Из-за их спин донесся звук отодвигающейся двери. Из купе вышли Арно и Альма с собакой. Вслед им неслось заунывное пение. Равнодушным к нему оставался только пес.

— Ни один человек такое не выдержит, — пробормотал Арно, покачав головой. — Мы пошли в вагон-ресторан.

Бастиан посмотрел им вслед. Со спины эти двое поразительно походили друг на друга — маленькие, полные, белокурые. Смотрелись они забавно.

— Ты студент-медик, верно? — спросил Ларс, оторвав его от наблюдения за Арно и Альмой.

— Ага. А ты?

— Филология. Ужасно люблю читать и писать.

— Понятно. Средневековые романы?

Ларс помотал головой:

— Нет, но было бы интересно попробовать. Знаешь, это своего рода вызов. Я пока об этом не задумывался. Но, по правде говоря, меня не назовешь знатоком Средневековья, я всего-то пару лет им увлекаюсь. Кстати, началось всё благодаря Паулю. Он просто подумал, что будет полезно отвлечь меня от книг, за которыми я всё время торчал. Ну, сам понимаешь, свежий воздух, девчонки в корсетах…

— Какая забота со стороны Пауля, — ухмыльнувшись, отозвался Бастиан.

— Ага. Необычно, правда? Но он и в самом деле такой — заботится о людях, которые ему нравятся, — Ларс задумчиво посмотрел в сторону.

— Вы давно знакомы?

— Да, — ответ был предельно лаконичен. — Много лет.

В Мюнхене моросил дождь. До поезда, на который им нужно было пересесть, оставался час. Пауль предложил провести его за чашечкой кофе с пончиками в “Coffee Fellows”.[19]Бастиан — его все еще немного подташнивало от мармелада — предпочел составить компанию Альме и ее псу и прогуляться по городу.

— Как его, кстати, зовут?

— Родерик.

Услышав свою кличку, песик поднял голову и завилял хвостом.

— Милое животное.

— Да, очень.

Они обошли квартал, причем Родерик старался через каждые два метра помечать маршрут.

— Тебе нравится, что вы снова едете туда же, где были в прошлом году? — спросил Бастиан, перед тем как они вернулись в кафе, где сидели остальные члены отряда.

— О да! Великолепное место, такая первозданная, нетронутая природа… Я понимаю, почему организаторы решили выбраться туда еще раз.

— А… Я спросил, потому что другие… в общем, потому что, как сказала Доро, это якобы очень странное, даже жуткое место. А ты как считаешь?

Альма резко дернула поводок, так что Родерик жалобно заскулил.

— Странных мест не бывает, — отозвалась она. — Бывают только странные люди.

Час ожидания оказался томительно долгим, а освещение в кафе — чересчур ярким: с улицы прекрасно было видно всё, что происходит внутри. Айрис забилась в самый дальний угол и пристально всматривалась в каждого, кто входил внутрь. Пересадка с поезда на поезд и ожидание — вот что было самым неприятным в этой поездке. Если не хочешь попасться, нужно все время двигаться, ведь того, кто стоит на месте, поймать очень легко.

Какой-то тип за столиком рядом посмотрел в ее сторону. Айрис инстинктивно прижалась к Штайнхену, но их соседа, похоже, интересовало только копье, прислоненное к стене и вот-вот грозившее свалиться на пол.

— Замерзла? — спросил Штайнхен.

Девушка покачала головой и, к крайнему своему смущению, заметила, что на глазах у нее выступили слезы. Сума сойти, Айрис. Давай еще завой на всю округу только оттого, что кто-то решил позаботиться о тебе и узнать, все ли с тобой хорошо.

— Нет, всё в порядке, — она отодвинулась от Штайнхена. — Мне просто очень хочется поскорее уехать.

— Да ты же еще вообще ничего не заказала! Хочешь кофе? Пончики, кстати, вкусные. Давай я тебя угощу?

— Не стоит, — она взяла руку Штайнхена и крепко пожала. — Спасибо. Но я сейчас ничего не могу есть.

Кто-то вошел в дверь. Айрис снова дернулась, но это оказались всего лишь пай-мальчик с Альмой и Родериком. Пес самозабвенно обнюхал всё на своем пути, а затем уселся рядом с Арно.

— Наш поезд через двадцать минут, — объявил Пауль. — Попытайтесь ближайшие четыре часа немного поспать, потому что утром уже не будет времени. В этот раз мы придумали кое-что просто ошеломляющее. — Он внимательно обвел всех взглядом. — На недостаток впечатлений вам точно жаловаться не придется. Если хотите заказать себе еще что-нибудь, то поторопитесь — через десять минут выходим.

Штайнхен взял себе еще капучино и два пончика; Айрис по его просьбе быстро слизнула с кофе пену. Наклоняясь к чашке, она боковым зрением увидела, как Сандра, словно любимую болонку, угощает Бастиана кусочками маффинов.

Платформа, от которой должен был отправляться их поезд, оказалась почти пустой. Айрис не сводила глаз с табло электронных часов. Тридцать пять минут двенадцатого. Внезапно, словно от чьего-то взгляда, по спине побежали мурашки. Девушка обернулась, но позади никого не было. А что, если ты просто не видишь его? Она крепче прижала к себе сумку с арфой и думала только о том, чтобы поскорее пришел поезд.

Наконец-то. Айрис первой вскочила в вагон и забежала в купе. Закрыть шторку. Отдышаться.

— …Не удивляйся, она всегда такая бесцеремонная, — услышала она чей-то приглушенный голос. Сандра, конечно. Они с Бастианом прошли мимо двери и расположились в соседнем купе.

Айрис закрыла глаза. Заснуть ей, скорее всего, не удастся, но и возможности просто спокойно посидеть она была очень рада.

4:23. У Бастиана было ощущение, словно в голову залили жидкий цемент. Он даже не разглядел ступеньки и потому скорее выпал из вагона, чем вышел из него. А багаж-то его хоть весь тут? Похоже, да. Но даже если нет, то всё равно поздно: поезд уже мелькал хвостовыми огнями далеко впереди.

Было еще темно. Вся их группа собралась возле лестницы, ожидая дальнейших указаний Пауля. Кто-то зевал от усталости, кто-то просто спал на ходу. Себя Бастиан причислял ко второй категории — вопреки собственным ожиданиям, ему все-таки удалось после Мюнхена немного подремать. И вот теперь его так безжалостно разбудили.

— Нам нужно на первый путь! — крикнул Пауль. Его наигранно веселый голос разнесся над безлюдным ночным вокзалом. — Только не торопитесь, еще добрых двадцать минут в запасе есть.

Каждый шаг грохотом отдавался на ступеньках. Путевой обходчик недобро покосился на плетущуюся мимо него толпу. Поистине длиннющее копье Ларса притягивало к себе взгляды.

Больше они никого так и не увидели. Поезд уже стоял на пути и тоже оказался практически пустым. Никто даже не стал закидывать багаж на полки — ехать им оставалось не больше двадцати минут.