Хотя ее слова были холодны, как лед, Себ почти видел, как внутри ее полыхает пламя. До встречи с Мари он считал, что приписываемая рыжим женщинам горячность не более чем миф.

– Разве решение должен принимать не он сам?

Интересно, мелькнула у него в голове мысль, она и в постели такая же страстная? Нерв на щеке дергался, пока Себ боролся с собой, пытаясь оторвать взгляд от ее пухлой нижней губы.

«Таких женщин ты избегаешь, не забыл, Себ?»

Мари, поглощенная бушевавшим в ней чувственным штормом, не заметила, как потемнели его глаза.

Хуже всего, что на ум упорно лезло воспоминание о том поцелуе. Однако тревожил ее не столько сам факт поцелуя, сколько осознание, что он ей понравился.

– Если вы его расстроили, то…

– Мне показалось, он настроен весьма оптимистично, – заметил Себ.

В его доброжелательной улыбке Мари увидела провокацию и решила не отвечать. Ее враждебность Себастьян встречал с учтивой вежливостью, и на фоне этого она выглядела какой-то дикаркой в глазах тех, кто стал невольным свидетелем этой сцены. Возможно, так оно и было. В ее поступках последние несколько дней действительно прослеживалось мало разумного.

Себ не был бы Себом, если бы не испытал мрачное удовлетворение, зная, что не только у него одного жизнь превратилась в цирк. Однако ему хватало средств и опыта, чтобы в значительной степени оградить себя и свою семью от назойливого внимания прессы – роскошь, недоступная для Мари Джонс.

Себу было хорошо известно, каким непостоянным и непредсказуемым может быть общественное мнение, поэтому для него не стало большим сюрпризом то, что отношение людей к Мари было негативным. Однако степень ненависти просто зашкаливала, и это удивляло. По сравнению с ней он отделался относительно легко, частично благодаря Элизе. Она не тратила время зря, продав сопливую историю брошенной невесты тому, кто заплатил больше. Элиза назначила жертвой себя и облила женщину, укравшую у нее жениха, грязью.

Себ, прищурившись, критически посмотрел на мешки под глазами Мари, отчетливо выделявшиеся на фоне бледной кожи.

– А как вы сами? У вас все в порядке?

Уловив в его тоне ехидство, которое никто, кроме нее, не заметил, Мари вскинула голову.

Встретившись с ним взглядом, она испытала очередной прилив антипатии.

– Я говорила себе, что хуже уже быть не может, но вот увидела вас…

Ей от него не избавиться. Даже в тех редких случаях, когда Мари удавалось забыться беспокойным сном, Себастьян не покидал ее. Она была рада, что подробности лихорадочных сновидений стерлись из памяти, но даже обрывков было достаточно.

– Мне, напротив, доставило удовольствие снова с вами увидеться, мисс Джонс, – сказал Себ с наигранной искренностью. Он специально дразнил ее и раздражал. – Я был бы рад остаться и поговорить, но, боюсь…

Мари смотрела, как он спокойно уходит, перебирая в уме все известные ей ругательства. Он все сказал, и она может быть свободна. Она не представляет для него интереса.

А она хочет?

Игнорируя этот некстати возникший в голове вопрос, который ну никак не мог помочь, Мари пыталась справиться с желанием броситься за ним, хотя и понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. Как ни хотелось ей оставить последнее слово за собой, она знала, что за это придется заплатить.

Мари вспомнила, какую цену она заплатила в прошлый раз, и ее пульс участился. Но у нее еще сохранились остатки достоинства, и она не хотела лишиться их ради удовольствия высказать ему все, что она о нем думает.

Врачи покинули палату. Собираясь с мыслями, Мари некоторое время постояла, глядя на темноволосую голову Себа, возвышающуюся над головами нагнавших его докторов.

Совладав с дрожью и придав лицу радостное выражение, она с улыбкой зашла к брату.

– Привет! Ну, как ты себя чувствуешь? – Для нее стало огромным облегчением увидеть оживление на его лице. – По-моему, ты выглядишь лучше.

– Да, и чувствую себя тоже неплохо. Взгляни на это, Мари!

Она присела и начала листать рекламный буклет, который он ей протянул.

– Видишь статистику, Мари? – Марк жадно вглядывался в ее лицо. – Впечатляет, правда?

Мари скрипнула зубами. Она смотрела на прайс-лист, и там встречались такие цифры, от которых сердце начинало частить.

– Откуда у тебя это, Марк? – Ей как-то плохо верилось, что пациентам муниципальной больницы нахваливают крайне дорогую частную клинику.

– Ко мне приходил брат Флер. Это он принес этот буклет.

Мари сумела изобразить удивление.

Марк засмеялся:

– Совпадение, не правда ли? Оказывается, он член попечительского совета этой клиники. Он сказал, что у них работают лучшие специалисты на новейшем оборудовании.

Она с вздохом отложила буклет.

– Ох, Марк, ты же знаешь, что это нам не по карману.

Трудно представить, чем руководствовался Себастьян Рей-Дефо, давший буклет Марку, если только это не сделано со злым умыслом.

Неужели он на самом деле так жесток? Или пылает жаждой мщения? Одно из двух.

В глазах ее брата-близнеца появилась решимость, которую так хорошо знала Мари.

– Должен быть способ… У тебя хорошая кредитная история.

– Ты же знаешь, что я не получаю большую зарплату. – Те, кто шел в учителя, не гнались за деньгами. – Вообще-то я едва свожу концы с концами.

– Мы могли бы что-нибудь продать.

Сердце Мари разрывалось.

– Марк, я сделаю все, что смогу, но сомневаюсь…

– Я мог бы попросить у Флер. Ее семья баснословно богата, а Флер говорила, что ее старший брат много тратит на благотворительность и все такое.

– Его сестра так говорила?

Марк пожал плечами:

– Ну да. Хотя, понятно, что все это только для показухи. Но он может себе это позволить. Я надеюсь, что ты поговоришь с ним, расскажешь, как сильно меня потряс разрыв с Флер. Только ее не вини, ладно?

– Марк, если честно, я не считаю идею хорошей, – мягко сказала она, хотя кровь ее застыла от такой перспективы.

– Мари, не смотри на меня так! Я не говорю, что надо сразу просить денег. Можно к этому подойти деликатно. А если не сработает, попробуй надавить на жалость. Ну, вы, женщины, умеете это лучше мужчин. Слезу там пусти, глазками похлопай.

Мари встала. Тошнота подступила к ее горлу.

– Я не смогу. Я не актриса. К тому же я не собираюсь унижаться…

– Унижаться? – с горечью бросил Марк. – Ты хочешь, чтобы я до конца жизни был прикован к инвалидному креслу?

– Но у тебя есть шанс, – понимая брата, тем не менее возразила Мари. – Доктора сказали тебе, что решимость и желание поправиться творят с пациентами чудеса. Да, это не сиюминутный процесс, и они не знают, сколько времени уйдет на выздоровление, но я всегда буду рядом.