— Это его рук дело! — воскликнула Магуайр и указала на Чарльза Бенедикта.

— Просто смешно, — пожал тот плечами.

Гарднер снова застучал молоточком.

— Джордж, отведите присяжных в их комнату, — обратился он к судебному приставу.

Как только присяжные покинули зал, судья гневно уставился на стол, за которым сидела сторона защиты.

— Вы, двое, ко мне в кабинет, и немедленно! И еще хочу видеть там же офицера Уинга!

Бенедикт провел своего клиента в кабинет судьи. Мэри Магуайр и Джастин Уинг последовали за ними. Вошли и увидели, что Гарднер сидит за письменным столом, и вид у него самый несчастный.

— Мы обязаны досконально разобраться во всем этом, — сказал судья.

— Надеюсь, что разберемся, — заметил Бенедикт. — Потому как мне очень хотелось бы знать, почему мистер Росс должен проходить через все эти страдания, унижения и немалые траты лишь за то, что в машине у него найден пакетик с пищевой содой.

Магуайр обратилась к судье:

— Джастин Уинг — честнейший и порядочнейший человек. Если он под присягой поклялся, что это кокаин — значит кокаин.

— Все мы допускаем ошибки, — великодушно заметил Бенедикт. — Я понятия не имею, как и почему так вышло, что офицер Уинг напутал. Но факт есть факт. Произошла ошибка.

— Ничего он не напутал. Ты приложил к этому руку, — продолжала стоять на своем Магуайр.

— Довольно! — воскликнул Гарднер. — Офицер Уинг, как вы все это объясните?

Эксперт окончательно растерялся.

— Я не знаю, судья. Лабораторный анализ показал, что это кокаин. Так я и заявил в суде.

— Никаких нарушений при хранении вещественных доказательств вы не допускаете? — спросил Гарднер.

— Ну, возможно, кто-то мог открыть сейф и подменить кокаин. Единственное, что приходит в голову.

Гарднер был явно расстроен. Магуайр, похоже, собиралась что-то сказать, но никак не могла найти нужных слов. Зато Бенедикт нашел.

— Знаете, судья, лично я считаю, на этом в процессе можно поставить точку. И снять все обвинения против мистера Росса.

— Мисс Магуайр? — спросил судья.

— Я… я бы хотела переговорить с миссис Блэр. Ничего подобного прежде никогда не случалось.

Гарднер обернулся к судебному приставу.

— Джордж, попросите Кэрри Блэр зайти ко мне. Срочно!

Пока ждали Кэрри Блэр, судья Гарднер читал почту и подписывал документы. Минут через десять Блэр вошла в кабинет, и Гарднер объяснил, почему ее вызвал.

— Очевидно, что ваше дело развалилось, — сказал в заключение он. — Возникает вопрос: что вы собираетесь предпринять по этому поводу? Или вы предлагаете нечто, что поможет делу остаться на плаву, или же я буду вынужден согласиться с предложением мистера Бенедикта и закрыть его.

— Могу я посоветоваться с Мэри и офицером Уингом? — спросила Блэр.

Гарднер кивнул, Блэр, а следом за ней и Магуайр со свидетелем вышли в холл. Проходя мимо Бенедикта, Кэрри окинула его испепеляющим взглядом. Пятнадцать минут спустя Блэр, Магуайр и Уинг вернулись в кабинет судьи.

— С учетом того, что произошло с повторным тестом, у нас нет другого выхода, кроме как закрыть дело, — заявила Блэр Гарднеру. Выглядела она разъяренной сверх всякой меры.

— Раз так, то, насколько я понимаю, должно быть проведено расследование с целью установить, как могло произойти подобное фиаско? — спросил Гарднер. Он был разочарован не меньше Блэр.

— Да. Тут же займусь этим, как только поднимусь к себе, — и Блэр многозначительно покосилась на Бенедикта, который в ответ мило улыбнулся ей. — И могу заверить вас, что в ходе этого расследования у нас состоится подробнейший разговор с мистером Бенедиктом.

Кэрри Блэр помчалась наверх, следом за ней устремились Мэри Магуайр и Джастин Уинг. Вбежав в кабинет, Блэр тут же захлопнула дверь.

— Как, черт побери, такое могло случиться, Джастин?

— Честно, Кэрри, просто ума не приложу. Пресс передал мне пакетик в лаборатории. Тест на кокаин оказался положительным.

— Ты мог допустить ошибку? — спросила Кэрри.

— Порошок, если он является пищевой содой, нельзя проверять на содержание кокаина. Тебя не было в суде, ты не видела. В пробирке все закипело.

— Так как ты все это объяснишь?

— Должно быть, подмена произошла уже после проверки в лаборатории. Или кто-то проник в сейф, или же подменили в зале суда. Да, скорее всего, там. Потому как я сам, лично, клал этот пакетик в сейф, сам же потом доставал его оттуда, и он все время был при мне до тех пор, пока я не передал его приставу.

— Расскажи-ка поподробнее, что именно происходило с этим несчастным пакетиком в зале суда, — обратилась Кэрри к Мэри Магуайр.

Молодая представительница от обвинения рассказала Блэр о том, какие процедуры проделывал офицер Уинг, о том, что после этого Бенедикт начал перекрестный допрос. А затем рассказала начальнице об истерике, которую закатил Кайл Росс.

— Стоп! — воскликнула Блэр. — Где был пакетик, когда Кайл начал бесноваться?

— У Чарльза Бенедикта.

— Так, теперь поэтапно, с того момента, как Бенедикт взял в руки вещдок.

— Он… взял его. Потом Росс вдруг вскочил и… — Магуайр запнулась. — Я смотрела на Росса, и не знаю, что сделал в это время Бенедикт. Знаю только, что он отдал пакетик обратно приставу. Сама видела, как отдавал. Так он был у него в руках всего несколько секунд. Ну а потом Бенедикт бросился успокаивать своего клиента.

— Что произошло после того, как Росс успокоился?

— Бенедикт попросил судью объявить перерыв, чтобы Росс окончательно пришел в себя.

— И судья объявил?

— Да.

— Чем занимался Бенедикт во время перерыва?

— Он… говорил со своим клиентом. А потом… вроде бы, был в зале… Нет, вспомнила! Да, точно, он выходил из зала.

— Черт!

Блэр схватила телефон, набрала номер начальника охраны.

— Это Кэрри Блэр. Я возглавляю отдел по борьбе с наркотиками в офисе при суде Содружества. У меня есть основания полагать, что один человек выбросил кокаин в один из мужских туалетов на пятом этаже здания. Какие меры можно предпринять в подобном случае? Куда мог попасть этот кокаин?

Блэр несколько минут выслушивала ответ, затем раздраженно буркнула: «Вот дерьмо!», и повесила трубку.

— Так ты считаешь, Бенедикт подменил пакетик? — спросила Мэри.

— Я точно знаю, что подменил, но доказать этого мы не сможем.

— Но как? Ведь все время пакетик был у пристава, и Бенедикт брал его в руки всего на несколько секунд.