Вся эта улица сплошь состояла из театров и таверн. Среди театров попадались и мюзик-холлы, где выступали певцы, жонглеры и акробаты, и настоящие драматические театры, в которых ставились серьезные пьесы. В некоторых шли концерты классической музыки, и Шерлок, увидев афишу «Женщина-скрипач! Вильма Норман-Неруда», с тоской вспомнил уроки игры на скрипке.

Таверна «Шафтсбери» обнаружилась в середине улицы. Рядом был театр, где шла комическая опера Бернанда и Салливана «Кокс и Бокс». Название Шерлоку не понравилось.

Он присел на крыльцо дома, стоявшего напротив таверны, и приготовился ждать. Он ссутулился и прислонил голову к косяку, притворившись спящим, но на самом деле зорко следил, не появится ли низенький человек с длинными сальными волосами.

Спустя примерно три четверти часа мужчина, подходящий под описание, вышел из «Шафтсбери» через переднюю дверь. Одет он был именно так, как описывал печатник. Он оглядел улицу и пошел направо. Шерлок — за ним. Возможно, незнакомец приведет его к своему дому. Будет о чем рассказать Амиусу Кроу!

Человек повел Шерлока вниз по Друри-лейн, через площадь, которая называлась Севен-Дайлс — «Семь циферблатов», и дальше — к Трафальгарской площади. Шерлок уже начал узнавать некоторые кварталы Лондона и старался запомнить маршрут. На Трафальгарской площади бородач свернул налево, прошел мимо богато украшенного коричневого фасада вокзала Чаринг-Кросс и гостиницы с тем же названием. Шел он быстро, и Шерлок изо всех сил старался не отставать.

На улице Олдвич коротышка повернул направо, и Шерлок понял, что он направляется к мосту Ватерлоо, чтобы пересечь Темзу.

Остановившись у будки в начале моста, бородач заплатил несколько монет. Шерлок сомневался: идти ли за ним дальше или вернуться к назначенному месту встречи с Амиусом Кроу? Но что он скажет Кроу? Что нашел нужного человека и снова его потерял? Нет, надо было идти дальше, хотя бы до конца моста, чтобы посмотреть, куда этот человек направляется.

Шерлок порылся в карманах в поисках монет. Плата за проход составляла всего одно пенни. Проскользнув мимо сборщика пошлины, он заплатил и продолжил преследование. Коротышка продолжал идти, не оборачиваясь и не глядя по сторонам.

На другой стороне моста он двинулся к зданию, в котором Шерлок узнал вокзал Ватерлоо, но, не заходя внутрь, повернул налево. Шерлок следовал за ним, стараясь прятаться за прохожими, на случай, если его жертва обернется.

Бородач не оборачивался, но неожиданно свернул направо, в арку.

Подойдя к арке, Шерлок остановился и стал всматриваться в темное пространство под осыпающимся кирпичным сводом. Внутри была густая тень, и он не мог ничего разглядеть.

Он сделал шаг, потом другой, пока не оказался на границе света и тени. Незнакомца по-прежнему не было видно. Шерлок повернулся, чтобы пойти назад, на встречу с Кроу.

Маленький человечек с длинными волосами-сосульками стоял прямо за его спиной.

— Ты следил за мной, — сказал он. — Я хочу знать зачем. А потом, смеха ради, я хочу услышать, как ты кричишь.

— У вас не найдется пенни, мистер? — захныкал Шерлок, стараясь казаться младше, чем был на самом деле. — Я несколько дней не ел. Всего лишь пенни на кусок хлеба.

— Не строй из себя ловца кроликов, — зарычал бородач. — Я на это не куплюсь.

— Хорошо, — выпрямившись, ответил Шерлок своим нормальным голосом. — А что такое ловец кроликов?

Коротышка широко ухмыльнулся. От зубов у него остались лишь гнилые пеньки.

— Ты хочешь знать, почему именно кроликов? Домашний кролик, выращенный на мясо, ручной, и не сбежит, когда ты придешь свернуть ему шею. А ловец кроликов — это человек, который притворяется, будто ловит этих кроликов, то есть притворяется, что делает очень тяжелую работу, которая на самом деле очень легкая.

