– Да, конечно, входите. – Я нащупал кнопку вызова, и кровать с жужжанием приподнялась.

– Отлично. – Детектив вошел в палату и придвинул стул к моей койке. На вид ему было лет пятьдесят или чуть за пятьдесят, высокий, минимум шести футов, в удобном темно-синем костюме и такой несокрушимо-крепкий, точно его высекли из скалы. За ним шел второй – моложе, худее, рыжий, в аляповатом бежевом костюме в стиле ретро.

– Я Джерри Мартин, а это Колм Бэннон.

Рыжий кивнул мне и оперся задницей о подоконник.

– Мы расследуем ваше дело. Как вы себя чувствуете?

– Нормально. Лучше.

Мартин кивнул и, склонив голову набок, принялся рассматривать мою челюсть и висок. Мне понравилось, что он открыто меня разглядывает, деловито, словно тренер по боксу, не притворяется, будто ничего не заметил, и не смотрит на меня украдкой, когда я отвернусь.

– И правда выглядите получше. Крепко же вам досталось. Вы что-нибудь помните из той ночи?

– Нет, – замявшись на мгновение, ответил я, меня смутило, что детективы видели, в каком состоянии я был в ту ночь. – Вы там были?

– Очень недолго. Заехали на минутку переговорить с врачом, узнать, как вы. Доктора опасались, что могут вас потерять. Рад, что вы оказались крепче, чем они полагали.

У него был голос здоровяка, неспешный дублинский выговор с глухим раскатистым рычанием. Мартин опять улыбнулся, и я хоть в глубине души и понимал, что стыдно испытывать благодарность за то, что с тобой обращаются как с нормальным человеком, а не с пациентом, жертвой или малым ребенком, все ж улыбнулся в ответ.

– Да, я тоже этому рад.

– Мы прикладываем все усилия, чтобы выяснить, кто это сделал. И надеемся, что вы нам поможете. Мы не хотим вас напрягать (Аляповатый Костюм на заднем плане покачал головой), подробнее поговорим обо всем, когда вас выпишут из больницы и вы будете готовы дать детальные показания. Пока же нужно с чего-то начать. Ну что, попробуем?

– Да, – ответил я. Язык у меня заплетался, не хотелось, чтобы они сочли меня инвалидом, но и отказать я едва ли мог. – Конечно. Только вряд ли от меня много проку. Я толком ничего не помню.

– Об этом не беспокойтесь, – сказал Мартин. Аляповатый Костюм достал блокнот и ручку. – Расскажите как есть. Никогда не знаешь, что подтолкнет тебя в правильном направлении. Налить вам, пока мы не начали?

Он указал на стакан на тумбочке.

– Да, спасибо, – откликнулся я.

Мартин взял кувшин с заваленного всякой всячиной стола-тележки и налил воды.

– Ну вот. – Он поставил кувшин на столик, поудобнее поддернул штанины, облокотился на колени, сцепил пальцы, готовый к беседе. – Как вы думаете, почему вас избили? Мог ли у кого-то быть мотив для этого?

К счастью, я сообразил, что выкладывать копам мои догадки по поводу Гопника нельзя ни в коем случае; правда, я уже и не помнил, к какому выводу пришел.

– Не знаю, – ответил я. – Вряд ли у кого-то был мотив.

– У вас нет врагов?

– Нет.

Мартин пристально уставился на меня; глаза у него были небольшие, голубые, оживленные. Я не отвел взгляд – под действием успокоительных я при всем желании не сумел бы занервничать.

– Может, у вас были разборки с соседями? Из-за места на парковке или чересчур громкой музыки?

– Да вроде не припомню. Я и соседей-то почти не вижу.

– Вообще мечта. Видите этого парня? – Он посмотрел на Аляповатый Костюм: – Расскажи ему про того типа с газонокосилкой.

– Иисусе, – Костюм возвел глаза к потолку, – это про моего старого соседа, что ли? Я обычно стригу газон по субботам, где-то в полдень, то есть не рано. Да вот беда, сосед любит поспать подольше. Он мне высказал по этому поводу, я посоветовал ему купить беруши. Так он записал звук газонокосилки, прислонил колонку к стене моей спальни и включил на всю ночь.

– Ничего себе, – проговорил я, поскольку он явно ждал реакции. – И что вы сделали?

– Показал ему удостоверение, провел беседу об антисоциальном поведении. – Детективы рассмеялись. – Мигом угомонился. Жаль, не у всех есть такое удостоверение. Тогда уж ничего не поделать.

– Мне еще повезло, – сказал я. – Да и эта штука… – я хотел сказать “звукоизоляция”, – в общем, стены у нас хорошие.

– Таких соседей беречь надо, – посоветовал Мартин. – Беспроблемные соседи дорогого стоят. Вы никому не задолжали?

Я не сразу понял, что он имеет в виду.

– Что?.. Да вроде нет. Ну то есть когда мы с друзьями идем в бар, порой случается стрельнуть двадцатку. Но по-крупному – нет, никому.

– Мудро, – сухо улыбнулся Мартин. – Вы не поверите, но это редкость. Да у нас минимум половина краж со взломом… половина?

– Больше, – вставил Аляповатый Костюм.

– Или даже больше. А все из-за чего? Кто-то кому-то не вернул долг. И даже если это никак не связано с преступлением, все равно приходится уговаривать потерпевшего рассказать нам обо всем, – люди же боятся, думают, мы их развести хотим, но если ты нюхаешь и задолжал дилеру, нас это не касается, нам бы дело закрыть. Как только чувак нам обо всем рассказывает, нужно найти того, кто дал ему денег, и выяснить, виновен тот или нет. В общем, куча ненужной мороки, а ведь за это время мы могли бы поймать настоящих преступников. Так что я всегда радуюсь, если удается отвертеться от этой нудятины. Как я понимаю, в вашем случае ничего такого нет?

– Нет. Честно.

Аляповатый Костюм записал это.

– А с личным как? – поинтересовался Мартин.

– С личным хорошо. У меня есть девушка, мы вместе уже три года… – Я вдруг понял, что они об этом знают и без меня, и Мартин подтвердил мою догадку:

– Мы разговаривали с Мелиссой. Чудесная девушка. Вы с ней не ссорились?

А ведь Мелисса словом не обмолвилась о детективах.

– Нет, – ответил я. – Конечно, нет. Мы очень счастливы.

– Ревнивые бывшие, у вас или у нее? Может, вы стали встречаться и это разбило кому-то сердце?

– Нет. С бывшим она рассталась, потому что он был, он… – я хотел сказать “эмигрировал”, – уехал в Австралию, кажется. И расстались они без скандалов, ничего такого. А с Мелиссой мы познакомились только через несколько месяцев. Я с бывшими не вижусь, но тоже со всеми расставался мирно.

Эти расспросы действовали мне на нервы. Я привык считать, что в целом мир – безопасное место, если, конечно, не выкинешь какую-нибудь сумасбродную глупость, ну типа сядешь на героин или переедешь в Багдад. Судя же по тому, что говорили эти парни, все это время я весело скакал по минному полю: стоит порвать с девушкой или подстричь газон в неурочный час – и бабах!

– А после того, как вы начали встречаться? Может, кто-то на вас глаз положил? Или кому-то пришлось отказать?