Меня охватило любопытство, я вскочила с лавки и побежала к дверям, чтобы догнать его, прежде чем он успеет скрыться. Платформа шла вдоль всего здания, и, выглянув из дверей, я заметила скрывающееся за ее дальним углом пальто. Я оглянулась, но Джекаби все еще стоял в очереди перед кассой, спиной ко мне. В замешательстве я пару секунд раскачивалась на месте, а потом вышла из дверей и побежала по платформе.

Прохожие, между которыми я сновала и с которыми едва не сталкивалась по пути, окидывали меня укоризненными взглядами. Добежав до конца вокзала и завернув за угол, я затормозила, скользя подошвами, – как раз вовремя, чтобы не налететь на пожилую женщину в лохмотьях, рывшуюся в мусорных баках. Я замерла, стараясь отдышаться и оглядывая окрестные здания, но бледного мужчины нигде не было. Только что вышедшее из-за горизонта солнце отражалось в ближайших окнах.

– Эбигейл Рук! – Женщина улыбнулась мне, словно радостная тетушка.

Я отдышалась.

– Ах, это вы, Хатун! Приятно снова с вами встретиться.

Хатун была из числа тех знакомых Джекаби, что знали улицы Нью-Фидлема вдоль и поперек как свои пять пальцев.

– Вы случаем не видели тут пробегавшего мужчину?

Хатун на пару секунд задумалась, сморщившись от сосредоточенности.

– Только что? – добавила я. – Никто здесь не пробегал совсем недавно?

Лицо Хатун прояснилось.

– Вот оно что! – довольно хлопнула она в ладоши. – Ты жива! Вот что с тобой не так!

Я заморгала в недоумении.

– Ну да… Я была жива и в прошлый раз, когда мы виделись.

Хатун небрежно махнула рукой.

– Да-да, просто иногда я вижу все немного по-другому. Все равно я рада, что ты еще не умерла.

– Ну что ж… э… спасибо и на этом.

– Покидаешь город? – спросила она.

– Да. Еду в Гэдстон на следующем поезде. А вы точно никого не видели?

– Ну и слава богу. Жаль, конечно, но тебе будет лучше уехать. Мистер Джекаби мне нравится, но ты помнишь, что я говорила тебе в прошлый раз о том, что тебя ждет, если ты и дальше будешь следовать за ним? Я видела это собственными глазами, – она приблизилась ко мне и громко прошептала: – Смерть.

На самом деле Хатун обладала не таким уж большим даром предвидения, но была необычна по-своему. Если Джекаби отличался уникальным взглядом на мир, то Хатун смотрела на окружающее словно через калейдоскоп, изображение которого порой, но далеко не всегда складывалось в полезные картинки. Нельзя было полностью доверять ее предсказаниям: то у нее начинали разговаривать чайники, то устраивали битву со злом овощи – но по меньшей мере прислушиваться к ним стоило. Как-то она сказала, что если я буду следовать за Джекаби, то погибну, – это предсказание, к счастью, оказалось слегка преувеличенным. Я лишь едва не погибла, о чем свидетельствовал шрам на моей груди чуть выше сердца.

– Ах, вы об этом… Нет, я не покидаю город насовсем. И я до сих пор работаю с Джекаби. А тот случай, о котором вы беспокоились, – да, мне немного не повезло, потрепало больше, чем хотелось бы. Но все уже в прошлом.

– Так ли? – Хатун смотрела на меня словно насквозь, вглядываясь куда-то вдаль, и от этого взгляда мне становилось настолько неловко, что я не осмеливалась признаться в этом даже себе.

– Рук! – окликнул меня Джекаби из дверного проема. На вокзал с грохотом и шипением прибывал поезд, и ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать пыхтящий паровоз. – Рук! Что вы там делаете, ради всего святого?

Я помахала ему в ответ.

– Здороваюсь со старой подругой.

Он зашагал к нам, сжимая в руке пару билетов. По пути его взгляд дернулся, словно его внимание привлекло нечто разлитое в воздухе. Он замедлил шаг, вытянул руку и осторожно помахал ею перед собой, словно взбалтывая водную гладь. Тут его окутало облако пара, он разогнал его и продолжил свой путь к концу платформы.

– Джекаби. Выглядишь неплохо, – сказала Хатун.

– Добрый день, Хатун. Я полагаю, никто из вас не заметил нечто странное, висящее в воздухе? Нечто пепельного цвета с лиловым оттенком? Наводящее на мысли о похоронах? Нет?

– Ага! – воскликнула я. – То есть нет. Я видела мужчину жутковатой внешности. Я видела его и раньше, мистер Джекаби. Он стоял сегодня утром возле нашего дома.

– Хм. – Лицо Джекаби помрачнело. – Я тоже видел эту ауру где-то раньше.

– На Кэмпбелл-стрит, – предположила я, сглатывая комок в горле.

Он мрачно кивнул.

– Огонь, – грозно прошептала Хатун.

– Что вы сказали? – спросил Джекаби.

Пожилая женщина шагнула к Джекаби, сощурив глаза до щелочек и втягивая воздух носом.

– Много огня.

Мы с Джекаби обменялись озабоченными взглядами.

– Или это огоньки светлячков, – добавила Хатун, задумчиво моргая. – Или огниво. Или оперение. Что-то начинающееся на букву «О». О чем мы там говорили?

– Нам нужно ехать. В любом случае всегда рад встрече, Хатун.

Джекаби протянул мне билет. Попрощавшись с Джекаби, Хатун с озабоченным взглядом повернулась ко мне.

– Не беспокойтесь. В каком-то смысле это он следует за мной, – уверила я ее. – На этот раз никаких смертей, я обещаю.

Она кивнула и как-то не очень уверенно улыбнулась. Сейчас я понимаю, что винить ее в этом нельзя, ведь я давала обещание, сдержать которое была не в силах. На самом деле смерть нас ожидала, и даже не одна.

По просьбе моего работодателя эта глава не только была пропущена; она была вытянута из пишущей машинки, порвана на куски и использована в качестве подстилки в террариуме для одной очень зловонной лягушки.

Глядя в окно поезда, я наблюдала за тем, как фонари и кирпичные здания сменяются деревьями и уходящими к горизонту холмами.

– Далеко ли до Гэдстона? – спросила я.

– До самого города часа три, – ответил Джекаби.

Как только мы вошли в купе, Джекаби принялся заполнять кожаный мешочек бусинами от четок, пригоршней сушеных трав, а последним положил какой-то синий шарик, похожий на глаз. Потом он встал прямо на сиденье, повесил пухлый мешочек над дверью, прикрепив его булавкой, и с шумом плюхнулся на подушку.

– Гэдстон расположен у самого входа в долину, так что нам придется ехать еще час-другой в экипаже, прежде чем доберемся до места назначения.

Большой город и вправду остался позади, и теперь мы мчались под перестук колес по холмистому ландшафту Новой Англии. Весна вступала в свои права, поля зеленели и покрывались яркими цветами. Вдали от серых зданий и мрачноватых улиц Нью-Фидлема преследующее меня беспокойство сменилось волнующим возбуждением. Впереди нас ожидало не только новое дело, расследование которого обещало стать весьма увлекательным; меня ждала доисторическая находка, о которой я мечтала с тех пор, как покинула Англию.