– Что ты имеешь в виду под «умоляй»…

– Ты знаешь, сучка. То, что ты так сильно любишь делать. Ведь только на это ты теперь годишься, Мэл. После Дэвиса. Думала, я правда тебя трахать буду? Смешная. Да после его грязи, ты мне на хер не сдалась. У меня целый особняк чистых и невинных девочек. Я брезгливый. Надеюсь, Дэвису ты не сосала, иначе бы и на это была негодна. Убил бы тебя. Не раздумывая. И убью. Я убью тебя, продажная шлюха.

Джаред не слышит меня. До него не достучаться. Он винит меня во всех грехах, даже не желая разобраться в ситуации. Недостойный и мерзкий поступок. Но категоричность и вспыльчивость – это части его характера, и не будь он таким, у меня бы никогда не возникли к нему чувства.

Ярость. Между нами уже не легкие искры, а настоящий адский огонь из сопротивления, окутывающий обоих с головы до ног.

– Надейся, – гордо отрезаю я, и тут понимаю, какую роковую ошибку совершила. Джаред сатанеет за одно мгновение, цвет глаз темнеет от ярости, на дне серых омутов полыхают дьявольские языки пламени. Он сжигает меня взглядом, я плавлюсь на костре из его призрения и ненависти.

Жар пробирает до костей, выворачивает нутро на изнанку…

– Что ты, бл*дь, сказала? – Джаред слегка хлопнул меня по щеке, обхватив скулы до боли. Не в силах больше терпеть его давление и рукоприкладство, я сломалась. Взревела, чувствуя, как затряслись плечи. В голос.

– Джаред, нет… хватит… я не это имела в виду. Пожалуйста. Перестань, – он обращался со мной, как с пластиковой куклой, дергая за волосы.

– Я ПРОШУ ТЕБЯ ПЕРЕСТАНЬ! ПОЖАЛУЙСТА… Джаред, – я не выдержала, и на миг прикоснулась к его ногам, совершенно не понимая, что творю. Отчаянье. – Сними ее, сними, прошу… пожалуйста, Джаред, пожалуйста… ты же не такой, Джаред. Ты другой… я верю… я другим тебя…

Полюбила.

– Что ты там ноешь, – но я сильнее прижалась к его ногам, понимая, что это… все. Это конец. Слабая, беззащитная жертва. Ниже упасть уже просто нельзя.

– Пожалуйста, – я прижалась к его коленям, трепеща и телом, и душой.

– Джаред, зачем ты так с нами? Ведь я бы могла, – трусь о его колено, словно потерянный котенок. – Я ни в чем не виновата. Я ничего у тебя не крала. И ни с кем я после тебя не спала… поверь мне. Прошу, поверь мне Джаред. Я бы просто не смогла. Ты единственный, кто был мне нужен. Помнишь? Ты единственный, кого я хотела. Я… тебя… зачем ты так жестоко со мной? Ведь я бы могла… любить тебя. Прости меня. – Задыхаюсь от слез и унижения, пока он стоит неподвижно, словно камень. Просто смотрит, пренебрежительно скривив губы.

Я у его ног. Рыдаю, обнимая, вымаливая пощады, и хотя бы капельку его любви и нежности. Уже даже забыв, что он женат… все, как в тумане.

Я сделала только хуже. Ниже уже пасть нельзя. Но это порыв, крик души, слезы моего сердца. Невозможно было сейчас притворяться, невозможно было давать отпор и ругаться. Я находилась в состоянии аффекта, и все чего хотела, это чтобы Джаред опустился ко мне, снял с меня маску, и поцеловал меня, так, как он это делал всегда. Властно, с напором, но так сладко.

«Ты единственный, кто был мне нужен… Ты единственный, кого я хотела…»

Разве не эти слова я хотел услышать? Она у моих ног и умоляет меня простить ее. Сломленная, слабая, готовая исполнять любые мои приказы. Не сразу, но я смогу ее убедить. Мне даже не нужно было быть здесь, чтобы поставить ее на колени, но то, что я вижу, глядя на Меланию сверху вниз вызывает противоположные эмоции. Не торжество, не триумф и удовлетворение.

