— Никак нет, товарищ майор, я не улыбаюсь, у меня привыч…

— Да-да, — гневно перебивает майор, — я понимаю, я тут перед вами снегурочку разыгрываю, а вы все белые и пушистые. Вам бы, товарищ Порогов, как молодому специалисту, следовало внимательно прислушаться к тому, что говорит старший товарищ, тем более ваш начальник, а не… с бородой ходить, управление смешить.

— А я слушаю. Вним…

— Отставить разговоры, — вскакивая, гневно перебивает начальник. — Вы взрослый человек. Офицер. Можно сказать, элита, и… Брали бы лучше пример с майора Цветкова, хотя, что я говорю. Короче…

…Понятно, майору кто-то хвоста с утра накрутил, бесится, предполагает капитан Мухин и снова возвращается к своим размышлениям… Ну, не сработала сигнализация, ну, унесли там чего-то… Положим не чего-то, а нечто, и много. На приличную сумму. Хозяева пока подсчитывают. Всю сумму, естественно, не называют. Это понятно. Решают, как им её обозначить, чтобы не встал вопрос ребром, а откуда, мол, это у вас, такое богатство, граждане потерпевшие? Не считая трупов, конечно. А трупов там…

— …И немедленно мне доложить положительные результаты. Вам понятно, товарищ капитан?

Мухин, хоть и задумался, но вопрос расслышал.

— Есть, немедленно доложить в любое время дня и ночи, — повторил он. — Разрешите идти?

— Идите.

Вот и всё. Совещание закончено. Шумно отставляя стулья, подталкивая друг друга, оперативники заторопились на выход. На воздух.

Оперативников в группе капитана немного. Могучая кучка. Трое. Самый младший: «дед», потому что бороду носит, хотя и молодой, под Хемингуэя косит. Как раз тот, улыбающийся Порогов. Не женат. Практически всегда в толстом свитере и с трубкой в зубах. Снимает комнату. Мама с отцом, дом с мелкой живностью, в далёком селе Подпругино, что на Вологодчине. Алексей Леонидович он, если официально, фамилия Порогов, а так, между своими, «дед» и «дед». Эксперт-криминалист. Хороший, кстати, специалист, надёжный. Внешне вроде нескладный, руки длинные, чуть сутулится, метр восемьдесят; когда забудется, по школярской привычке, шмыгает носом; лицо продолговатое, глаза утром голубые, вечером серые, нос прямой, причёску на голове носит короткую. Правда всё время улыбается и щурит глаза. От этого производит впечатление простоватого сельского парня. На самом деле, аналитик с железной хваткой оперативника. Следующий в группе, средний по-возрасту: оперативник, старший группы капитан, Анатолий Сергеевич Мухин. Не курит, но трубочный дым «деда» терпит, потому что табак порой приятно ноздри щекочет, романтику навевает. И кабинет следователей в Управлении поэтому выгодно отличается от других таких же, романтичным запахом капитанского табака. На посетителей это действует расслабляющее, замечал Анатолий Сергеевич, и вообще… Сам Мухин румяный, круглолицый, белобрысый, с белёсыми бровями, сероглазый, метр семьдесят восемь, кандидат в мастера спорта по гребле на байдарках (это в прошлом), сейчас увлекается стрельбой, рукопашным боем, часто с припухлостями на лице от пропущенных ударов спарринг-партнёров. Крепкий, уверенный в себе, немногословный, капитан. И последний человек в группе, третий, тоже оперативник, с опытом, следователь — Василий Васильевич Цветков, майор. Самый старший в группе по званию, но не по должности. В принципе, должности в группе — понятие относительное. Это для начальника отдела важно. Знать, кого в группе первого распекать и кому задания выдавать. Цветков недавно в группе. Почти старик. За тридцать ему. Из службы ДЭП за превышение полномочий переведён Точнее, его на время «спрятали» от разгневанного потерпевшего. А ещё точнее, по неофициальному совету службы СБ. И правильно, не под суд же его подводить, если за плевок набил морду задержанному. Вывод: не плюй, стервец, в колодец. Хотя, понятное дело, превышение полномочий. Это да. Не сдержался майор. Адвокат накатал жалобу в прокуратуру и УСБ. Теперь майор у Мухина в группе. Толковый, кстати, мужик Цветков, опытный сыщик. Семьянин, наград и благодарностей полно, но и выговоров и замечаний, не считая последнего — воз и маленькая тележка. В принципе, как и у всех в группе. Обычное дело. Зовут его Василий Васильевич, фамилия Цветков. Жилистый, выносливый, рассудительный, с крепкой памятью, с цепким ироничным взглядом.

