из-за поражения, но он меня удивил. Встал, рассмеялся, одобрительно хлопнул меня по плечу, и отправил нас всех на обед.

Так дальше дни и потянулись в бесконечных тренировках, еде и отдыхе, с попытками выучить местный язык. На улицу никого из нас пока не выпускали, из-за чего я всё больше и больше чувствовал себя тут как в тюрьме. Ночевали мы в этом же здании, где в одной из комнат было что-то вроде казармы с двумя рядами двухъярусных кроватей. Каждый день распорядок был один и тот же, так что от подобного однообразного режима и копившейся в груди тоске и ярости я в какой-то момент готов уже был на стену лезть или совершить какую-нибудь глупость, попытавшись сбежать отсюда, когда, наконец, и меня решили выпустить на бой...

* * *

Местная арена была почти как две капли воды похожа на нашу, за некоторым исключением. Она была меньше, отсутствовали магические барьеры и экраны, на которых у нас транслировался бой. В остальном же отличий я не увидел. Такое же овальное помещение со скамейками, уходившими довольно высоко вверх, все заполненные зрителями, которые восторженно что-то кричали. Я надеялся, что меня не сразу кинут в бой и дадут возможность посмотреть, как они у них тут вообще проходят, но мои надежды сразу же были похоронены. На меня напялили всё ту же защиту, наставник сказал пару слов. Видимо, последнее напутствие, из которого я понял только «иди», хлопнул меня по плечу и я пошёл, взвалив свою железяку на плечо.

Когда я вышел на арену, все зрители затихли, озадаченно разглядывая меня, на противоположном же её стороне с не менее озадаченным видом застыл мой противник. Он ничем не отличался от моих коллег. Такие же телосложение, защита и неуверенность в глазах. Похоже, это будет лёгкий бой, решил я, и... Не ошибся. Он так же, как и мои собратья по несчастью, кружил вокруг меня, вяло пытаясь меня прощупать на слабые места и отпрыгивая при малейшем моём движении к нему. В итоге устав от этих очередных танцев я решительно двинулся к нему.

Э? Куда?! — чуть не заорал я возмущённо, увидев, что он не менее решительно пытается убежать от меня. К подобной встрече, видать, он оказался не готов, и теперь пытался держаться от меня подальше. Я сначала попытался его догнать было, а потом опомнился. Нахрен мне тут в догонялки играть? Хочет бегать — пусть бегает. Один хрен торопиться мне некуда.

Я вернулся в центр арены и замер в ожидании, взвалив меч на плечо. Вокруг орали и свистели зрители, вовсе не впечатлённые, видимо, нашим боем. Противник слегка успокоился, и стал опять опасливо сближаться со мной, но как только я попытался дёрнуться к нему, он сразу же рванул в сторону от меня. Тут на арену выскочил кто-то вроде местного судьи, и принялся возмущённо нам что-то высказывать. Даже я, не знавший языка, догадался, о чём он там разоряется. Скорее всего, о том, что хватит тут бегать на перегонки и деритесь уже. Время-то идёт, а желающих много!

Я обескураженно развёл руками в сторону, и показал пальцем на противника. Мол, я бы рад, и даже сам жажду быстрее всё это закончить, но вот мой противник...

Судья, кажется, правильно понял мою пантомиму, так как тут же подскочил к моему противнику, и раздражённо что-то ему рявкнул. Тот виновато поник, и кивнул головой. Судья убежал обратно на трибуну, мы же продолжили бой. Соперник перестал от меня убегать, и всё же решился ввязаться в обмен ударами, за что сразу и поплатился. Уже отработанным мощным ударом я отбил его меч, явно отсушив его руку, тут же плетью повисшей вдоль туловища, а следующим отправил его поваляться на земле, даже чуть сдержав свой удар, и не став бить в полную силу. Героя он из себя строить не стал, и сдался.

Так я одержал тут первую победу, за которой в этот же день последовало ещё три. Я-то наивный думал, что дело ограничится одним боем, а дальше настанет черёд моих товарищей, но у наставника, видимо, были другие планы. Я провёл в итоге четыре боя, а трое моих одноклубников по ещё одному. Я бы и рад был высказать всё своё недовольство подобным раскладом, но вряд ли бы мне это помогло, даже если бы это у меня получилось.

Зато всё моё недовольство сразу же улетучилось, когда я узнал, что сегодня мне разрешили выход в город, пусть и в сопровождении Тайги.

Глава 7

— Мих, идём! — махнул мне рукой довольный Тайга. И действительно, чего бы ему не радоваться? Благодаря тому, что я не знаю города и языка получил внеплановый выход в город. К тому же, радостный хозяин выделил нам десяток монет, которые он отдал моему сопровождающему, справедливо предположив, что я один хрен их потратить не смогу. Даже не сомневаюсь, что Тайга-то найдёт способ их потратить, причём уверен, что большую часть на девушек лёгкого поведения спустит.

Судя по тому, что когда мы вышли в город Тайга целеустремлённо без тени сомнений двинулся широким шагом по улице, маршрут он уже построил и ничто не могло сбить его с пути. Мы прошли до конца узкой улицы, свернули направо, потом налево, вышли на довольно широкий проспект, на котором было довольно людно и шумно, и тут я понял, что обратной дороги я сам точно не найду, так что придётся держаться поближе к сопровождающему и забыть пока про идею пуститься на поиски архимага. Хрен его знает, как мой ошейник устроен. Не приду, например, до завтра обратно, и останусь без головы в итоге. Нафиг-нафиг. Лучше потерпеть немного. Вот освоюсь чуть-чуть, выучу язык хотя бы на самом примитивном уровне, вот тогда и на поиски пускаться можно будет. А пока придётся делать вид, что я всем доволен и втереться в доверие к хозяину и... Тайге. Судя по всему, ему ещё поручили следить за мной, так что хорошие отношения с ним мне не помешают.

Тайга тем временем свернул в какой-то двор, я же слегка замешкался, отвлёкшись на проезжавшую по дороге огромную, как сказать то... Повозку? Карету? О, вспомнил! У нас подобное дилижансом вроде называли. Огромная, метров шесть длиной, закрытая со всех сторон повозка, запряжённая шестёркой лошадей. Но больше меня даже не её размер удивил, а ярко красная окраска. В этих серых каменных джунглях столь яркая окраска поневоле притягивала к