— Тетя Клара считает, что ты падшая женщина и я ничем хорошим не кончу, если буду с тобой общаться, — сказала Мария. — Она не хотела, чтобы я тебя сегодня сопровождала.

Это зацепило внимание Пенелопы.

— Что? Твоя тетя не хотела, чтобы ты меня сегодня сопровождала?

— Можно ли ставить ей это в вину, когда все вокруг болтают о тебе и лорде Гарри?

— Но ты же знаешь, что слухи — правда лишь наполовину.

— Да, но даже в этом случае обвинений в твой адрес больше, чем достаточно. Неужели тебя это нисколько не волнует?

— Разумеется, нет. Я говорила тебе, что лорд Гарри понимает, что все это фикция.

— Что-то непохоже, чтобы он понимал, раз позволяет себе с тобой такие вольности.

— Нам нужно быть убедительными, Мария. Энтони должен поверить, что лорд Гарри оказывает на меня дурное влияние, и что я действительно хочу выйти за него замуж. Мне нужно, чтобы он поверил в то, что меня необходимо отправить куда-нибудь подальше.

— У него скорее не останется иного средства, как отправить тебя к алтарю. Скажи честно, Пенелопа, неужели ты и вправду позволила мужчине поцеловать тебя в публичном месте у всех на виду?

— Да, позволила.

Мария покачала головой:

— Что ж, наверное, мне следует восхититься твоей храбростью. Однако именно такие смельчаки и гибнут за свое дело.

— Ты чересчур драматизируешь события. У меня, поверь, нет желания погибнуть за свое дело.

— Меня волнует не твое желание, — вздохнула Мария. — Боюсь, что твой новый друг использует ситуацию скорее с пользой для себя, чем для тебя.

— Ему это тоже выгодно. Он добивается расположения своего дяди.

— Я говорю не об этой благосклонности, и ты это знаешь. Скажи на милость, как его старый надутый дядюшка проникнется благосклонностью к племяннику, если будет слышать лишь о вашем предосудительном поведении? А правда, что твой, с позволения сказать, жених обозвал леди Уортон, э-э, коровой?

— Нет, конечно же! Намекнул всего лишь, что она подошла бы на роль тяжеловоза, а это совсем другое дело.

Мария поморщилась.

— О, Пенелопа. Не представляю себе, как это может закончиться чем-нибудь хорошим.

— Потому что у тебя нет воображения. Если бы ты просто поверила, что лорд Гарри…

Но фразы она не закончила. По одной-единственной причине: не знала ни одной положительной черты лорда Гарри, чтобы привести в его защиту. А с учетом позиции Марии в данном вопросе вызывало сомнение, что рассказ о способностях человека наносить оскорбления или владеть языком, чтобы доставить чувственное удовольствие, позволит завоевать ее расположение.

Во-вторых, она не могла закончить предложение, потому что они были уже не одни у витрины, перед которой остановились. К ним направлялся высокий, изысканно одетый джентльмен об руку с элегантной дамой. Взгляд, которым он пожирал Пенелопу, и добродушная ухмылка на лице позволяли предположить, что влекли его сюда отнюдь не шелковые веера, выложенные на витрине.

Пенелопа понятия не имела, кто этот мужчина, но женщину узнала. Это была актриса, которую она знала по театру. И кое-что о ней тоже слышала.

Как будто ей было мало того, что ее беспардонно разглядывали, мужчина еще набрался наглости с ней заговорить:

— Кажется, это мисс Растмур. Доброго дня, мисс. Самые теплые вам пожелания в связи с предстоящим бракосочетанием.

Пенелопа нахмурилась. При всей доброжелательности его тона она не могла допустить, чтобы к ней обратились как к знакомой, тогда как знакомы они не были. И знакомиться она не желала.

— Прошу прощения, сэр, — ледяным тоном произнесла Пенелопа. — По-моему, нас не представляли друг другу. Я должна вас знать?

— Наверняка, — сказал он. — Но поскольку я сомневаюсь, что Гаррис тратил время, говоря с вами обо мне, мне следует просто представиться. Я Феррел Честертон, кузен вашего дорогого суженого.

Его кузен, вот как? Нет, лорд Гарри не упоминал о нем. Но у него не было для этого причины. Поскольку они всерьез не собирались жениться, то и обсуждать родственные связи не было смысла. А этот человек и вовсе не производил впечатления того, кого она хотела бы обсуждать, не говоря уже о том, чтобы знакомиться с ним.

Мария, видимо, испытывала такие же чувства. Зная предрасположенность Пенелопы к скандалам, она густо покраснела при появлении этого мужчины. Судя по тому, как он перевел взгляд с Пенелопы на Марию, джентльмен ожидал, что его представят. Но она не собиралась этого делать.

Тогда он представил свою спутницу.

— Это прелестная миссис Глэддинг, — сказал он как ни в чем не бывало.

Женщина протянула Пенелопе руку. Это выходило за рамки приличий. Неужели от нее ждали, что Пенелопа пожмет ее? Чтобы видели, как она на улице здоровается с замужней актрисой, гуляющей с джентльменом, имя которого явно не мистер Глэддинг? Боже правый, это даст пищу для сплетен еще более ужасных, чем катание в экипаже с лордом Гарри.

Она взглянула на Марию, но бедная девушка пребывала в таком шоке, что даже не смотрела в ее сторону. Мария и впрямь выглядела какой-то больной. Не хватало только, чтобы ее подругу вырвало на изысканные туфли миссис Глэдцинг.

В надежде отвлечься от этого, если такое вдруг случится, Пенелопа нехотя приняла руку актрисы и улыбнулась:

— Не ожидала встретиться с вами, миссис Глэддинг. Я видела вас на сцене.

Женщина выглядела польщенной.

— Благодарю вас, мисс Растмур. И пожалуйста, передайте поклон вашей невестке. Несколько лет назад нам довелось вместе работать.

Пенелопа кивнула. Если миссис Глэддинг работала с Джулией, то, должно быть, это было в далеком прошлом. Джулия покинула сцену пять лет назад, когда вышла замуж за Энтони. Хотя ее брат и счел возможным жениться на актрисе, вряд ли он одобрит ее знакомство с актрисой на уличном углу. Но раз эта неловкая встреча состоялась в результате ее связи с лордом Гарри, то могла бы послужить еще одной причиной для отправки Пенелопы в Египет. Возможно, дружба с этим неотесанным господином и его подругой окажет ей не такую уж скверную услугу.

— Я был чрезвычайно удивлен, когда услышал, что мой кузен, наконец, нашел себе достойную невесту, — сказал мистер Честертон. — Но, встретив вас, понял, что ничего удивительного в этом нет. Как мог Гаррис не стать рабом такой красавицы?

Фу, как только ее не стошнило от столь очевидной лести? Мистер Честертон — хоть и был довольно красив — не вызывал у нее особой симпатии. Он казался слишком дружелюбным и чересчур откровенно пялился на Марию, которой, похоже, нравился еще меньше. Родственники лорда Гарри оставляли желать лучшего, если манеры этого человека характеризовали клан в целом.

— Мне бы хотелось думать, что лорд Гарри — добровольный участник, а не раб чего бы там ни было, сэр, — резко заметила Пенелопа.