Откинувшись назад, начала мысленно считать и думать, каким будет на этот раз мое наказание. Даже забыла про Глеба, который разбил голову и лежит без сознания на полу в кухне.

— Выйди!

Открыв глаза, сглотнула ком в горле и неспеша вышла из внедорожника. На встречу к нам выбежал тот самый охранник, который был пьян и спал на рабочем месте. Сообщив Леониду про Глеба, быстро исчез, чтобы встретить бригаду скорой помощи. Мужчина перевел на меня презрительный взгляд, схватил за локоть и до боли сжимая руку, что точно останется синяк, потащил наверх. Слава богу, что не за волосы, как в прошлый раз. Когда мы оказались в комнате, швырнул меня, словно я не живой человек, а вещь. Не сумев сохранить равновесие, упала лицом вниз, содрав ладони. Хорошо, что утром послушалась его и надела джинсы, иначе не знаю, что случилось бы.

— Молись, чтобы с ним ничего не случилось, иначе ответишь головой.

Я не успела оправдаться, сказать, что я не виновата в случившем с Глебом, однако Леонид хлопнул дверью и закрыл меня снаружи. Долбить в дверь было глупо, потому что никто не станет открывать мне и церемониться со мной, разве только поиздеваться.

Расхаживая по комнате, пыталась убить время и обдумать, что буду теперь делать. Мужчина явно винит меня в случившемся с Глебом и презирает, как успела понять. Через десять минут тишины начала всерьез бояться за свою жизнь. Скорая приехала несколько минут назад, и я видела в окно, как Глеба вывезли на каталке. В отчаянии взялась за пистолет, повертела на руке, не зная, как им пользоваться. И именно за этим занятием меня застал Леонид, хоть и удивился, но не подал вида.

Закрыв за собой дверь, неспеша расстегнул две верхние пуговицы клетчатой рубашки и спокойно остановился передо мной. Я стояла, подняв руку с пистолетом и боялась шелохнуться. Я не знала, как стрелять, даже в тире никогда не была.

— И где ты взяла свою игрушку? — спокойно спросил он, будто не верил, что я смогу выстрелить.

— Это не игрушка, — на удивление мой голос не дрогнул. Откуда-то появилась уверенность в своих силах. — И я не виновата, что Глеб разбил голову.

— Знаю, он сам по неосторожности упал и ударился, — я подобралась, когда Леонид сделал шаг ко мне. Он тоже это заметил. И нахмурился. — Ладно, поиграли и хватит. Опусти пушку.

— И не подумаю. Кто тебе сказал, что я играю? Разве похоже это на игру?

— Опусти пушку, Нина, — повторил он. Желваки ходили ходуном. Видела, как ему трудно дается это спокойствие. Я смогла выбить его из колеи? — Это не игрушка.

— Отпусти меня, я хочу домой, — вспомнила о маме, которая, должно быть, не находит себе места.

— Нина, ты опусти пушку, и я забуду про твое наказание.

— Ты все равно найдешь повод наказать меня.

— Верно, а теперь опусти пушку.

— Что, боишься, что выстрелю? — нервно хмыкнула и поудобнее перехватила пистолет.

— Нет, ты не посмеешь, — самодовольная улыбка и понимаю, что он прав. Я не смогу. Потому что я не убийца, как он. Не смогу лишить кого-то жизни, я ведь не Леонид, который может выстрелить в кого-то и при этом даже бровью не поведет. Для него это обыденное, постоянное, и наверное, каждодневное занятие.

Я так глубоко задумалась, что не заметила, как мужчина дернулся в мою сторону, явно собираясь перехватить у меня пистолет, но моя реакция сработала поздно. Я не заметила, как нажала на курок, когда хотела просто отшвырнуть пушку, потому что побоялась последствий. Но было уже поздно. Оглушающий выстрел выбил почву из-под ног, немой крик застрял в горле. С ужасом смотрела на красное пятно на плече и не верила, что это я выстрелила. Пятно увеличивалось, и тишина просто давила на меня. Выпустив из руки пистолет, зажала рот. Меня потряхивало. Кажется, прошла вечность, пока в комнату не вбежали его люди. Как вакууме смотрела на то, как Леонида окружили, Дикий что-то кричал. Медленно отступив назад, уперлась лопатками в стену и так же медленно осела на пол. Подняв колени, обняла рукой и заплакала.

Отчаяние и боль затапливала меня.

Вот теперь мне точно конец!

Глава 10

5 недель спустя.

Запах нашатыря ударил в нос, заставив меня поморщиться и открыть глаза. Голова еще немного кружилась, но встать с места я все же могла. В комнате горел яркий свет, а за окном уже был вечер. Сколько времени прошло с тех пор, как я потеряла сознание?

Когда предприняла попытку встать, на мое плечо опустилась чья-то рука, пресекая.

— Лежи, ты выглядишь неважно, — грудной голос Демида заставил меня задрать голову кверху, во взгляде немой вопрос. Что он здесь делает? И кажется, мой взгляд ни о чем ему не говорил, потому что он не спешил ответить, почему здесь.

— Демид? Как ты здесь оказался? — парень закатил глаза, словно я задала дурацкий вопрос.

Он переставил стул перед моей койкой и сел, скрестив руки на груди, и одарил меня серьезным взглядом.

— Что-то случилось? — забеспокоилась я, не понимая причину такого взгляда с его стороны.

— Ты когда собиралась рассказать? — он не сводил с меня глаз. Казалось, каждая клетка в его теле была напряжена.

— О чем?

— Об этом, — кивнул головой на мой живот, и я инстинктивно обняла его руками, опустив глаза. Это получилось само собой, и не знаю, о чем он подумал в эту минуту, но взгляд из хмурого поменялся на равнодушный. И от меня не укрылось то, как при этом в его глазах полыхали злость и гнев. Но вот кто стал причиной, не могла понять: то ли я, которая украла его драгоценное время, то ли ребёнок, который ещё не родился, но жил в моем животе.

Я молчала, не зная, как рассказать ему, что беременна. Беременна от своего похитителя. Насильником назвать язык не поворачивался. Но и принять ребёнка тоже не могла. Я ведь ещё не готова стать матерью. Смогу ли когда-нибудь забыть то, что сделал со мной отец этого малыша, и полюбить его? Нет, смогу ли найти в себе силы держать его или её на руках и не бросить в первый же день после родов?

— Мне позвонили с твоего телефона и сказали, что нашли тебя без сознания на могиле, — с нотками осуждения сказал он, быстро меняя тему. — Хорошо, что там оказался хоть один живой человек и додумался помочь.

— Почему тебе?

— Не знаю, возможно, я последний человек, кому ты звонила?

Я задумалась. Да, помню, что пошла навестить могилу матери, просидела возле неё полтора часа, изливая душу в тишину. Но не помню, как потеряла сознание. Возможно, это случилось, когда я резко встала на ноги и голова просто закружилась. Такое со мной происходит уже вот который день из-за беременности. Но почему и вправду позвонили именно Демиду?

— Я не звонила тебе. Наверно, они наугад набрали номер. Спасибо, что пришел, и извини, если отняла у тебя время. Который час?