Я разочарован. Мне почти жаль ее.

– Ты могла приехать сюда, как гостья и быть хозяйкой этого дома, – произношу я слова, которые рвут мне душу. – Но твоя глупость все испортила.

Я не лгу сейчас, потому что ее боль и отчаянье отражают мои чувства. Я никогда не хотел видеть ее такой… Хотя нет, кого я обманываю? Хотел. С первой минуты. Но не по принуждению. Мне нужна ее добровольная покорность, признание моей силы и власти. В выражении голубых глаз загнанное, полубезумное выражение отчаянья. Она готова сказать и солгать, что угодно, лишь бы разжалобить меня, и я снова ведусь, как последний идиот. Ее кожа кажется такой тонкой, а она сама – изможденной, почти прозрачной. Я знаю, что Мэл почти ничего не ела. И видел записи с камер, которые предоставил мне Амир. Ее страдания казались такими же искренними, как последние слова, которые она сказала. Человек на многое готов пойти, чтобы выжить и обратить ситуацию в свою пользу. Любым путем. И мне нужно знать на что готова пойти Мелания Йонсен, насколько низко готова она пасть?

– Я ни в чем не виновата, Джаред… – как мантру повторяет Мэл, прижимаясь щекой к моим ногам. Ее светлые волосы рассыпаны по плечам, и, не смотря на ее измученный вид, я испытываю болезненное возбуждение. Мне нужно закрепить свою власть, заклеймить ее, показать место, которое теперь она занимает в моей жизни. И даже ее двусмысленное «надейся» не отменяет моего влечения.

Маска, инструктированная драгоценными камнями, уродует ее лицо, скрывая от меня его черты. На самом деле, я не думал, что Мелания будет испытывать боль от ношения дорого аксессуара. Все мои последние поступки были продиктованы яростью и гневом, но, когда она смиренная стоит на коленях передо мной, мой внутренний зверь не рвется наружу.

Я потешил свое эго, но удовольствия от процесса не получил. Ненастоящая лживая покорность мне не нужна.

– Конечно, ты не виновата, – с наигранным сочувствием произношу я, наклоняясь и отцепляя ее пальцы от своих колен. Она потерянно, и, в то же время, с искрами надежды смотрит на меня аквамариновыми глазами, которые когда-то заставили посмотреть на нее дважды. Не пройти мимо, как миллионы раз мимо других.

– Это я злодей, – цинично улыбаюсь я, приподнимая ее за плечи. – Я заставил тебя совершить разные нехорошие поступки, а теперь требую расплаты за них. Несправедливо, Мэл. Я понимаю, как тебе обидно.

– Все не так… – она начинает всхлипывать, прикрывая дрожащие губы ладошкой. – Зачем ты издеваешься надо мной?

– Я даже не начинал, – с ленивой улыбкой, почти ласково, произношу я. – Аzal[11], мне нравится, что ты укротила свой гонор. Ты больше не бросаешься на меня, как дикая кошка, не швыряешься моими подарками… – с губ срывается нервный смех, но она воспринимает его, как насмешку над ней. Вздрагивает, как от удара, обхватывая свои плечи руками, словно в ознобе. – У тебя было достаточно времени, чтобы подумать о своем поведении. И что я вижу? Фальшивые слезы смирения, мольбы, которые не стоят ни цента? – резко хватаю ее за волосы, оттягивая голову назад. От боли, ее глаза снова наполняются слезами. – И ты продолжаешь лгать мне, вместо того, чтобы молить о прощении. Знаешь, что может быть хуже шлюхи? – дергаю руку ниже, не щадя белокурые локоны. Мелания вскрикивает от боли, закусывая нижнюю губу. – Только лживая шлюха, – вплотную приближая к ней свое лицо, выплевываю я.