— Да, конечно. Я распоряжусь, чтобы вам доставили чистую одежду и все остальное, что вам потребуется, — Лю Ятсен продолжал играть роль радушного хозяина.

— И еще… — Стивен запнулся, — прежде чем приступить к выполнению операции, я бы хотел позвонить своей жене.

Улыбка вновь покинула лицо китайца. Своими резкими перепадами настроения Ятсен напомнил Стивену двуликого Януса.

— К сожалению, пока миссия не будет выполнена, посторонние контакты нежелательны.

— Что значит посторонние? — вскипел Стивен. — Я уже несколько дней не видел и не слышал свою жену! Всего один личный звонок, о большем не прошу.

Ятсен всего лишь развел руками.

— Прошу прощения, мистер Хокс, но это не обсуждается. Вы сами на это пошли, оставшись в кабинете, когда у вас был шанс уйти. Теперь, будьте добры, выполните свою часть обязательств, — под конец Лю все же смилостивился: — Стивен, я лично вам обещаю, что свяжу вас с женой, как только появится такая возможность. По рукам?

Ворча словно закипающий чайник, Стивен кивнул в знак согласия.

— Вот и отлично. А теперь вам нужно как следует отдохнуть и выспаться. Мистер Стиллер уже нашел первую зацепку. Сегодня вечером вы отправляетесь во Вьетнам!

Я не способен испытывать удовольствие.

Не способен испытывать удовольствие…

Пусть я и пробую, и пробую, и пробую.

Я не способен, я не способен…

Ну, предположим, веду я автомобиль —

А на радио кто-то бубнит и бубнит,

Опрокидывает на меня ушат

Бесполезной информации,

Которая, мол, должна пробудить во мне интерес…

Я не способен, о, нет, нет, нет,

Э-ге-гей, вот что я вам скажу,

Я включаю телевизор —

И мне сразу же начинают рассказывать,

Насколько чистыми должны быть мои рубашки,

Но он даже не мужик, ведь он не курит

Те же сигареты, что и я…

Я не способен, о, нет, нет, нет, —

Э-ге-гей, вот что я вам скажу…

The Rolling Stones, «Satisfaction (i can't get no)»

Вьетконг, 1969

Винтокрылая машина шла над землей так низко, что, казалось, смазывающийся от стремительного движения пышный ковер джунглей вот-вот начнет царапать по днищу. Группа из Недельской, Кейт и Мешадо разместилась в салоне вертолета-«белл» вместе с несколькими солдатами.

Несмотря на всю серьезность операции, Паташика никак не удалось уговорить отправиться на войну, что, может, и было хорошо. В данной ситуации ученый лишь путался бы под ногами. Поэтому команда ограничилась его «отеческим» напутствием, подкрепленным несколькими новинками из технического инвентаря.

Вертолет периодически покачивало, отчего большая каска на голове Марины то и дело сползала на нос, девушка ее поправляла. Пока ей доводилось путешествовать во времени только в теории, и сейчас все приходилось схватывать на ходу, чтобы не служить слишком большой обузой для остальных. Из всех она единственная еще не летала на вертолете и от этого сильно нервничала, а признаться напарникам было стыдно. И так приходилось то и дело пикироваться с норовившим по любому поводу подколоть Мешадо.

К тому же Недельскую изрядно нервировало, что за штурвалом машины находился совсем молодой парнишка, может быть даже ее ровесник, которого к ним прикрепили в местном расположении базы «Хроноса».

Все члены команды, включая девушек, были в военной одежде, но местное оружие использовать не стали. Медекис с Паташиком здраво рассудили, что в сложившейся ситуации между корпорациями, при встрече с командой противника винтовки и пистолеты будут не настолько эффективны. Поэтому каждый имел при себе специальный инвентарь, выданный в штаб-квартире.

— Нет. Вы только послушайте-ка это дерьмо, — сидящий на одной из скамей, протянутых вдоль обоих бортов, долговязый солдат поправил на носу очки и зашелестел замусоленным куском газеты. — Вьетнамский способ ведения войны иной. Даже самое простое оружие в руках вьетнамца становится эффективнейшим средством ведения боя. Мы не боимся врага, имеющего более современное оружие.[10]Как вам это, а?

— Пустая болтовня, — откликнулся сидящий напротив него дородный солдат, на котором едва не расползалась рубашка. — Бравада.

— Да? Тебе хорошо говорить — мотыги и штыки, когда ты угодишь в нежданное «эй-би»,[11]попросту потеряются в твоему жиру, так и не добравшись до мозга, — с напускной завистью парировал очкастый. — А мне, по-твоему, чем его наращивать? Глянь на меня, я безнадежен. Уже тошнит от всего этого дерьма на гальке и ба-на-бы.[12]

— Пошел ты, — среагировав на подначку, фыркнул толстяк и отвернулся к иллюминатору.

— Слышали анекдот? Летит отряд морских пехотинцев в самолете, выходит к ним офицер и говорит: «Парни, президент Никсон отдал приказ! Все летим во Вьетнам воевать!» Парни помрачнели так… Но офицер им еще: «Но за голову каждого убитого чарли[13]будем выплачивать премию — тысячу долларов!» Самолет заходит на посадку, морпехи врассыпную. Офицер в одиночестве, раскрыв рот, стоит возле самолета. Через тридцать минут десантники возвращаются, тащат связки голов. Офицер падает в обморок: «Ребята, мы же сели в Детройте для дозаправки…»

Мешадо хмыкнул, Недельская натянуто улыбнулась.

— Так, значит, про нашего старину Пита теперь тоже напишут в газете? — сложив газету и засунув ее куда-то под сиденье, солдат в очках оглядел Кейт и ее спутников. — Может, даже покажут по телевидению?

— Может, и покажут, — неопределенно буркнул Мешадо. Идея прикинуться журналистами, чтобы вызвать как можно меньше возможных расспросов касательно цели своего визита в военно-полевой госпиталь, поначалу казалась ему не слишком удачной.

— И чего в нем такого исключительного, — пожал плечами солдат. — Ну, вышел из окружения с попавшей в «колечко» пехотой, но зато полностью угробил отличный «Хьюи».[14]Прям вот как наш, только тот был невооруженный. Герой героем, но за птичку он еще схапает по пятое число. Вот еще и думай, выиграл он или проиграл.

— А как же то, что капитан Пит Мун за то время, что провел на фронте, перенес восемнадцать клинических смертей и до сих пор жив, — подала голос Недельская. — Разве это не чудо?