— Вот.

Он протянул ей лимонную содовую и сел на круглый диван рядом, слишком близко, чтобы она могла игнорировать их влечение друг к другу.

— Спасибо. — Она подняла стакан.

— За отличный тур, который фанаты Шторма Ворса никогда не забудут.

— За то, чтобы я нашла в себе силы не убить Шторма Ворса.

Лука кивнул в сторону певца:

— Хотя сегодня он неплохо себя ведет.

Она не стала рассказывать ему об инциденте в баре не только потому, что это никак не касалось его работы, но и потому, что она хотела держать двоих мужчин как можно дальше друг от друга.

— Несмотря на возраст, у него все еще это есть.

Лука фыркнул:

— Что? Плохие волосы и слишком узкие штаны?

Она улыбнулась:

— Стиль.

Они наблюдали, как владелец бара тащит Шторма на импровизированную сцену. Его сопротивление исчезло сразу, как только в руке оказался микрофон.

— Посмотри на него. Он настоящий.

Она не обратила внимания, когда Лука пробормотал:

— Настоящий придурок.

— Должно быть, трудно поддерживать имидж на протяжении тридцати с лишним лет. Я бы не выдержала.

Лука нахмурился и посмотрел на нее:

— Я думал, тебе нравится вся эта пыль.

— Мне нравятся сложности в работе, когда каждый день происходит что-то необычное. — Она махнула рукой в сторону сцены, где к Шторму уже присоединилась его группа. — Но я не смогла бы быть как эти парни, понимать, что я постоянно должна играть. Я бы сошла с ума.

Лука откинулся на подушки со странным выражением лица.

— Ты очень умная женщина. — И поднял свое пиво в ее направлении, прежде чем сделать большой глоток. — От игры устаешь.

Он говорил так тихо, что Чарли не поняла, правильно ли расслышала, но, прежде чем она смогла расспросить его об этом, Шторм и его группа запели какую-то старую песню, от чего несколько посетителей бара пришли в полный восторг, и Чарли пришлось отложить свой вопрос.

Лука казался спокойным, даже отбивал такт ногой, но она чувствовала его напряжение, словно он жалел о своих последних словах.

Что он имел в виду? Что его жизнь была постоянным представлением? В таком случае она могла только пожалеть его. За славу приходится платить. За все эти годы она много раз видела подобные примеры, рок-звезды сгорали и ломались, потому что за их жизнью постоянно наблюдали. Чарли никогда не задумывалась, что Луке приходится жить под тем же давлением. Она представляла его как ленивого плейбоя, мотающегося из одного конца земного шара в другой, время от времени занимавшегося благотворительностью, но он оказался гораздо глубже и многограннее.

— Ты знаешь, он не так плох.

Она улыбнулась, когда Шторм запел серенаду пожилой паре, сидевшей возле сцены.

— Да, он неплох для мивы.

Лука поднял брови:

— Мивы?

— Мужчина-дива.

Он засмеялся, и она поспешно отвернулась, чтобы не залюбоваться ямочками на его щеках. Он взял ее за подбородок, заставляя повернуть голову.

— Ты знаешь, кто еще неплох, когда расслаблен?

— Я всегда расслаблена… — Чарли затаила дыхание, когда его большой палец погладил ее нижнюю губу.

— Я так не думаю. — Он наклонился к ней. — Ты одна из самых энергичных людей, которых я когда-либо встречал. Для тебя неважно, сколько ты работаешь. Ты делаешь все, чтобы справиться со своей задачей. И я спрашиваю себя…

— О чем?

— Почему красивая умная женщина как ты хоронит себя в работе?

Теперь пришла ее очередь уклоняться от ответа. Своим наблюдательным комментарием он попал в цель.

Она попыталась освободиться из его рук, но не смогла.

— Я часто отдыхаю.

Его губы коснулись ее рта в легком поцелуе, который закончился, не успев начаться, и заставил ее хотеть большего.

— Ты очень интригующая женщина.

— А ты очень раздражающий мужчина.

Мягкий вдох в конце утверждения выдал ее, и он улыбнулся:

— Похоже, у нас появились зрители. — Лука указал на сцену, где Шторм запел балладу, глядя в их сторону, и она поморщилась:

— Если говорить о профессионализме…

— Ты не на работе. Не ругай себя.

— Да, но я должна подавать хороший пример. Я должна держать все под контролем… — она замолчала, понимая, почему должна держать все под контролем: Лука продолжал один за другим снимать ее защитные барьеры, подбираясь все ближе и ближе к ответу на вопрос, почему работа так много для нее значит.

Должно быть, страх отразился на ее лице, потому что Лука крепче обнял ее.

— Иногда можно потерять контроль, — прошептал он, целуя ее в макушку. — Пока я рядом, ты можешь расслабиться.

Чарли вздохнула и прижалась к его груди. Она без проблем могла расслабиться с ним. Но ей будет невероятно сложно снова обрести контроль.

Чарли прошла через красные двери Музея дракона и тут же ощутила удивительное спокойствие. Оно никак не было связано с негромкой восточной музыкой на заднем плане или легким ароматом благовоний, или с их прогулкой по садам.

Ей нужно было провести немного времени отдельно от Луки. Когда бы она ни оглянулась, он был рядом, занимая ее личное пространство, а для нее, привыкшей к одиночеству, это было очень некомфортно.

Вчерашний концерт, на который все билеты были распроданы, прошел прекрасно. Сегодня утром фанаты выстроились в огромную очередь перед самым крупным музыкальным магазином Бендиго, чтобы получить автограф Шторма. В местном юношеском центре рок-звезда дал бесплатный урок музыки для бездомных детей, на котором Чарли очень настаивала, и вел себя наилучшим образом.

Ей следовало бы быть в полном восторге. Вместо этого после незапланированного концерта в баре, где она была с Лукой, Чарли постоянно нервничала. Той ночью он подобрался слишком близко, а она не могла позволить ему заглянуть в свою душу, потому что после окончания тура он снова исчезнет.

Она вошла в музей, радуясь, что отпустила свое сопровождение на день, и направилась к Сан Лунгу, самому длинному императорскому дракону в мире. Его огромная голова, покрытая чешуей, зеркалами и бисером, блестела в приглушенном свете, и она вытянула шею, чтобы увидеть его стометровое туловище, поднимающееся вверх.

Чарли достала блокнот и ручку, но чуть не выронила их, услышав:

— Снова работаешь?

Повернувшись, она увидела Луку.

— Ты уже закончил?

Он скрестил руки на груди, и на его губах появилась улыбка.