Твоя кожа была очень бледной, потому что не хватало солнечного света. Тогда в твоем подвале Тарантул установил скамейку, к которой была прикреплена специальная лампа; теперь можно было принимать солнечные ванны. Так приятно было видеть свое тело, которое постепенно становилось смуглым, как после загара на пляже, но не менее приятно было продемонстрировать эти наглядные изменения в цвете кожи твоему другу, который казался счастливым и не мог скрыть удовлетворения.

Текли дни, недели, месяцы, на первый взгляд монотонные, но в действительности до краев наполненные разнообразными удовольствиями: игра на пианино и занятия рисованием наполняли тебя радостью.

Какое бы то ни было сексуальное влечение совершенно исчезло. Это обстоятельство настолько смущало тебя, что однажды вопрос сам сорвался с губ. Тарантул уверил, что еда содержит вещества, дающие подобный эффект. Это сделано специально, добавил он, чтобы не беспокоить тебя, ведь тебе нельзя никого видеть, кроме него. Да… тебе это прекрасно было понятно. Он пообещал, что довольно скоро, к тому времени, когда ты выйдешь отсюда, в еду перестанут добавлять эти вещества и ты вновь сможешь испытывать желание.

Ночью, лежа на диване в своем подвале, тебе случалось ласкать свой вялый член, но разочарование не шло ни в какое сравнение с радостью при мысли о том, что вскоре можно будет выйти отсюда. Тарантул это обещал, следовательно, тебе нечего было беспокоиться.

Алекс с величайшей осторожностью ехал в сторону Парижа; он следил за тем, чтобы не совершить ни малейшего нарушения, — не хватало еще попасть в поле зрения дорожной полиции. Он даже подумал было о том, чтобы перемещаться на метро или в автобусе, но отбросил эту мысль: Лафарг, без сомнения, ездил на машине и, передвигаясь на общественном транспорте, было бы невозможно следить за ним.

Алексу удалось припарковаться прямо напротив входа в клинику. Было еще очень рано. Алекс догадывался, конечно, что врач не приступает к своим обязанностям прямо на заре, но ему нужно было, что называется, заранее сориентироваться на местности, прощупать почву… На стене, прямо возле забранной решеткой двери, висел перечень всех служб и отделений, имевшихся в клинике. Имя Лафарга он нашел сразу же.

Алексу пришлось довольно долго прогуливаться по улице, сжимая в кармане куртки рукоятку полицейского кольта. Затем он расположился на террасе какого-то кафе, откуда удобно было следить за входящим в клинику персоналом.

Наконец около десяти часов в нескольких метрах от террасы, где поджидал Алекс, на красный свет остановилась какая-то машина; за рулем «мерседеса» сидел шофер. Алекс тотчас же узнал Лафарга, тот находился на заднем сиденье, читал газету.

«Мерседес» немного помедлил у светофора, выжидая, когда сменился свет, затем въехал на аллею, ведущую к больничной парковке. Алекс увидел, как Лафарг выходит из машины. Шофер немного посидел в автомобиле, затем, поскольку было довольно тепло, тоже устроился на террасе кафе.

Роже заказал кружку пива. Сегодня его хозяину предстояла важная операция, после которой он должен был сразу же покинуть отделение и отправиться в свою клинику в Булони, где должно было состояться собрание.

На автомобиле Лафарга стоял номерной знак 78, это был департамент Ивлин. Алекс наизусть знал все номера департаментов; впрочем, в дни своего невольного отшельничества в провансальском домике он занимал себя тем, что вспоминал эти номера по порядку, начиная с 01, сам себе придумал игру: в газете говорилось, что женился какой-то старик восьмидесяти лет — 80? 80 — это департамент Сомма.

Похоже, шофер не спешил. Опершись локтями на столик, он разгадывал кроссворд и, казалось, полностью был поглощен своим занятием, сидел, не отрывая взгляда от клеточек. Алекс заплатил официанту и направился в почтовое отделение, расположенное по соседству с клиникой. Отсюда входную дверь видно не было, но он подумал, что вряд ли эскулапу вздумается выйти в ближайшие четверть часа.

Он стал листать телефонный справочник. Лафарг — фамилия довольно распространенная, их тут было несколько страниц. Лафарги с двумя «ф», с одной, с раздельным написанием, со слитным… Л-А-Ф-А-Р-Г с одним «ф» и написанное слитно встречалось несколько реже. Врачей Лафаргов было еще меньше. В департаменте 78 таких проживало трое; один из них в Сен-Жермен, второй в Плезир, третий в Везине. Нужный ему Лафарг, несомненно, был одним из них. Алекс выписал все три адреса.

Возвратившись в кафе, он убедился, что шофер все еще сидит на террасе. Наступил полдень, официант накрывал столики к обеду. Похоже, он хорошо знал шофера, поскольку спросил его, будет ли тот обедать сегодня.

Роже ответил отрицательно. Сегодня, закончив операцию, хозяин отправится в Булонь.

В самом деле, вскоре появился хирург. Он сел в «мерседес», шофер занял место за рулем. Алекс последовал за ними. Они выехали из центра Парижа и направились в сторону Булони. Следить за автомобилем было не слишком сложно, ведь Алекс приблизительно знал направление.

Роже припарковался возле клиники и вновь засел за свой кроссворд. На клочке бумаги Алекс записал название улицы. На свою память он не надеялся. Ожидание оказалось долгим. Алекс мерил шагами соседний перекресток, стараясь не слишком бросаться в глаза. Затем, усевшись на скамейку в ближайшем сквере, он продолжал ждать, не отрывая взгляда от «мерседеса». Дверцу своей машины он запирать не стал, чтобы в случае внезапного появления врача можно было отправиться за ним без промедления.

Собрание по обсуждению предстоящих в ближайшее время операций длилось чуть более часа. Ришар сидел, почти не раскрывая рта. Лицо было очень бледным, щеки ввалились. После того вечера с Варнеруа он действовал почти как автомат.

Алекс вошел в табачную лавку, чтобы пополнить запас сигарет, когда Роже, заметив Лафарга в холле клиники, открыл заднюю дверцу «мерседеса». Алекс сел в свой «ситроен» и тронул с места, стараясь держаться на приличном расстоянии. Увидев, что автомобиль взял направление на Везине, он прекратил преследование. Не стоило маячить, тем более что адрес лежал у него в кармане.

Выждав некоторое время, он отправился туда самостоятельно. Вилла Лафарга выглядела внушительно, она была окружена стеной, скрывавшей фасад. Алекс обошел дом со всех сторон и оглядел окрестности. Улица была пустынной. Задерживаться здесь не имело смысла. Он заметил, что ставни соседней виллы закрыты. В августе жители Везине покидали свои дома… Было уже четыре часа, и Алекс колебался. Он рассчитывал исследовать жилище хирурга в тот же вечер, но не мог придумать, чем пока заняться. За неимением лучшего варианта, он решил прогуляться в лесу Сен-Жермен, что находился поблизости.

Он вернулся в Везине около девяти вечера и поставил свой «ситроен» на приличном расстоянии от улицы, на которой жил Лафарг. Смеркалось, но было еще хорошо видно. Он вскарабкался на стену, окружавшую соседнюю виллу, чтобы рассмотреть парк, в котором находился дом Лафарга. Он уселся верхом на стену, почти полностью скрытый листвой каштана, ветки которого торчали во все стороны. Издали разглядеть его было невозможно, и, если бы на улице вдруг появились какие-нибудь прохожие, он мог бы полностью спрятаться в листве.