Но я не хотела, чтобы об этом знали. Понимала, что глупо, что это только на руку нападающему – и всё равно не хотела.

Это не может быть Хен. Это точно не он. Или кто-то мстит мне за Хаунда, или Висперина нашла нового поклонника и решила натравить – кто угодно, только не он. Но докладывать я пойду только тогда, когда точно буду в этом уверена.

Просто теперь буду держаться настороже.

И всё же разум бесконечно возвращался к одной и той же мучительной мысли: а что если это всё же был он? Что если он и впрямь охотится за мной? Но что я ему сделала? Это мне впору мстить ему, а не наоборот.

И ещё пронизывала острая, скручивающая внутренности тоска: а ведь мы так и не встретились.

Хагос бы побрал этого хагосова Хена!

 – Не скажешь, будешь до утра тут сидеть, – господин его ледяное высокомерие напомнил о своём существовании.

 – Меня подруга ждёт, – я с превосходством улыбнулась в холодное лицо. – Если я через полчаса не приду, объявит тревогу. Точнее, уже минут через пятнадцать.

Тёмные брови сдвинулись, ломая высокомерную маску. В глазах промелькнула тень.

 – Где ждёт?

Я чуть не огрызнулась: вам какое дело? Нехотя объяснила, где оставила Лидайю.

 – Сиди здесь, – приказал парень и вышел.

Следом я услышала, как поворачивается ключ в замке. Этот сукин сын запер меня здесь! От возмущения я аж подскочила. Сжала кулаки.

Хагос, да кто он в самом деле такой? Новый преподаватель? Вряд ли, с чего им появляться к концу года. Просто работник? Тоже вряд ли, слишком уверенно держится. Тогда родственник кого-нибудь из преподавателей? Это может быть. Двоюродный племянник декана, например.

Хотя они с мастером Вертом совсем не похожи.

Мастер Верт старый, грузный, взгляд суровый из-под косматых бровей. А этот… симпатичный, чтобы он сдох. Не, внешне ничего особенного, кроме роста и ширины плеч – но этим каждый второй боевик может похвастаться.

Но его взгляд чем-то цеплял меня. Такое у меня было впервые: даже в Хена я не влюбилась сразу, при первой встрече вообще ничего такого не подумала. А этот… он, словно острый крючок, задевал что-то внутри, раздирал внутренности.

И из-за этого только сильнее раздражал. Ради каких богов он держится, словно ар-теран, и смотрит на меня, как на грязь?! Бьюсь об заклад, узнай он, что я Сантерн – вёл бы себя совсем не так заносчиво.

Прошло всего несколько минут, и снаружи послышались шаги, потом возмущённый девичий голос. Дверь распахнулась, и внутрь втолкнули Лидайю.

 – Сатьяна!

Я виновато улыбнулась, пожала плечами. Протянула подруге руки, и та, поняв без слова, подхватила, помогая встать. Ноги ещё немного подрагивали, но в целом повиновались.

Слава Нигосу, доставив ко мне Лидайю, парень то ли успокоился, то ли просто сдался – прекратил расспрашивать и молча отвёл нас к общежитию. Одних не отпустил, самолично сопровождал, надо же, какая щедрость.

Напоследок обрадовал:

 – Ещё раз хоть одну в неурочное время на территории замечу – обе получите взыскание. Поняли?

 – Да, господин надсмотрщик, – буркнула я, помешав Лидайе ответить – она, кажется, хотела, как подобает благовоспитанной девицей, поблагодарить за заботу.

Втянула её в здание и не удержалась от мелкой мести – хлопнула дверью перед самым ар-теранским носом.

 – Обалдеть! Где ты его откопала? Кто он такой? Обалденные глаза, да и сам красавчик! – пока мы поднимались по лестнице, Лидайя рассыпалась в похвалах.

Её восторги меня почему-то задели. Я грубовато огрызнулась:

 – Понятия не имею. Он в подсобке сидел, сам выскочил.

 – На стажировку приехал? А как его зовут? Он ведь боевик, правда? Нигос, надо обязательно с ним познакомиться!

Она засыпала меня вопросами, совершенно не дожидаясь ответов. В конце концов я не выдержала:

 – Если он тебе так интересен, иди и спроси его сама!

 – Ой, нет, зачем, у меня и Ларн есть, – Лидайя сразу пошла на попятную. Вдруг толкнула меня локтем:

 – Ну что? Видела Хена?

 – Не… этот парень спугнул его, похоже.

 – Жа-аль, – разочарованно протянула она. Потом спохватилась: – Ну то есть вот и ладно! Я и так была против того, чтобы вы встречались. И не иди больше, пусть хоть завалит тебя записками!

 – Ладно-ладно, – я устало улыбнулась. – Пойдём спать.

На следующее утро мы толпились в зале торжеств. Высокие каменные стены были украшены бархатными полотнищами с гербом академии, вверху, под сводами, плавали огромные надутые светляки.

Преподаватели – при полном параде, мужчины в форме, женщины в длинных платьях (за исключением ар-теранны Лиганн, куратора первого курса «рыбников», которая щеголяла, как обычно, в мужском костюме) – выстроились на сцене в несколько рядов, как готовый к выступлению хор.

Студентов тоже заставили надеть парадную форму, и зал утопал в золотом и зелёном. Разнились только полоски на обшлагах и цвет широкого галстука: перламутрово-белый у целителей, зельеваров и артефакторов, лиловый у стихийников и животноводов, синий – у нас, боевиков.

Из-за происшествия с Хаундом в последний день турнира торжественное закрытие не состоялось. Его, как и объявление результатов, перенесли на сегодня.

Начали с конца, с животноводов. Ректор – сегодня принарядившийся так, что аж в глазах рябило от знаков отличия, – зачитал имена победителей, и они, все пятеро, вышли на сцену, принимать поздравительные грамоты.

 – М-м, какой красавчик, – промурлыкала рядом Лидайя.

Я сразу поняла, о ком она. И сама уже невольно обратила внимание на парня, стоявшего вторым справа. Высоченный, выше остальных на голову, он стоял и улыбался, причём улыбался совсем не так, как остальные – а как-то по-плутовски, самыми кончиками губ. Большинство из животноводов призвали тени своих фамилиаров, так, что за каждым возвышался огромный призрачный лев, или парил, медленно махая крыльями, орёл, или обвилась вокруг ног, поднимая плоскую голову, гигантская змея – но за этим парнем никого не было.

Немного странно, обычно животноводы норовят призвать и похвастаться своими зверями при каждом удобном случае. Может, у этого какой-то совсем неудачный вариант? Например, мышка-полёвка.

Эта мысль заставила меня фыркнуть. Стоявший справа Вейн недовольно покосился. Я притихла, смутно пожалев, что сегодня рядом он, а не Карин. По случаю награждения Вейну было просто необходимо присутствовать в зале, а Карин решил воспользоваться этим, чтобы съездить домой – и мне его уже не хватало.

После животноводов на сцену вышли целители, и я с неприязнью увидела в их рядах Висперину. Я слышала, что она тоже вошла в пятёрку победителей, так что неожиданностью это для меня не стало, но всё равно – видеть, как она шагает, распустив длинные светлые волосы, в роскошном зелёном платье вместо формы, даже не шагает, а словно плывёт, бросая милостивые взгляды – было почти физически омерзительно.