— А… то есть жулик, — сказал Шерлок.

— Точно. А теперь, когда мы это выяснили, говори — зачем ты следил за мной?

— Я не следил за вами! — возразил Шерлок.

Коротышка поднял кустистую бровь:

— Помни, сынок, я вижу тебя насквозь. Ты начал меня преследовать еще у театра и дошел за мной до этого места. Все, что я хочу знать, — зачем? — Он оглядел Шерлока с ног до головы. — Ты не щипач. — Заметив выражение лица Шерлока, он пояснил: — Не карманник. Так чего ты хочешь?

— Ничего.

— Ты шел за мной через весь Лондон, по мосту Ватерлоо и дошел до туннелей.

— Совпадение, — ответил Шерлок.

— Совпадений не бывает, — пожал плечами коротышка. — Не хочешь сейчас говорить — не говори. Я легко это из тебя выбью. Люблю такие штуки. Давненько я никого не калечил — слушался инструкций и сидел тихо. Несколько недель уже не видел, как течет кларет, и скучаю по этому зрелищу.

— Кларет? — спросил Шерлок, зная, что не очень-то хочет услышать ответ.

— Кровь, сынок. Кровь. — Рука коротышки скользнула в карман, и оттуда показались два стальных предмета, звякнувших друг о друга. — Догадываюсь, что ты или работаешь на одну из местных банд, и они хотят знать, что происходит в театре, или заметил в театре что-то странное и надеешься, что сможешь заработать несколько медяков, послав сказочку в бульварный листок. — Он продел пальцы правой руки сквозь одну из железок. Она выглядел как несколько скрепленных вместе колец, надевающихся на костяшки и покрытых обращенными наружу шипами. — В любом случае ты дорого заплатишь за любопытство.

Он надел на левую руку вторую железку и поднял кулаки. Тусклый свет играл на металлических шипах. Руки превратились в смертельное оружие, которое легко могло изуродовать Шерлока до неузнаваемости.

— А теперь приступим, ладно? Это много времени не займет. Дел-то у меня полно.

Шерлок начал пятиться, его сердце колотилось от испуга.

Коротышка перекрывал выход из арки, но оставался второй путь — во тьму. Надо было только отыскать его.

Бородач холодно улыбнулся. Он сунул руку во внутренний карман пальто — при этом шипы кастетов зацепились за ткань — и вынул несколько серебряных монет, зажав их между пальцами.

— Полкроны первому, кто приведет ко мне мальчишку! — выкрикнул он. — Вы слышите? На эти деньги целый месяц можно жить королем! Полкроны, даже если вы ему что-нибудь сломаете. Только чтобы на вопросы мог отвечать.

В воздухе послышался какой-то шорох. Шерлок наивно думал, что здесь, в арке под вокзалом Ватерлоо, кроме них с бородачом, никого нет, но из тьмы внезапно появились пять, шесть… десять низеньких фигур. Казалось, они отделялись от стен или поднимались с раскисшей от влаги земли. Эти люди были очень маленькими — гораздо меньше, чем Шерлок и его друг Мэтти, — и сквозь их лохмотья виднелась серая от пыли и грязи кожа. Похоже, грязь въелась настолько, что ее уже нельзя было отмыть.

Дети. Обитатели туннелей, беспризорники — ни семьи, ни средств к существованию. Все, что им оставалось, — подбирать в грязи вещи, оброненные пассажирами. С глазами, большими и темными, как у крыс, с острыми и длинными ногтями, черными от грязи. Их рты были оскалены; покрытые волдырями, растрескавшиеся губы едва прикрывали больные десны. Те немногие зубы, которые еще остались, чернели зазубринами, как древние горы. Эти дети даже стоять прямо не могли: они так много времени проводили, ползая по узким туннелям и роясь в грязной жиже в поисках упавших монет, что их спины согнулись и скрючились. Ноги и руки у них были тонкими и кривыми, как ветки, а животы — странно вздутыми. Всклокоченные волосы скрывали лица. Шерлок не мог даже отличить мальчиков от девочек: грязь и голод стерли все различия. И запах! Боже правый, исходившая от них вонь распада и гниения была так сильна, что казалось, воздух дрожит от миазмов.