Я пошла на попятную. Нельзя ей заново возвращаться туда, где осталась прежняя жизнь. Сейчас Маша выглядела спокойной и уверенной, но все могло измениться в любой момент. И я тоже хороша, полезла в душу. То от окна оттолкнула, то в голову без стука вломилась. Настоящая Мисс Тактичность.

Но Маша вдруг решила ответить на мой вопрос.

—Он сказал, что не прикасался к отцу и обнаружил его лежащим в коридоре.

—Это я слышала. Ты ему поверила?

—Да,— твердо сказала она.— Он меня бесит, но я ему верю. Однако здравый смысл подсказывает, что он мог сорваться. Папа ведь тоже не подарок, особенно если принял пару рюмок. Но выпил-то он гораздо больше! Я лучше знаю брата, в курсе, как с ним можно общаться, а как нельзя. Но папе море по колено. И закончилось все вот так. А вдруг он не выживет?

Она резко обернулась ко мне. Видок у нее, мягко говоря, был безумный.

—Ты вовремя вызвала «Скорую», молодец, все сделала правильно,— тут же монотонно завела я, надеясь на то, что с помощью этой «мантры» удастся вернуть Маше хотя бы каплю спокойствия.— Да, случилась беда. Но все было бы гораздо хуже, если бы ты растерялась. Но этого не произошло.

—Да о чем ты говоришь?!— в ужасе прошептала девушка.— Мой брат убил нашего отца! Я же видела кровь на его руках. И на папиной футболке.

—Маш, подожди, подожди. Сначала ты утверждаешь, что Артур мог сорваться. Потом говоришь, что не веришь в то, что он пытался убить отца. Вдумайся, девочка. Ты запуталась, потому что не знаешь, что было на самом деле, верно?

—Папа бы все рассказал, он же знает, как все было на самом деле. Но мне даже неизвестно, жив ли он,— не унималась Маша.

Взывать ее к здравому смыслу было бесполезно. Еще немного — и она снова сойдет с ума. А рядом окно. Я, конечно, тоже тут, но неужели и для нее придется вызывать «Скорую»?

—Никто никого не убивал,— вырвалось у меня.— То, что ты видела, нужно еще доказать. Голословные обвинения тут не прокатят. Отпусти это. Сейчас ты ничего сделать не можешь.

Откуда в моей голове возникла фраза о том, что Артур не прикасался к своему отцу, а тот, соответственно, не являлся его жертвой? Клянусь, я не знала этого. Но на Машу мои слова подействовали отрезвляюще.

—Он так и сказал,— согласилась она и, отвернувшись, поднесла к губам сигарету.— Да, это надо доказать.

Она в ужасе посмотрела в коридор. Там, в прихожей, уже не было следов крови. Но Маша их до сих пор видела.

Хлопнула входная дверь. Из коридора появилась Аня, со злым выражением лица и безвольно болтающимися руками. Она остановилась напротив меня и закатила глаза.

—Я выгляжу так же, как и ты?— строго спросила она.

—Наверное,— пожала я плечами.— Я не знаю.

—В таком случае дела совсем паршивые.

Рухнув на стул, она протянула руку.

—Угостишь сигареткой, подруга?

Маша отдала ей всю пачку.

—Да, я в курсе, что ты начала дымить,— призналась Аня.— Сразу же заметила, я же в этом человек опытный. Дать совет?

—Не надо,— покачала головой Маша.— Я лучше чайник поставлю.

—Поставь,— великодушно разрешила Аня.— А совет я все же дам. Если куришь, то делай это только по поводу, поняла? Сегодня повод есть, а завтра, если потянешься к сигарете без причины, пройди мимо. Потому что если без повода, то это уже привычка. Бессмысленная. Абсолютно. Во всех. Отношениях.

Выдав эту философию, Аня поднесла к сигарете зажигалку.

Вскоре на плите зашумел чайник, а я засобиралась домой, но Аня уговорила меня на чашку чая. Пока он остывал, я наблюдала за ней и Машей. Не знаю, как Ане удалось взять под контроль ее моральное состояние, но сделала она это на ура. Она не сидела подле, не гладила бедняжку по голове и не расспрашивала в подробностях о том, что произошло. Наоборот, деловито обсудила с Машей ее планы, сновала по кухне то с тряпкой, то с мусорным ведром. Иногда даже покрикивала на нас. Она не дала Маше утонуть в своих мыслях.

—Мобильник не забудь,— напомнила Аня, когда я уже стояла в дверях.— А то вернешься, а нам этого не надо, да, Маш? Мы будем спать до последнего, потому что должны быть сильными. Да, Маш?

—Звучит так себе,— улыбнулась я.

—Свяжемся попозже,— шепнула Аня на прощание.— Глаз с нее не сведу.

—Уж будь так добра,— попросила я.— Ее мотает из крайности в крайность, как белье на ветру. Боюсь, что может выкинуть какую-нибудь нехорошую штуку. Просто ложись спать в одной комнате с ней, что ли. Если станет совсем плохо, то сразу звони в «Скорую».

—Ты Машку плохо знаешь,— ответила подруга.— Это кремень. Ты не смотри на внешность. Всегда поражалась ее здравомыслию. Но сегодня, конечно, ей очень нелегко.

—А тебе?

Аня улыбнулась, но неискренне.

—Я в порядке,— уверила она.— Топай до дома. Привет тетушке.

По иронии судьбы таксист попался тот же самый, который привез меня сюда.

—А я ведь так и думал, что именно тебя повезу обратно,— возбужденно заявил он.— Ну ничего. Я за это время два заказа сделал и домой заскочил на перекус. Ночная смена длинная. До рассвета еще пилить и пилить. Ты мне скажи, ты в порядке? А что там было-то? Полиция с мигалками не просто так приезжает. Да и «Скорая», знаешь ли.

—Я не знаю, что там случилось,— ответила я.

—А-а-а,— разочарованно протянул водитель.— А я думал, что поделишься. Ну и ладно. Не хочешь — не надо.

Улицы Тарасова были совершенно пусты. Время приближалось к четырем часам утра. И я снова забыла сообщить тете Миле о том, что жива и здорова. Она, правда, в этот раз сама не стала меня беспокоить.

В наших окнах горел свет. Это были единственные освещенные окошки на нашей стороне дома.

Зайдя в квартиру, я чмокнула тетю в щеку и отпустила ее спать. Мы обе с трудом стояли на ногах и напоминали слабые подобия самих себя.

Уже лежа в постели, я вспомнила о том, что забыла прочесть сообщение. Важно было его сохранить, и я внимательно вчиталась в строчки. После этого стало понятно, что крепкий и долгий сон мне не грозит.

Самолет должен был доставить Саймона Шкловски в прекрасный русский город Саратов ровно через три часа.

Пошли вторые сутки без сна. Я чувствовала себя Терминатором, у которого открылось второе дыхание.

Оказавшись в здании аэропорта, первым делом я направилась в круглосуточное кафе — единственную точку общепита, которая работала в такое раннее время.

—Двойной американо,— попросила я.— Двойной, это важно. Две порции. И молока туда добавьте, пожалуйста.

—Американо с молоком? Его так не подают,— возразила девушка-бариста.— Возьмите капучино или латте. Вот там есть молоко.