— Твои подарки всегда в тему. Скажи, о чем ты думала, когда выбирала такой подарок.

— Я думала о том, что ты всякий раз, как возьмешь их в руки, будешь вспоминать обо мне.

— Каждый день и каждую секунду, — прошептал он.

— А я даже сейчас вся пылаю и отчаянно тебя хочу.

— Хм… Фантазия, которой я так часто предаюсь.

И тут внезапно меня пронзило воспоминание о том, как Гидеон занимается самоудовлетворением в душе. Нет слов, какое это было чертовски захватывающее зрелище.

— А ты обо мне думаешь, когда мастурбируешь?

— Я никогда не спускаю в кулак.

— Что? Брось, все парни этим занимаются.

Гидеон поймал мою руку, переплел свои пальцы с моими и потащил на кухню, откуда доносились совершенно сказочные ароматы.

— Давай поговорим за бокалом вина.

— Ты что, собираешься угощать меня исключительно алкоголем?

— Нет. — Он поставил пакет с полотенцами на прилавок. — Уж я-то знаю, что путь к твоему сердцу лежит через желудок.

Растроганная его стараниями сделать все, чтобы я чувствовала себя как дома, я взобралась на барный стул, точно такой же стоял на моей кухне.

— Путь к моему сердцу? Или в мои штанишки?

Он налил красного вина из заранее открытой бутылки и с улыбкой сказал:

— Ты не носишь штанишек.

— И трусиков тоже.

— Ева, осторожней, — строго посмотрел на меня Гидеон. — Иначе ты сорвешь мои планы сначала соблазнить тебя по всем правилам, а потом поиметь на всех имеющихся в доме плоских поверхностях. — (Я заглянула в его глаза — и голова пошла кругом, во рту сразу пересохло.) — До знакомства с тобой, — пригубив вино, пробормотал он, — я, конечно, занимался самостимуляцией каждый раз, как принимал душ. Это было таким же обычным делом, как и мытье головы.

А вот в такое я сразу поверила. Гидеон был очень и очень сексуальным мужчиной. Пока мы жили вместе, он трахал меня перед сном, рано утром и иногда — по-быстрому — в течение дня.

— С тех пор как ты появилась, я делал это всего один раз, — продолжил он. — Ведь у меня была ты.

Я замерла с бокалом в руках:

— Правда?

— Правда.

Я пригубила вино, попытавшись собрать мысли в кучку.

— А почему ты перестал? А как насчет последних нескольких недель? У нас ведь был такой большой перерыв.

Его губы тронула легкая улыбка.

— Я собирался быть с тобой и хотел, чтобы ни капли не пропало зря.

Тогда я поставила бокал и игриво пихнула его в плечо:

— Ты всегда так говоришь, словно я какая-нибудь нимфоманка.

— Ты любишь секс, мой ангел, — хмыкнул он. — И здесь нет ничего дурного. Ты охочая до этого дела и абсолютно ненасытная. Но мне нравится. Мне нравится понимать, что, коли уж я в тебя вошел, ты высосешь меня досуха. А затем потребуешь продолжения.

— К твоему сведению, за время нашей разлуки я ни разу не пускала в ход руки. Даже поползновений таких не было, — покраснев, заявила я.

— Хм… — скептически произнес он, облокотившись на прилавок из черного гранита.

— Мне нравится трахаться с тобой потому, что ты — это ты, а не потому, что у меня бешенство матки. Если тебя что-то не устраивает, ради бога, отрасти себе живот, или перестань мыться в душе, или вообще… — Я слезла со стула. — Или просто скажи «нет», Гидеон.

С этими словами я направилась в гостиную, изо всех сил пытаясь унять внутреннее беспокойство. Но Гидеон остановил меня. Он подошел сзади и обнял.

— Постой, — произнес он хорошо знакомым властным тоном, который так возбуждал. Я попыталась высвободиться, но он повторил: — Ева, постой. — А когда я сдалась, опустила руки и стала нервно теребить платье, тихо сказал: — Ну и на хрена ты это устраиваешь? Объясни.

Я опустила голову, но промолчала, так как не знала, что сказать. В комнате воцарилось тягостное молчание, а потом он подхватил меня на руки, отнес на диван, посадил себе на колени и уткнулся подбородком в мою макушку. А я бессильно притулилась к нему.

— Ты что, хочешь поссориться, мой ангел?

— Нет, — промямлила я.

— Прекрасно. Я тоже. — Он нежно поглаживал меня по голой спине. — Тогда давай лучше поговорим.

— Я люблю тебя, — ткнувшись носом в ямку у него на шее, прошептала я.

— Знаю. — Он слегка откинул голову, чтобы я могла устроиться поудобнее.

— И я не нимфоманка.

— Даже если и так, не вижу в этом ничего плохого. Господь свидетель, больше всего на свете я люблю заниматься с тобой сексом. И вообще, если ты вдруг захочешь, чтобы я любил тебя еще чаще, только попроси — и я внесу изменения в свой распорядок дня.

— Бог ты мой! — Я слега прикусила его зубами, и он тихо рассмеялся.

А затем Гидеон намотал мои волосы на кулак, так что пришлось запрокинуть голову. Его взгляд был нежным и очень серьезным.

— Но тебя тревожит вовсе не наша невероятная сексуальная жизнь. Здесь нечто другое.

И я призналась с тяжелым вздохом:

— Сама не знаю, что со мной творится. Я, наверное, просто… выдохлась.

Гидеон усадил меня поудобнее и притянул к себе. Мы идеально подходили друг другу: мои выпуклости прекрасно вписывались во впадины его мускулистого тела.

— Тебе нравится эта квартира?

— Очень.

— Хорошо. — В его голосе прозвучало удовлетворение. — Без сомнения, это только образец. Для отдаленной перспективы.

От радости у меня даже участилось сердцебиение.

— Образец того, как может выглядеть наш дом?

— Но мы, конечно, все заменим. У нас все будет с иголочки.

Этим заявлением он тронул меня чуть ли не до слез, и все же я не могла не сказать:

— Но ты ведь так рискуешь. Переехать сюда, незаметно входить в квартиру, а потом выходить. И я жутко нервничаю каждый раз, как об этом думаю.

— Согласно документам, здесь кто-то живет. И он, естественно, перевез сюда мебель и, конечно, входит в дом и выходит из него. Причем входит он через гараж, как и все жильцы, что имеют машины. И когда я — это он, я одеваюсь чуть-чуть иначе, поднимаюсь не на лифте, а по лестнице и приплачиваю охранникам, чтобы не сталкиваться ни с кем из посторонних.

Просто уму непостижимо, сколько мелочей ему следовало учесть для осуществления своего плана. Хотя, с другой стороны, он уже приобрел определенный опыт, когда добрался до Натана и не оставил следов.

— Столько проблем и лишних расходов. И все ради меня. Я не могу… Я даже не знаю, что и сказать.

— Скажи, что рассчитываешь рано или поздно со мной съехаться.