— Сара, я загоняю его в твою сторону. Выхвати у него фрисби, когда он будет пробегать мимо!

Она оставила мысли о том, каков он был в прошлом, и обратила внимание на то, каков он был сейчас. Конечно же собака легко выпрыгнула из ее рук, из-за чего Салливан в шутку нахмурил брови.

— Ты должна отрезать ему путь, а не прыгать в сторону. Он всего лишь щенок, а не стадо слонов.

— Да, сэр, — сказала она, пародийно отдав ему честь и отпрыгнув с пути буйного щенка, когда тот пробегал мимо.

— Я боюсь, ты безнадежна, — прорычал он, а потом откинул назад голову и рассмеялся над тем, как она пыталась вырвать фрисби у пса, когда тот снова пробежал мимо.

Сара смеялась вместе с ним, они оба принимали участие в сумасшедшей погоне за обрадованной собакой. Она осознала, что момент близости, который они испытали, не улетучился. Им становилось все более комфортно друг с другом, веселее вместе, их дружба крепла. В конце концов, пес свалился на землю и уступил диск. Салливан выхватил его и тоже свалился на землю, положив голову на спину щенка. Он похлопал по траве около себя, приглашая Сару присоединиться, и конечно же она не смогла отказаться. Она легла, ее голова покоилась рядом с его, ее плечо прикасалось к плечу Салливана, она тяжело дышала. По небу проплывали облака.

— Я вижу горшок с золотом, — сказала она, указывая на облако. — А ты?

Он прищурился.

— Ты-то точно увидишь такое, — сказал он.

— А что ты видишь?

— Ты не хочешь знать этого.

— Хочу.

— Кучу дерьма.

Она разразилась смехом:

— Это ужасно.

— Это просто еще один пример того, как по-разному мы видим жизнь.

Он сказал это беззаботно и мимоходом. Но это напомнило ей, что, похоже, у них разные цели. Он хотел, чтобы барьеры были подняты. Она же хотела их стереть.

Но у Сары создалось впечатление, что она выиграла этот раунд. Она шлепнула его по плечу:

— Не будь таким брюзгой.

Он выглядел пораженным, посмотрел туда, куда она только что его шлепнула, а потом даже улыбнулся:

— Я чувствую, что в будущем меня ожидает полная порция варенья из дички.

Она начала слишком привыкать к этой улыбке на мальчишески красивом лице, казалось, будто у него в жизни никогда не было тревог. Что происходило с ней? Она хотела спасти Оливера Салливана, но она не намеревалась подставлять себя! У нее был ее мир, с джемом и Праздником лета. Его спасение было просто частью ее новой философии, которая, предположительно, должна была наполнять смыслом ее жизнь. Только что-то этим утром было не так. Поэтому она намеренно разорвала связь между ними. Сара принесла свою сумку, достала оттуда бутылки с водой. Она села рядом с ним, специально не касаясь его плеча. Пытаясь напоить собаку из бутылки, она намочила себе штанину. Потом она бросила взгляд на Салливана и была поражена выражением спокойствия на его лице. Она поняла, что рвать связи не так-то и просто.

— Я чувствовал себя так только в детстве, — сказал он.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Сара, окончательно сдавшись и наслаждаясь его откровенностью. Разве может как-то навредить, если и она расскажет кое-что о себе?

— Когда я работала на журнал, мы с девочками любили ездить во всякие увлекательные поездки. Мы провели шопинг-уик-энд в Сан-Франциско. Катались на лыжах в Альпах. Мне кажется, будто мы пытались воссоздать чувство, которое я испытываю сейчас.

Она остановилась, смущенная своими попытками объяснить оживление, вызванное беготней за щенком по парку. Он протянул руку и слегка сжал ее плечо. Этот жест говорил: «Я понял, я так же себя чувствую».

Она повернула голову и посмотрела на него. Действительно, миссия выполнена. Она намеревалась спасти его от темноты, и она это сделала. Тень улыбки все еще блуждала по его лицу. А в ее сердце она, наверное, останется навсегда. Абсолютно глупо желать большего. Но она желала.

Обещанный им час истек полчаса назад. Он подружился с собакой. Он, безусловно, хорошо проявит себя на интервью, пес явно обожал его. Это было больше того, на что она надеялась. Примерно час или больше смеха, игр на солнце, объятий и погони за этой глупой собакой показали Саре Оливера Салливана в лучшем виде. Он был беспечен. Счастлив.

— Почему так вышло, что ты не чувствовал ничего подобного с детства? — спросила она.

Он помедлил и сказал потом:

— Я поступил в правоохранительные органы довольно-таки рано. По всем параметрам я идеально подходил для убойного отдела. Но ежедневно иметь дело с насилием очень тяжело.

Сара подумала о его мрачном взгляде, морщинах вокруг рта и обрадовалась тому, что смогла убрать их, хотя бы на короткое время. Даже если это стоило ей немного собственного спокойствия.

Он тихо продолжал:

— Когда люди говорят, что привыкли к этому, они либо врут, либо плохо работают. К этому привыкнуть невозможно.

— Поэтому ты приехал сюда?

Салливан очень долго молчал. Потом он убрал руку с ее плеча.

— Мне попалось очень серьезное дело. Самое худшее в моей карьере. Когда оно закончилось, я больше не мог этим заниматься.

— Тебе надо поговорить об этом?

Он насмешливо фыркнул и подскочил с места:

— Нет, мне не надо поговорить об этом. И если бы и понадобилось, то я выбрал бы не тебя.

На мгновение она почувствовала себя задетой. Но потом она заметила нечто другое в его взгляде и позе. Он сказал так не потому, что не доверяет ей, а потому, что хочет защитить ее от того ужаса, который видел.

— Я взял отпуск на год, — сказал он. — Этого было достаточно.

У нее создалось впечатление, что недостаточно. Что он нес внутри себя какую-то тяжелую ношу, и лучше будет, если он ее выложит. Но сейчас выражение его лица было настолько же закрыто, насколько открыто оно было несколько минут назад.

— Итак, что ты делал в течение года? — спросила она его, потянув голову пса к себе на колени, почесывая его за ушами.

— Я снял домик недалеко от Миссулы, Монтана, и рыбачил.

— Помогло?

— Я бы сказал, что этот эксперимент провалился.

— Почему? — спросила она.

— У меня было слишком много времени для себя. Час за часом, день за днем в унылой компании самого себя. Потом пришлось выходить на работу, а Делла переехала сюда. Она хотела, чтобы я тоже поехал. Я подумал, что сменить обстановку не помешало бы.

— И как?

— Мне не хватает той деятельности, что была, когда я работал детективом в Детройте. Я скучаю по анонимности. Мне негде применить навыки, что я оттачивал годами. А с другой стороны, я сплю по ночам. У меня есть возможность наблюдать, как растут мои племянники. И у маленьких городков есть то особое дешевое очарование, перед которым мне сложно устоять.