– Мсье Ривоалю следовало вернуться в Кемпер, как только он узнал, что Варен сбежал, – сказала Мариэтта. – Тем более что слуги испугались и решили уйти.

– Ну а доктор заявил, что никого не боится, – хмыкнул Антуан. – Кроме того, должна была приехать его теща, мадам Бувье.

– Зачем?

– Она узнала, что дочь ссорится с мужем, и решила в это вмешаться.

– Никогда не видела, чтобы из вмешательства в дела супругов выходило что-нибудь путное, – назидательно заметила Мариэтта, распутывая непокорную нитку. – Теща, свекровь, да кто угодно могут только все испортить еще больше.

– Ну, мадам Бувье, судя по всему, придерживалась другой точки зрения, – усмехнулся Антуан. – Есть еще один момент, о котором мне сообщил Жерар. Доктор и его жена зависели от мадам Бувье финансово, к тому же процесс не самым лучшим образом отразился на практике врача. В Париже было бы наоборот, там скандал создает человеку известность, но не в Кемпере. Одним словом, теща заявила, что приедет, и они не посмели ей перечить.

– Ничего-то я не понимаю в этой жизни, – пробормотала Мариэтта, поводя своими сухонькими плечами. – Власти говорят, что мы должны выполнять свой гражданский долг, и всякое такое. Доктор Ривоаль исполнил свой гражданский долг, опознал убийцу, помог приговорить его к смерти, а что получил взамен? Его практика расстроилась, убийца сбежал, прикончил доктора и его несчастную жену.

– Тетя!

– Может, лучше было сделать вид, что он не узнал Варена и вообще никого в ту ночь не видел? Но ты, наверное, уже считаешь меня занудной старой клячей, которая сует нос не в свои дела.

– Тетя, когда я так говорил?

– Почему он не сопротивлялся? Почему не пытался защитить свою жену? Их было двое, Варен один, а у докторов всегда полно инструментов, которыми можно зарезать человека за здорово живешь.

– Тетя, о чем ты говоришь? Фредерик Варен всегда застигал свои жертвы врасплох. Такой у этого гаденыша метод. Ни одна из его жертв не ушла от него живой.

– И поэтому ты хочешь его найти? Чтобы положить убийствам конец?

– Я бы хотел его найти, – признался Антуан, и его черные глаза сверкнули так, что Мариэтта даже поежилась. – Но я реалист и знаю, что судьба не преподносит таких подарков. Впрочем, по крайней мере, я предупредил людей, чтобы они держались начеку.

– Что за люди? – осведомилась Мариэтта ангельским тоном, глядя на племянника поверх очков. – По-моему, из газет уже всем и так все должно быть ясно.

Антуан замялся.

– Я был утром на острове Дьявола, – сказал он наконец.

– О!

Это коротенькое восклицание вместило в себя куда больше, чем иная поощрительная речь, и Мариэтта с любопытством ждала продолжения. Однако Антуан молчал и зачем-то смотрел на любовно вычищенный кофейник, стоявший на столе.

– Видел приезжих? – подала голос тетка, вдевая в иголку новую нить.

– Да, видел.

– И мадам Фализ тоже?

Антуан усмехнулся и кивнул.

– Она сказала, что я напоминаю ей кофейник.

– Пф! Так она совсем того?..

– Насколько я могу судить, да. – Губы Антуана сжались. – Ее муж мне не понравился. Не знаю почему, но не нравится, и все тут.

– Думаешь, это может быть переодетый Фредерик Варен?

– Фализ как минимум на голову ниже. И дело вовсе не в Варене.

– А в чем? Кюре говорил, его жена красавица.

– Кюре Жозеф?

– Кто же еще?

– Он что, видел ее?

– Нет, но ему сказал звонарь, который видел ее на берегу.

– А звонарь разбирается в женщинах?

– Тебя это удивляет? Всякий мужчина должен разбираться в женщинах, если уж на то пошло.

Антуан считал, что знает тетку как свои пять пальцев и что уж она-то точно никогда не сможет его удивить; но тут он просто на несколько мгновений потерял дар речи.

– Папаша Руайер сказал, что она русалка, – промолвил он наконец. – Я решил, что он преувеличивает. А теперь я уже в этом не так уверен.

Тетя Мариэтта отложила вышивание и несколько мгновений, хмурясь, смотрела прямо перед собой. Ей надо было донести до племянника очень важную мысль, но как истинная женщина она понимала, что форма – это все и что самое благое намерение, неуклюже исполненное, может только обидеть его.

– Я надеюсь, – заговорила она, подбирая слова гораздо тщательнее, чем обычно, – ты понимаешь, Антуан, думать о такой женщине не вполне… не вполне разумно?

– Разумеется, я это понимаю, – отозвался ее собеседник. – Я все понимаю, тетя.

«Но все же продолжаешь о ней думать, – мысленно закончила Мариэтта. Губы ее неодобрительно сжались. – До чего же скверное место этот остров, никогда на нем не происходило ничего хорошего. Русалка, надо же!»

– По-твоему, муж плохо с ней обращается? – спросила она вслух.

– Я ничего такого не заметил.

– Тогда в чем же дело?

– Что-то там не так, – с расстановкой проговорил Антуан. – У слуг глаза воров, которых застигли на месте преступления, а у повара физиономия бывшего боксера, который о кулинарии знает только понаслышке.

Так, теперь ему не только муж не нравится, но еще и слуги. Мариэтта укоризненно покачала головой и снова взялась за вышивание.

– Как она была одета?

– Что? – Антуан решил, что ослышался.

– Какое на ней было платье?

– Светлое. – Антуан напрягся, пытаясь вспомнить поточнее. – Не белое, а такое… вроде как зеленоватое… очень красивое. А что?

– Платье дорогое?

– Думаю, да.

– Тогда ей ничего не грозит, – пожала плечами тетка.

– С чего ты так решила?

– Тебе не понравились муж и слуги, и ты решил, что ей может угрожать опасность. К примеру, что супруг привез ее сюда, чтобы от нее избавиться. Но она ходит дома в дорогом платье, а муж притащил на остров новую мебель, что наверняка обошлось ему недешево. – Инспектор распрямился и недоверчиво посмотрел на тетку: то, что она сказала о мебели, в точности повторяло его собственные мысли. – Не забивай себе голову, Антуан. Слуги показались тебе странными, потому что находиться рядом с такой больной очень нелегко. А повар, возможно, не только повар, но и должен будет прийти на помощь остальным, если мадам Фализ станет совсем уж буйной.

Она дошила узор на салфетке и только тогда заметила, что Антуан как-то внезапно замолчал.

– Мне не приходила телеграмма? – спросил он, заметив, что тетка внимательно смотрит на него.

Мариэтта не стала напоминать, что он уже задавал этот вопрос. Антуан полагал, что Жерар, занимающийся расследованием, пожелает держать его в курсе дела. Но тетку почему-то ни капли не удивило, что никакой телеграммы не было и в помине.