтобы заработать на обучение летному делу.

— Покрывал черепицей крышу?

— Подносил мастеру на леса, но, чтобы не терять время даром, попросил его научить меня, как это делается.

— На случай, если бы из тебя не получился летчик?

— Альтернатива была — последовать по стопам отца и стать врачом. Он мечтал передать мне свою медицинскую практику. Не понимаю почему. Он всегда жаловался на нехватку времени, денег, на бумажную работу. — Клив улыбнулся. — Старый чудак любит свое дело.

— Поэтому и хотел передать его тебе.

Энди встречалась с отцом Клива — семейным доктором, словно вышедшим из трогательного телевизионного сериала.

— Он решил, если мне придется самому платить за летные уроки, я скоро оставлю мечту повторить героический путь моего прадедушки — военного летчика.

— Двое упрямых мужчин.

— Я лучше понимаю машины, чем людей. — Клив обернулся к столу. — Хочешь апельсинового сока и банан?

— Пожалуй.

Он разлил сок по стаканам, нарезал хлеб толстыми ломтями и достал пачку масла.

— Мне без масла, — попросила Энди, размазывая банан по хлебу. Она потянулась к джему. — Похоже, банка не разбилась.

— Это не тот, что я купил. Мэт подменил его другим из своих запасов.

— Нам будет нужен свидетель, — рассудила Энди, добавив джем к банану. — Он нормальный мужик. Давай позовем его.

— Уверена, что не хочешь сообщить семье?

— Абсолютно. — Энди с завистью смотрела, как Клив укладывает ветчину на ломоть хлеба с толстым слоем масла. Может, ей стоит рискнуть? — Прости мой эгоизм. Ты, наверное, хотел пригласить своих родителей?

— Сделаем так, как ты захочешь, Миранда. Они поймут.

Разве? А ее родители поймут?

Скорее всего, нет, однако притворяться, что их брак не более чем соглашение: превращать свадьбу в торжество, было выше ее сил. Когда они вернутся домой, им не избежать праздничного ужина, но всего лишь ужина, а не свадебного приема.

— Может быть, мы опережаем события? — засомневалась Энди. — Надо узнать местные законы. Вероятно, потребуется миллион разных справок и документов…

— Нет.

— Нет?

— В Италии процедура действительно бюрократическая — все те же формальности, что в Англии, и сверх того.

— Но не здесь?

— Нет. Остров Фьори очень маленький, все друг друга знают. Никто не может совершить двоеженство или жениться на кузине, потому что это станет известно через пять минут после запроса разрешения. — Клив пожал плечами в некотором смущении. — Клерк на почте очень любезно мне все объяснил.