Дёма может и подождать десять минут, все равно еще спит.

Присаживаюсь на стул и пододвигаю тарелку ближе. Только сейчас замечаю на столе записку на обычном тетрадном листе в клеточку.

Все три слова. «Спасибо за помощь».

****

— Дёма, просыпайся! — громко говорю и облокачиваюсь бедрами о стол напротив дивана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Друг не реагирует.

— Может, ведро воды на него вылить? — спрашивает Сергей, стоящий рядом со мной.

— На себя вылей, — слышим хриплый голос проснувшегося. — Че надо?

— Для начала — поговорить, — я сверлю его глазами, и он морщится от этого. Слишком хорошо мы знаем друг друга.

— Если ты хочешь поговорить про эту бабу, то…

— Баб ты в своей тачке возишь, — быстро отвечает Сергей. — А Елизавета Сергеевна для тебя девушка. И желательно обращаться к ней на «вы».

— Вот оно как!!! — он еле — еле принимает сидячее положение тела. — А вы ее по очереди трахаете или тройничок устраиваете?

Держать Сергея я не стал. Я бы и сам ему вмазал, но у Сереги реакция лучше. Профессиональная.

— Кузьма, остановись. Отойди от него. Всё, хватит.

— Охуеть, из — за телки на друга с кулаками кидаетесь. Такого у нас еще не было, — он пытается перевести всё в шутку, улыбается, только мы стоим напротив с каменными лицами.

— Да пойми ты, дурачок, — я присаживаюсь около него и подаю носовой платок, чтобы кровь вытер с губы. — Не в ней дело. Ты нарушил три основные наши договоренности: первая — не приносить дурь в клуб; вторая — женщина должна знать, что и для чего она пьет, обязана дать согласие на принятие препарата, и третья — никогда не подставлять друг друга. Дёма, я больше года за ней следил, три месяца уговаривал устроиться ко мне на работу. А после вашей неудавшейся оргии, она может уволиться, и в этом случае я получу колоссальные убытки. Мне не найти ей замену.

— Рус, прости, — он опрокинул голову вперед и обхватил ее руками. — Дайте попить, я сейчас сдохну.

— Иногда мне кажется, что всем было бы лучше, если бы действительно сдох, — тихо говорит Сергей. — От тебя всю жизнь одни проблемы. У меня только три сотрясения, Русу череп пробили и все из — за тебя. С девятого класса одна и та же херня. То напьешься, то обкуришься и во все тяжкие. А вытаскивать тебя из всего этого дерьма нам. Рус, у меня проблемы. Серый, мне нужна твоя помощь. Заебал ты, Дёма, — Сергей уходит, громко хлопнув дверью напоследок.

— Держи, — передаю ему бутылку минералки. — Поехали, домой отвезу тебя.

— Он прав, Рус. Я зажрался. Я пресытился этой жизнью. Мне мало. Мало эмоций и красок, я заменяю их вот всем этим суррогатом: дрянью, шлюхами. А ведь когда — то мы получали адреналин от совершенно обычных вещей. Я забыл то время, когда плечом к плечу мы дрались на поле за школой или на соревнованиях. Помнишь, в десятом классе, я переспал с девчонкой из параллельного класса, и на следующее утро прошел мимо нее, будто и не знаю вовсе. А через три дня выяснилось, что у нее брат мастер спорта по боксу и чемпион области. Вы тогда не бросили меня. Мы втроем уложили пятнадцать мастеров спорта.

— Серега тогда первое свое сотрясение получил.

Мы молчим несколько минут, вспоминая бурную молодость.

— Может, тебе в спорт вернуться? — предлагаю другу.

— Нет. Ты же знаешь, если я точно знаю, что не одержу победу, не буду ввязываться.

— Я сейчас о другом. Ты можешь стать тренером. У тебя же талант.

— Да, у меня талант, который я просрал. Хотя у меня еще один есть: разрушать дружбу.

— Серега отойдет. Ты знаешь, он взрывной, но отходчивый.

— Она ему нравится?

— Похоже на то, — я только сейчас осознаю, насколько серьезно Сергей увлекся Лизой.

— И тебе нравится, — продолжает полупьяный друг.

— Не говори ерунды.

— Не буду. Но придет время, и ты вспомнишь мои слова. Смотришь ты на нее не так, как на других. Я вчера заметил.

— Я дорожу ей, как…

— Да — да. Как хорошим работником. Не буду спорить, но останусь при своем мнении, — больше он ничего не сказал, но зерно сомнения посеял. И я задумаюсь об этом позже.

— Ты едешь?

— Да. Отвези меня домой. Надо прийти в себя. А вечером я вернусь.

— Зачем это?

— Принесу личные извинения Елизавете Сергеевне.

Это была не просто ужасная ночь, она была… я даже не могу подобрать нужное слово. Я обманула Руслана. Холодный душ не помог мне. Нисколько. Я просто замерзла под ледяными струями воды до судорог в конечностях. Выйдя обнаженная из душа, ощутила еще больший холод. Вот бы сейчас под теплое одеяло, хотя и махровый халат сойдет. Укуталась в халат Руслана, и меня опять накрыло волной возбуждения от аромата его вещи. Я забилась в угол и молча сходила с ума от сексуальной неудовлетворённости, пыталась абстрагироваться от ситуации, ставила в своем сознании между нами кирпичную стену. И видимо делала это весьма успешно, так как не слышала, что Руслан зовет меня. Он выломал двери и присел напротив меня.

— Лизок, что случилось? — обеспокоенным голосом он спрашивает меня, а я не могу даже взглянуть на него. Боюсь сорваться.

— Ничего, — тихо отвечаю, стараясь опять по кирпичику восстановить разрушенную стену.

— Если ничего, почему ты плачешь?

— А я разве плачу? — странно, не заметила.

— Да, — он вытирает с моих щек слезы теплыми ладонями. Его взгляд блуждает по моему лицу, по губам, задерживается на моих глазах. Мне показалось, что зрачки его на мгновение увеличились, и он отвел глаза в сторону.

— Отпустило немного?

Я кивнула в знак согласия. Во рту все пересохло, я слова не могу произнести. Сижу и смотрю на противоположную стену. Мне так хочется крикнуть, чтобы ушел, и при этом я готова умолять его остаться.

Я не ожидала следующих его действий. Но именно это мгновение я еще очень долго буду прокручивать в своей голове перед сном. Он взял меня на руки и унес в уютную спальню на первом этаже. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не обнять его за шею. Не поцеловать в венку на шее, или не прижаться губами к его губам. До боли сцепила пальцы рук в замок и стиснула зубы. Закрыла глаза и начала считать до ста.