Урсула закрыла глаза.

— О Господи…

Ее худшие опасения оправдались.

Трясущимися руками Урсула взяла газету и принялась читать.

«Уинифред Стэнфорд-Джонс, была арестована прошлым вечером в своем доме на Гауэр-стрит, Блумсбери, по подозрению в убийстве мисс Лауры Рэдклиф, дочери покойного полковника Уильяма Рэдклифа, кавалера ордена Виктории. Мисс Рэдклиф была найдена убитой в доме мисс Стэнфорд-Джонс рано утром 29 октября. Мисс Стэнфорд-Джонс, активная участница движения за избирательные права женщин, уже дважды заключалась под стражу за нарушение общественного спокойствия. Депутат от Женского социально-политического союза и Женского производственного совета, а также член Независимой лейбористской партии, мисс Стэнфорд-Джонс часто выступала с лекциями о профсоюзном движении и роли женщин при социализме. Ее арест по обвинению в убийстве стал итогом детального расследования, проведенного королевской полицией. Инспектор Гаррисон отказался поделиться с нами подробностями данного дела. Нам сообщают, что семья Рэдклиф глубоко подавлена внезапной двойной утратой.

Читайте статью миссис Хамфри Уорд „Прыжок в темноту“, посвященную суфражисткам, на странице 14».

— Ее арестовали вчера вечером, — сказал Хэкет. — В любом случае Анна хочет с вами это обсудить.

— Спасибо. Передайте, что я готова с ней встретиться.

Журналист приподнял шляпу, но перед тем как вернуться в такси, помедлил.

— Кстати, много ли вы знаете об этом убийстве?

— Не очень, — уклончиво ответила Урсула.

— Я подумал, что, может быть, вы поделитесь со мной чем-нибудь интересным.

Урсула с отвращением взглянула на него, но тут же решила, что при установлении связей между гибелью Лауры, самоубийством полковника Рэдклифа и давней экспедицией ей могла бы оказаться небесполезной помощь представителя прессы.

Констебль по-прежнему внимательно за ними следил.

— Вам следует заняться гибелью полковника Рэдклифа, — сказала Урсула, направляясь дальше по улице.

— Это ведь самоубийство? Смерть дочери его подкосила, ну и все такое.

— Думаю, здесь кроется нечто большее.

— Вот как?

— Да. — Урсула слегка улыбнулась и помахала констеблю, стоявшему на противоположной стороне улицы. — Может быть, существует связь, которую упустила полиция.

— Вы правы! — Мистер Хэкет ухмыльнулся. — Спасибо, милочка. Я над этим поразмыслю.

Он забрался на заднее сиденье такси. Автомобиль отъехал, и девушка заспешила домой.

— Все хорошо, мисс? — спросила Бриджит, когда Урсула влетела в прихожую.

— Отлично! — ответила та и схватила со столика в коридоре сумочку. — Бриджит, мне нужно уйти на пару часов.

— Погодите, мисс! — воскликнула Бриджит и от волнения уронила метелочку из перьев. — Я доложу мистеру Биггзу. Хозяин сказал, вам нельзя гулять одной…

— Даже и не думайте! — твердо возразила Урсула. — Я ненадолго.

Она торопливо выбежала из дома и быстро зашагала к станции «Слоун-сквер».

Урсула вышла из метро на «Саут-Кенсингтон» и добралась автобусом до Альберт-Холла. Сегодня там проходило важное собрание Женского союза. Предстояло узнать, поддержит ли премьер-министр, мистер Эсквит, в палате общин Примирительный билль, сулящий домовладелицам избирательные права.

Альберт-Холл был заполнен сторонниками и сторонницами Женского социально-политического союза. Урсула огляделась в поисках Анны и вскоре обнаружила, что та в одиночестве стоит у двери, глубоко засунув руки в карманы темно-зеленого жакета. Под мышкой миссис Прозниц держала записную книжку в кожаном переплете и экземпляр «Вуменз уокер». Постоянный сотрудник издаваемого лигой журнала «За избирательные права», Анна была одной из первых, кто поощрил Урсулу к занятиям журналистикой (до того как узнала о ее безрассудном романе со своим сыном).

Урсула сделала глубокий вдох и начала пробираться через толпу, чтобы поздороваться.

— Анна! — позвала она, подходя.

Та подняла голову и устремила на нее печальные карие глаза. Такие же глаза были у Алексея.

— А я слышала, что вы в Манчестере. Что привело вас в Лондон? — Урсула пыталась говорить легко.

— Разные дела, — ответила Анна с характерным русским акцентом и отвела взгляд.

— Мне передали вашу просьбу, — сказала Урсула.

Анна кивнула. Возникла неловкая пауза.

— Я слышала, ты помогаешь Фредди.

В голосе Анны прозвучало плохо скрытое презрение, и это рассердило Урсулу.

— Мой отец нанял ей адвоката, если вы это имеете в виду, — резко пояснила она, отвечая на невысказанный вопрос Анны.

— Но ты пытаешься… — та подыскивала нужное слово, — пытаешься… очистить ее от подозрений? Или нет?

— Да, — ответила Урсула.

— Хочу, чтоб ты знала: у нее по-прежнему много друзей среди нас. Если мы можем что-нибудь сделать — пожалуйста, поставь меня в известность.

Урсула не сомневалась, что Анна, говоря «нас», имеет в виду руководство Женского союза.

— Благодарю вас, — кивнула она.

— Несомненно, полиция охотно повесит все это на Фредди.

— Конечно.

— Чего еще от них ждать. Что мы можем сделать?

— Ну… — Урсула ненадолго задумалась, прежде чем продолжить. — Хорошо бы выяснить, кто был в тот вечер у мадам Лонуа. Полицию, кажется, это не особенно интересует, в отличие от меня. Возможно, там присутствовали и другие возлюбленные Лауры. Я буду благодарна за любые сведения… если только они помогут избавить бедняжку Фредди от этих жутких обвинений.

— Я знаю, какой репутацией пользовалась Лаура. У нее было множество возлюбленных — и не только среди женщин.

— Простите? — Урсула непонимающе уставилась на Анну.

— Мужчин она тоже любила.

— О! Понимаю. — Урсула казалась слегка смущенной.

Анна положила руку ей на плечо.

— Нам пора. Как я могу связаться с тобой, если узнаю что-нибудь важное?

Толпа быстро двигалась мимо них. Урсула поспешно отыскала в сумочке свою визитку.

— Возьмите.

Анна изучала адрес с плохо скрытым недовольством.

— Дам знать, как только что-нибудь выясню, — сказала она.

— Спасибо.

Мимо них прошла женщина с маленьким лиловым флажком, на котором был вышит девиз Женского социально-политического союза «Дела, а не слова!».

— Кстати, — сказала Анна, — я не получаю вестей от Алексея. Насколько мне известно, он все еще в Париже.

Урсула отвела взгляд.

— До свидания, — проговорила Анна, и Урсула с удивлением отметила, что в голосе русской прозвучала определенная симпатия. — Я свяжусь с тобой, как только узнаю что-нибудь, что могло бы помочь Фредди.