Алекс что-то одобрительно залепетала, радуясь скорее маме, чем перспективе наблюдения за птицами. Марьяна одела ребенка и через несколько минут катала коляску вдоль шикарных особняков элитного поселка. Птичек было мало, да и погода начала портиться. Они гуляли меньше часа. Вернувшись, Мари быстро покормила Алекс и уселась с ней на ковер в гостиной, развлекая музыкальными игрушками, ладушками, книжками и стишками.

Я не мог оставаться в стороне. Мы так редко вот так просто были рядом. Мне нравилось возиться с ребенком. Пожалуй, было удобно иногда укоризненно вздыхать, если Мари поздно возвращалась домой.

Я много думал об этом последние дни. Благо, появилось свободное время. Правда, большую часть этого времени я скучал по Марьяне и немного сходил с ума. Она ведь могла выбрать Марка, остаться с ним. Не знаю, что бы я тогда делал. Оставалось надеяться, что я ей тоже нужен.

Я сидел в стороне, стараясь не мешать девочкам. Счастье и смех дочери были заразительны. Марьяна и сама светилась. Она действительно скучала. Я включил на телефоне песенку из мультика, чтобы показать, как Алекс пытается танцевать. Мари радостно хохотала, держа дочку за ручки, пока та уморительно пружинила в такт на еще некрепких ножках. Малышка так увлеклась, что почти упала, но мама успела ее подхватить.

- Поймала, - засмеялась Мари, беря дочку на руки, - какая же ты у меня артистка-красавица.

Она прижала Алексию к себе крепко-крепко, а малышка прильнула к ней, положила головку на плечо.

- Ты такая плясунья. Мальчишки будут с ума сходить. Да-да, - приговаривала Марьяна, гуляя по гостиной. - Ты у нас такая красавица и умница. Самая чудесная крошка-цветочек.

Она так увлеклась, что не сразу заметила, как дочка расслабилась в ее руках и заснула. Я и сам не заметил. Словно красная лампочка зажглась, сигналя о тревоге. Я так дотошно выстраивал режим Алекс, чтобы была возможность хоть немного работать. Дочь всегда засыпала в кровати, в привычной обстановке, точно по часам.

- Спит, - прошептала Мари, повернувшись ко мне.

- Давай я отнесу ее в кроватку, - протянул я руки, тоже переходя на шепот, стараясь не выдать раздражения.

Марьяна старалась, как ни крути. Но увлеклась.

- Ты ее утомила.

Легкое дребезжание в голосе все же выдавало меня.

- Я сама, - заупрямилась Мари.

- Ее нужно переодеть.

- Справлюсь.

- Очень аккуратно, чтобы не разбудить.

- Она спит крепко первый час.

- И сменить подгузник на сон.

- Я смогу.

- Мари, - рявкнул Алан шепотом, решительно требуя ребенка себе.

- Ты сейчас специально меня бесишь? – прищурилась жена.

Меня она тоже бесила, но я старался этого не показывать.

- Я хочу помочь.

- Тогда сделай мне кофе и что-нибудь поесть, - отрезала Мари, уходя с Алекс в детскую.

У меня не было права препятствовать. Но в виде протеста я все же выругался, отправляясь туда, куда меня послали. Включив кофеварку, я бросил в микроволновку контейнер с тушеным мясом и печеным картофелем. Еду выложил на тарелку, вылил кофе в чашку.

Мари вернулась из детской с гордым видом. Я не стал ничего спрашивать, хотя язык так и чесался. Уверен, если бы начал дотошно уточнять каждую деталь, Марьяна бы вылила на меня горячий кофе. Вид у нее был боевой, даже враждебный.

Но она молча принялась за еду и первая нарушила напряженную тишину.

- Вы обедаете сразу после сна?

- Да. Овощи с мясом и немного фруктов. Банки в шкафу. Алекс любит брокколи и кролика, - отвечал я, не глядя на жену.

- Я покормлю, а потом сразу пойдем гулять. Кажется, дождь перестал.

Мне бы радоваться, что Мари приехала, но никак не мог отделаться от глупой ревности. Алекс ведь такая моя. Очень папина девочка. Или я сам это придумал?

Невероятно глупо ревновать ее к родной матери. Но в любом случае мне пришлось нарушить планы Марьяны.

- Алекс вечером гуляет с Катей и Татьяной.

- С кем? – переспросила Мари, не донеся вилку до рта.

- Соседи, – объяснил я. - Сейчас каникулы, их дочка в поселке с няней. Детей мало, а Катюха любит возиться с Алексией. Под присмотром, разумеется.

- Под присмотром няни Татьяны? – уточнила Мари таким тоном, словно я отпускал ребенка в гости к Гитлерам.

- Ну да, - я пожал плечами.

- Ты сообщаешь мне, что сдаешь ребенка чужой няне вот так вот? Ставишь перед фактом…

Мари повышала голос с каждым словом.

- Ты сама регулярно говорила о няне, - припомнил я.

- Вот именно, Алан. Я! Это я настаивала на няне. Мне не хватало мужа. А ты каждый раз отказывался, говорил, что рано, что Алекс не готова. А теперь ты отдаешь на полдня ребенка человеку, которого сколько знаешь? Дней пять? Ты матери моей Алекс на руки взять не позволял до полугода.

Я должен был уточнить для справедливости:

- Да я никому не позволял, Марьяна.

- Потрясающе, - процедила она сквозь зубы, с трудом сдерживая все, что закипало внутри. – Это все объясняет. Сначала никому, а теперь кому попало.

Мари выдохнула, сняла губами с вилки кусок мяса и стала тщательно пережёвывать. Скорее всего, чтобы не орать на меня.

- Безумно вкусно, - проговорила она с набитым ртом. - Когда ты только успеваешь готовить?

- Это не я, - буркнул я, встав из-за стола и предвкушая новую волну гнева жены.

- Неужели местная доставка?

Черт знает что, но я хотел, чтобы она взбесилась, поэтому ответил правду:

- Татьяна угостила.

Мари замерла и, кажется, с трудом подавила рвотный рефлекс, прожевала, проглотила, отодвинула тарелку. Она часто и тяжело дышала, чуть прикрыв глаза, чтобы успокоиться.

- Что ж, пожалуй, это даже мило, - выдавила она из себя, - ты ведь можешь поспать, отдохнуть и не голодаешь.

Я не спешил помочь ей обрести дзен.

- Хватит, Марьяна. Не надо тут ломать комедию, строить из себя заботливую жену и любящую мать. Зачем ты приехала? Действовать мне на нервы? Извиняться? Каяться? Возвращайся обратно в Питер к Марку. У вас там намного больше важных дел.

- Я тебя забыла спросить, куда мне ехать и что для меня важнее, - огрызнулась она, снова повысив голос.

Мари встала, открыла холодильник. Там были только стеклянная миска с мясом и картофелем, по паре пакетов молока и сока, упаковка сосисок.

Она допила кофе одним глотком и умчалась из кухни, словно за ней гнались все черти ада.

Неужели уедет? Я перегнул?

Черт, нет. Не отпущу.