В этот момент в комнату вошел Хирата, чтобы сообщить о собрании, объявленном Оэ. Надевая перед зеркалом головной убор, Акитада словно невзначай спросил у профессора о результатах прошлогодних экзаменов. Не услышав ответа, он обернулся. Хирата, бледный как полотно, беспомощно смотрел на него.

— С вами все в порядке, профессор? — всполошился Акитада.

Старик медленно кивнул:

— Да, я… я вижу, тебе уже известно. — Он тяжело вздохнул. — Ох, мой милый мальчик, боюсь, это правда. Весьма посредственный студент занял первое место, а молодой человек, от которого ждали победы, оказался на втором.

— Но разве у вас не возникло подозрений? — удивился Акитада.

Хирата отвернулся.

— Конечно, подозрения возникли, но у меня были связаны руки.

Сначала не веривший своим ушам Акитада возмутился:

— У вас были связаны руки? Как это?

Хирата снова повернулся к нему лицом.

— Ты молод и тебе этого не понять. — Голос его дрожал.

Акитада постарался овладеть собой. Теперь ему придется узнать правду, даже если из-за этого испортятся их отношения.

— Поскольку дело касается шантажа, полагаю, вы обязаны дать мне объяснение, господин профессор.

Дрожащей рукой Хирата провел по лицу и кивнул:

— Да, конечно. Я обязан все объяснить и извиниться. Мне следовало давно рассказать тебе. Может, присядем?

Акитада слегка покраснел, услышав эту скромную просьбу, и указал рукой на подушки. Когда они сели, он сказал:

— Мне нужно знать, какова степень вашей причастности ко всему этому. Вы читали сочинение победителя? Присутствовали на его устном экзамене?

— Да, сочинение я читал. Оно было написано превосходным слогом. А вот на устный экзамен меня не приглашали. Там заседала смешанная комиссия из наших старших профессоров и четверых высокопоставленных лиц, назначенных императором. От университета там присутствовали Оэ, Фудзивара и Танабэ.

— Но после опубликования результатов должен был подняться шум. Как повел себя молодой человек, которого несправедливо обошли? Какова была его реакция?

Лицо Хираты выразило напряжение.

— Это юноша из бедной семьи, не имеющей связей, как, впрочем, и большинство наших студентов. Обстоятельства часто вынуждают человека скрывать свою точку зрения. Он не заявил протеста, а я внушил себе, будто нет ничего страшного в том, что другой студент неожиданно обнаружил скрытые таланты. Его сочинение было, бесспорно, блестящим.

Попытка Хираты оправдать себя еще больше удручила Акитаду, и он в сердцах воскликнул:

— Но вы ведь все понимали! Я никогда не замечал, чтобы вы поступались своими принципами. Раньше за вами такого не водилось. И своих студентов вы этому не учите. Я думал о вас лучше!

Хирата вздрогнул и с грустью взглянул на Акитаду:

— Ты еще очень молод. Только в молодости люди считают несправедливость величайшей трагедией. На земле есть вещи и пострашнее, но они знакомы лишь старикам. — Он прикрыл глаза ладонью и, совладав с собой, продолжил: — К сожалению, в истории этого студента и дальше все сложилось далеко не утешительным образом. При распределении его не назначили хотя бы на низкую должность в столице, а направили учителем в одну из северных провинций.

— Святые небеса! Это похоже на ссылку! И он принял ее?

Хирата сжал кулаки и, почти задыхаясь, проговорил:

— Нет. Он покончил с собой, как только узнал об этом.

Акитада не мог вымолвить ни слова. Гнетущая тишина, нависшая над ними, разделила их, словно стена.

Прошло много времени, прежде чем Хирата совладал с чувствами и снова заговорил:

— Теперь ты понимаешь, почему я не сказал тебе правду. Эта история с письмом вымогателя уничтожила, разбила вдребезги мое ненадежное спокойствие. Почти целый год я пытался убеждать себя, что молодой человек покончил с собой по каким-то другим причинам — из-за несчастной любви или денежных проблем. Я считал, что только разочарование в результатах экзамена не способно заставить человека распрощаться с жизнью, когда он талантлив, молод и может пробиться в этом мире, несмотря ни на что. Я даже мысленно упрекал его в том, что он оказался слишком слаб и нестоек для роли победителя, поскольку подтвердил эту слабость самоубийством. Теперь я испытываю чувство глубочайшего стыда и умоляю тебя простить меня за то, что не рассказал всего этого раньше.

Самоуничижение Хираты потрясло Акитаду.

— Да, конечно… — отозвался он, нервно постукивая себя по коленям. — Мне не за что прощать вас, профессор. Напротив, я… сожалею о том, что наговорил вам дерзостей. Ничто не дает мне права на подобный тон. — Акитада помолчал, глядя на склоненную перед ним седую голову, и ему стало стыдно, что он позволил себе подозревать профессора. И все же он спросил: — Но как же?…

Хирата вскинул голову. Лицо его было измученным, осунувшимся, но глаза выражали твердость.

— Как я живу со всем этим? Уверяю тебя, не очень хорошо. Но я должен жить, потому что у меня еще есть здесь два обязательства.

Акитада был потрясен. Он вовсе не хотел причинить старику такую боль; в своей необузданной ярости он просто ни о чем не подумал. Чувства вырвались у него непроизвольно.

— Пожалуйста, простите меня, профессор! Я вовсе не этого хотел. Мне просто нужно было знать, как все произошло. Как получилось, что посредственный студент написал такое блестящее сочинение? Не подменил ли его кто-нибудь в день экзамена?

Хирата немного успокоился, но губы его слегка дрожали.

— Э-эх, Акитада! Мне следовало догадаться, что ты захочешь посмотреть на дело с практической стороны. Отвечу тебе сразу: нет — такое было бы просто невозможно. Мы знаем всех своих студентов в лицо, а с кандидатами, приезжающими из провинций, проводим собеседование. Победитель был нашим студентом. Я сам видел его в день экзамена и читал его сочинение. Оно было написано его почерком.

— А не могло оказаться так, что раньше вы недооценивали его способности?

Хирата поморщился:

— Нет, я уже думал об этом. Экзаменационное сочинение, сделавшее его победителем, далеко выходило за рамки всего, что он делал прежде. В этой работе был оригинальный подход к поставленной и, надо сказать, весьма сложной проблеме; приведенные аргументы были изложены по всем законам логики; обильные цитаты из китайских источников — точны и всегда уместны, да и стиль сочинения носил выдающийся характер. — Помолчав, он добавил: — И эту работу написал студент, даже не знающий толком китайского языка. До сих пор он проявлял плачевную неосведомленность в пяти основных предметах и отнюдь не блистал мыслями на коллоквиумах, где на его родном языке обсуждались текущие вопросы современности. — Хирата провел ладонью по лбу и покачал головой. — Мне больно говорить об этом. Я должен был потребовать проведения расследования.