моя рано легла спать: завтра ведь отправлять зятя, надо с солнышком вставать. Затихли все.

А я вышла на крылечко, села на ступеньку, подгорюнилась. Навалилась на меня тоска, — что хочешь делай.

Новый наш дом на веселом месте стоит, на крутояре. И туда видать далеко и сюда…

Гляжу на село. Не узнать, какое было.

Только река осталась прежней.

Гляжу на нее. Отсвечивает она, катится тихо, как во сне. На заре вода спит, а рыба играет: нет-нет, всплеснет. Катится речка и что дальше, то у́же кажется. Изгибается и пропадает в кустах… В тех кустах, в тех сограх мы с Проней хмелевали, в те согры с тятей по воскресеньям по черемуху ходили.

Раздумалась, тятю вспомнила, Проню, бабушку Минодору, Андрюшу с Катей… И вижу и не вижу нашу Слободу.

Ровно все стоит, как стоит… а через это проступает прежнее наше селение. Там вон — стрельчатая церковь, бобошинский дом в малиновой краске с белыми наличниками, а на отставе наша старая косая избушка с палисадничком да черемухой.

Вот сужу, перебираю свою жизнь, а тоска растет и растет. И не сидится мне, и ничто мне не мило, и руки дела просят, душа рвется. «Будь я сейчас молодая, — наделала бы делов. Уж я нашла бы себе место! Оставила бы по себе памятку».

И вдруг пришло мне в голову…

Чего же я, нескладная, горюю? Чего плачусь на свою старость?

Верно, немолодая я. Да силы-то ведь во мне не убыло! Кто меня обраковал? Кто похаял? Кто меня приневолит дома сидеть? Замену я себе на ферме вырастила. Дома и без меня управятся…

Лети, куда хочешь, Павла Андреевна… Лети! Вольная ты птица. И все пути перед тобой лежат.

И пошла я в лазарет!

Е. Фейерабенд

КАК В СЕЛЕ ХЛЕБ ПЕКЛИ

Стихи

Храп коней, надсадный скрип, колес —

К белым притащился их обоз,

Видно, дождались они муки:

На телегах — грудами мешки.

И хозяйке каждой в тот же час

Белой властью строгий дан приказ.

Саблями грозились беляки:

— Хлеба до утра нам напеки!

А к утру в селе — в разгаре бой.

Оглушило все вокруг пальбой,

И от тяжких взрывов за гумном

Небо опоясалось огнем.

А когда затеплился рассвет —

Красные в селе, а белых нет:

Бросив все, оставили село,

След мучною пылью замело.

И входили в избы на постой

Наши — в шлемах с красною звездой.

Тот курил, другой ласкал детей,

Третий рану бинтовал плотней,

Стиснув зубы, заглушая боль…

Вдруг хозяйка вносит хлеб да соль.

Говорят красноармейцы ей:

— Что с тобой, хозяйка? Не красней!

От души тебя благодарим!

А хозяйка отвечает им:

— Если б я, родные, вас ждала,

Разве так бы стряпала, пекла?

Исполняла я чужой приказ —

Больно хлеб не пышен этот раз!

А бойцы смеются — любо им:

— Мы тебя, хозяйка, извиним!

Это мы шутя переживем,

Подгорелый хлеб пережуем.

Мы не баре, мы крепки нутром.

Все мы переборем, перетрем,

Перемелем всякую муку,

А хребет сломаем беляку!

Д. Алексеев

ДОРОГОЙ ЛЕГЕНДАРНОГО РЕЙДА

Очерк

«Смерть витала над вами, и ожесточенный враг готовился поглотить одинокую горстку храбрецов, но ваша стойкость и храбрость сохранили вас для новых побед над врагом.

…Ваши героические подвиги не будут забыты социалистической Советской Республикой».

(Из приветствия Реввоенсовета Республики партизанам Южно-Уральского отряда В. К. Блюхера. Сентябрь, 1918 год.)

…В тот август на Урале было на редкость сухо, солнечно и тепло. Но не радовало это воинов, тех, кто остался в глубоком вражеском тылу, кто не пожелал перед лицом смертельной опасности сложить оружие, предать своих братьев по классу.

Однако растерянности не было. В рядах бойцов находился испытанный и закаленный в борьбе большевик — Василий Константинович Блюхер. Ему, бывшему рабочему, бывшему солдату, доверили партизаны быть своим командующим. И молодой пролетарский полководец сумел сплотить их разрозненные отряды в организованную и могучую боевую силу и повести к победе.

Это было 5 августа 1918 года, в день, когда сводный Южно-Уральский отряд партизанской армии покинул старинный Белорецкий завод и пошел по горным дорогам, по области, охваченной восстанием казачества и белогвардейцев, на север, на соединение с регулярными частями Красной Армии.

Так возник уральский железный поток, так начался беспримерный в истории партизанский рейд. В течение полутора месяцев, претерпевая лишения и голод, формируясь и разбивая многочисленного и отлично вооруженного противника, армия Блюхера, проделав полуторатысячеверстный переход, добилась своей цели, с победой вышла из окружения. Конец знаменитого похода уральских партизан — это начало боевой славы легендарной 30-й стрелковой имени ВЦИК дивизии. Это о ней и поныне поют в строю советские воины:

От голубых уральских вод

К боям Чонгарской переправы

Пришла 30-я вперед

В пламени и славе!

* * *

…С тех героических дней прошло почти 40 лет. Но и поныне живы в памяти благодарного народа подвиги отважных партизан Урала. Ветераны легендарного рейда и теперь желанные гости на заводах и в колхозах, в молодежных общежитиях и в воинских частях. Их воспоминания издают наши издательства, об их былых походах пишут книги поэты и писатели. Примечательным событием лета 1957 года явилась организация Челябинским обкомом партии и Политуправлением Уральского военного округа специальной военно-исторической экспедиции по местам боев партизанской армии В. К. Блюхера.

Большие и почетные задачи стояли перед экспедицией. Ей было поручено воссоздать правдивую историю похода доблестных южноуральских партизан. Одновременно с этим шло изучение и уточнение на местах всех подробностей крупных боев и сражений. Работники экспедиции выявляли новых героев славного рейда, знакомились с тем, как местные органы власти заботятся о ветеранах гражданской войны, что делают для увековечения памяти погибших героев. Успеху работы особенно способствовало то, что в состав экспедиции, кроме научных сотрудников уральских музеев и студентов-историков, вошло восемь военных консультантов — ветеранов похода партизанской армии.

Около 1500 километров прошли участники нового похода по дороге былого рейда, и почти в каждом населенном пункте на пути следования они останавливались для встреч со старыми большевиками и соратниками