— Капитан Мухин, Анатолий Сергеевич, вернись-ка, — выглядывая в коридор, неожиданно позвал начальник отдела.

Когда капитан вернулся, начальник отдела, хмурясь и почёсывая затылок, сказал:

— Ты вот ещё что, Анатолий Сергеевич, чуть не забыл… Будешь на месте, поговори с потерпевшим, выслушай. Он какое-то заявление собирался нам сделать, неофициальное, как я понял. Тебе значит, следователю. Выслушай его. Но вежливо, и всё такое… Помни, палку не перегибай, как-никак пострадавший депутат Государственной Думы. Проблемы нам, сам понимаешь, ни к чему. Толкового следователя заказывал… Я тебя, и твою группу… В общем, что-то конфиденциальное там у него. За Цветковым посматривай. Контролируй ситуацию, чтоб там ни-ни у меня… Я тебя предупредил. Понял, да? Ну, всё, давай…

— Хорошо, товарищ майор, я понял.

Группа ожидала в машине. Дежурный кинолог с вертлявой собачкой, улыбающийся «дед» с дымящейся трубкой в зубах, оперативным чемоданчиком на коленях, молчаливый обычно Василий Васильевич, с кепкой на глазах, и молоденький, розовощёкий сержант-водитель. Мухин сел на переднее сиденье дежурного милицейского уазика, попутно окинул группу оценивающим взглядом — все ли на месте — хлопнул дверцей, кивнул водителю, поехали.

Ехали долго, водитель время от времени включал сирену, машину на дороге неохотно пропускали. Время раннее, на третьей кольцевой пробки. Народ спешил на работу. Наконец выехали на почти пустынное Рублёвское шоссе, прибавили скорость.

То и дело в карманах Цветкова, Мух ина, реже у Порогова, на разные «голоса» трезвонили сотовые телефоны. И Мухин и Цветков слушали, односложно отвечали: «Хорошо, я понял. Принято. Ладно. Добро. Я перезвоню». Так же примерно разговаривал и товарищ старший лейтенант. О чём-то своём думали сыщики, размышляли.

Ехали.

Слева и справа потянулась зелёная зона с высоченными глухими заборами по обеим сторонам шоссе. Примыкающие проулки светились шлагбаумами и будками с охраной. За ними маячили шпили и этажи ухоженных коттеджей внушительных размеров. Не плохо живут, кривясь, вслух хмыкнул сержант-водитель. Мухин на это не отреагировал, рассеяно смотрел по сторонам, думал о своём. Уже пятый год в органах, а каждое задание, как в первый раз. Правда, если честно, к виду трупов и крови он почти привык, перестал внешне реагировать, а вот к самим преступлениям не привык. Да и как к этому привыкнешь, это не гвозди в ящики забивать, не в офисе штаны просиживать… хотя, тоже рутина. Водитель, сверяясь с надписями, вывел машину на нужный коттедж по милицейскому уазики, который стоял возле закрытых ворот, и фигуре милиционера с автоматом. Подъехав, машина оперативников упёрлась бампером в ворота. Они сами собой раскрылись. Значит есть видеонаблюдение, охранная сигнализация и пульт дистанционного управления, догадался Мухин. Оперативники в машине проснулись, потягиваясь и расправляя плечи, завертели головами. Собачка, заглядывая на кинолога, нетерпеливо закрутилась, дёргала поводок. Хлопая дверцами, вышли… Дорога повела к парадному крыльцу огромного коттеджа вычурной архитектуры. С широким помпезным крыльцом и двустворчатыми массивными дверьми, тёмного дерева, с цветными стёклами. Пропуская группу, они тоже, казалось, сами собой раскрылись. В вестибюле их встретил мужчина в блеском сияющих туфлях, отлично сидящем сером костюме, при галстуке, чисто выбрит и аккуратно причёсан.