Что бы это ни было.

Он вдавил ее в жесткое сиденье своим крепким и таким восхитительно мужским телом. По ней заскользили его ладони, и она ощутила, как от них исходят потоки энергии. Желая большего, она ответила на его поцелуй и изогнула тело, давая его рукам лучший доступ к своему телу.

Но он не воспользовался приглашением и оторвался от нее прежде, чем она была к тому готова. И улыбнулся:

— Думаю, тем, кто на нас смотрит, хватит пищи для сплетен, что скажете?

Его слова вызвали у Пенелопы некоторую растерянность, но затем она поняла, что он хотел сказать. Ах да. Их поцелуй был всего-навсего спектаклем. Она, безусловно, знала об этом. Он просто исполнял свою роль, разыгрывая влюбленного жениха. Как и она.

Пенелопа выпрямилась и одернула платье.

— Да. Да, этого должно хватить, — едва слышно произнесла она.

У лорда Гарри хватило наглости рассмеяться. Взяв вожжи, он подстегнул коня, заставляя двигаться. И словно забыл, что делали его руки всего несколько мгновений назад. Господи, как же ей хотелось не испытывать из-за этого досаду.

Дальнейший путь они продолжили молча, кивая людям, которые смотрели на них с выражением, не дотягивающим до враждебности, остальных просто игнорировали и прибыли домой без новых происшествий. Едва Пенелопа успокоилась и перестала чувствовать пульсацию крови в венах, как все началось заново, стоило лишь взглянуть на лорда Гарри, когда он натянул поводья и спрыгнул на землю, чтобы помочь ей спуститься. Собственная реакция на один простой поцелуй невероятно ее раздосадовала.

С другой стороны, какой же это был один простой поцелуй? Их было три, и ни один из них не был на самом деле простым. Все они лишали ее равновесия.

После столь откровенной публичной демонстрации вряд ли возникнет необходимость в дополнительных поцелуях. Ей и вправду следует избегать их по возможности. Поцелуи с лордом Гарри будоражили ее. Нужно будет помнить об этом, если в будущем у него вдруг возникнет потребность повторить нечто подобное. В конце концов, он лишь исполнял свою роль. Не стоит принимать всерьез его поцелуи. Придавать им большое значение.

Осознание этого будоражило ее еще сильнее, чем сами поцелуи.

Гаррис смотрел, как Пенелопа взлетела по ступенькам дома и скрылась внутри. Он старался не заострять внимания на ее фигуре, но соблазнительный танец воздушной ткани ее платья при движении делал это невозможным. Пенелопа Растмур была не просто привлекательной женщиной, она вдохновляла.

И будь он проклят, если этот их поцелуй в парке не оказался для него чересчур вдохновляющим. Он чуть не увлекся. Чуть не забыл, для чего все это.

Все сводилось к долгу — его долгу. Ему следовало сосредоточиться и бросить все силы на поиск артефактов. Вопрос состоял не просто в выборе; вопрос шел о жизни и смерти. Дорогого ему человека. Мисс Растмур была не просто хорошенькой бабенкой, с которой он мог развлечься. Она была средством к спасению.

Средством спасения профессора Чарлза Гарриса Олдема. И забывать об этом не стоило. Хотя его тело говорило ему, что с удовольствием бы забыло.

Оставив мисс Растмур за закрытой дверью, Гарри взобрался в свою жалкую коляску и направил лошадь с одной фешенебельной улицы на другую. Он ничего не сделал, чтобы завладеть скарабеем или узнать его происхождение, и все же он считал, что день прошел недаром. Он проедет мимо дома лорда Берлингтона и посмотрит, нет ли иного способа в него проникнуть.

Гаррис знал, что хозяин дома собирает древние ценности, и справедливо полагал, что не все они были приобретены легальным путем. На прошлой неделе он битых полчаса расчищал завалы в его подвале и чулане, пока не попался на глаза леди Берлингтон, в результате чего пришлось разыгрывать из себя пьяницу и распутника, чтобы оправдать свое появление в чужом доме. Леди, на его беду, приняла спектакль за чистую монету и потребовала от него представления другого рода. Гарриса спасло лишь появление ее мужа, пригрозившего кровавой расправой.

Все же он знал, что Берлингтон имел отношение к похищенным сокровищам. Следовало обязательно найти способ, как добраться до них, как проникнуть в этот дом, чтобы проверить, что есть у этого человека и насколько трудно будет завладеть тем, что у него имелось. А время безвозвратно уходило.

Гаррис натянул поводья, пуская лошадь шагом, чтобы получше разглядеть дом, выделявшийся среди других своими размерами. Его явно построили раньше других, и в прежние времена он выглядел еще величественнее, чем в настоящее время. Придется потратить много сил, чтобы тщательно обшарить его. Было бы намного легче, если бы он мог найти кого-то, кому этот дом хорошо знаком, кто мог подсказать, где искать. Но как это сделать? В дружеских отношениях ни с Берлингтоном, ни с его приятелями он, разумеется, не состоял.

Когда Гаррис готов был сдаться, такая возможность сама ему представилась. Он улыбнулся. Из дома, из малоприметной двери сбоку, предназначенной явно не для важных персон, вышла молодая женщина, судя по виду — служанка. Маленькая и стройная, она взглянула на него с благосклонностью, какую он часто замечал в глазах женщин, обращавших на него внимание. Пока, конечно, не узнавали, кто он такой.

Но эта девушка, когда он кивнул ей, просто покраснела; и ее улыбка стала еще признательнее. Она ничего не имела против, чтобы пресловутый лорд Гарри смотрел на нее. А ему только это и нужно было. Кажется, он нашел способ проникнуть в дом Берлингтона.

Но он тут же подумал, что его невесте это вряд ли понравится.

На улице было несколько мрачновато. Не самый лучший день для похода по магазинам с Марией, но Пенелопа не собиралась жаловаться. Ее все устраивало, даже если придется перепрыгивать через лужи.

Сплетни не знали жалости. Из того, что она уже услышала о себе сегодня, следовало, что они с лордом Гарри вели себя вчера в парке как полные дикари. Их обвиняли во всех смертных грехах, начиная от угроз жизни леди Уортон и кончая раздеванием и нырянием в Серпентайн. Пожалуй, ей стоило бы из-за этого расстроиться, но чем больше она на эту тему думала, тем больше ей хотелось улыбаться.

Энтони придет в бешенство. Слухи превзошли ее самые смелые ожидания. Как только они достигнут ушей ее брата, он рассвирепеет и немедленно решит принять радикальные меры.

Пенелопа уже практически ощущала под ногами египетский песок. Сделать лорда Гарри своим женихом было гениальной идеей. Правда, сегодня, прогуливаясь с Марией и глазея на витрины со шляпками и веерами, она надеялась случайно встретить его.

— Мне было довольно трудно убедить ее на самом деле, — говорила Мария, и Пенелопе пришлось признать, что она не слишком внимательно слушала подругу ««и понятия не имела, о ком шла речь.

Ее мысли то и дело возвращались к лорду Гарри и их скандальному поцелую. О, это тоже была гениальная идея. Только бы жар, бросившийся к ее щекам при воспоминании об этом, не проявился румянцем. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Пенелопа принялась разглядывать довольно миленькую пару перчаток, гадая, подойдут ли они к ее платью, которое она заказала. Этого, безусловно, не хватило, чтобы переключить внимание на ведущийся разговор, но она кивнула, издав какие-то ободряющие звуки, чтобы Мария могла продолжать.