Ночью я пришла, как мне казалось, к мудрому решению – отправить Алену в качестве сопровождающего (лучше всего группы студентов, они уж ей точно скучать не дадут и отобьют всякую охоту думать о чем-то постороннем) из города куда-нибудь подальше. Например, за границу. Отправить ее следовало немедленно, чтобы она здесь не растеряла остатки разума.

Перешагнув порог «Пилигрима», я бросила Алене:

– Собирайся, сегодня уезжаешь руководителем группы студентов в Словакию. Мороз, солнце, санки, лыжи. И не подумай, пожалуйста, что это поощрение!

– Я… я не могу, – залепетала Алена. – У меня, у меня…

Что у нее, я слушать не стала, перебила на полуслове:

– Отказаться не имеешь права. Работа – прежде всего! Я агентство бросить не могу. У Алины Николаевны новый проект.

– А как же вы без меня? – У Алены в глазах вспыхнула надежда, что я сочту ее незаменимой и оставлю здесь.

– Напоминаю, Алена, ты всего лишь секретарь, – как можно жестче сказала я. – Было бы смешно, если бы мы без тебя не справились. Полдня доработаешь и поезжай домой, собирайся в дорогу. Мое решение окончательное и обжалованию не подлежит!

Алена уткнулась глазами в поверхность стола и часто зашмыгала носом.

«Ничего, переживешь», – молча порадовалась я своей победе и прошла мимо нее в свой кабинет.

Через полчаса в агентстве появилась Алина.

– Опаздываешь.

– Я к Варваре заезжала, – в свое оправдание сказала она.

– И как она?

– А я ее видела?

– Что, опять дома нет? Вроде бы в магазин ей уже спешить не надо? Можно и поспать.

– Она съехала, – огорошила меня своим ответом Алина.

– То есть как?

– Продала свою квартиру с мебелью и всей утварью! Так дворничиха сказала, а с ней якобы бухгалтер из ЖЭКа по секрету новостью поделилась.

– И где теперь искать Варвару? – задумалась я. Клочкова была одинокая. О существовании близких родственников ни я, ни Алина от нее не слышали ни разу. К кому она могла податься? Вдруг у меня голове что-то щелкнуло. – Подожди! Я же недавно слышала, как кто-то так же неожиданно продал свою квартиру со всем имуществом.

Все события, произошедшие за последние три дня, обросли снежным комом и так спрессовались в моих извилинах, что я сразу не сообразила, кто еще на днях продавал квартиру.

– Ты говоришь о Римме Григорьевне, прежней хозяйке квартиры, в которую красавец Порфирий приводил нашу Варьку, – оказалось, у моей подруги память намного лучше моей. – А продала она свою квартиру не на днях, а три недели назад. Но я никакой связи между Клочковой и этой Риммой Григорьевной пока не вижу, кроме того, что первую приводили в бывшую квартиру второй.

– Ну как же?! И та, и другая продали свои квартиры внезапно и с мебелью.

– Марина, внезапно это для соседей, – поправила меня Алина. – Что касается мебели, чтоб ты знала, половина людей продает свои квартиры с мебелью. Зачем в новые квартиры тащить старое барахло.

– Тоже верно, – согласилась я.

– А ты, наверное, подумала, что Порфирий квартирный аферист? Он же мормон. Зачем ему заниматься куплей-продажей квартир? Ему надо блюсти репутацию.

И тут меня в очередной раз осенило – я поняла, что меня беспокоило накануне.

– И никакой он не мормон!

– Это еще почему?

– Вспомни, что нам вчера говорил Владимир Иннокентьевич. Мормоны почитают последнего израильского пророка Мормона, который переселился в Америку за несколько веков до нашей эры. Америку открыли в пятнадцатом веке. А это значит, что Мормон даже не подозревал о рождении Христа. Следовательно, в мормонском вероучении ничего нет о втором пришествии Христа, о чем так часто повторяет наша Алена, – я понизила голос до шепота, чтобы Алена не смогла нас услышать. – Она ходит не в мормонскую секту.

– А в какую? Ты думаешь, секта – афера.

Я кивнула головой.

– Надо срочно найти Римму Григорьевну, – предложила Алина. – Сопоставить факты.

– А еще надо пронюхать у Алены, где базируется штаб-квартира общины «Единство духа».

– И навестить Ирину, жену Порфирия, или как его там, Игоря.

Мы составили грандиозный план. Поскольку Алену я отправляла сегодня в зарубежную командировку, решено было начать именно с нее. Алину, дабы не мешала моему с Аленой душевному (правильнее сказать, духовному) разговору, я попросила погулять или съездить в офис городской телекомпании: давно пора было заказать бегущую строку с весенними рекламными предложениями от «Пилигрима».

Как только за Алиной захлопнулась дверь, я крикнула в холл:

– Алена, зайди, пожалуйста.

Алена вошла в кабинет и стала изваянием у двери. Она обиженно смотрела на меня исподлобья и что-то бурчала себе под нос.

– Присаживайся, – я сделала виноватое лицо, вышла из-за стола, села на диван и жестом позвала ее присоединиться ко мне. Алена вздохнула и с недовольным лицом села на краешек дивана. – Алена, у меня, проблемы, – сказала я.

Девушка промолчала, скосив на меня глаза.

– Вообще все плохо, – тусклым голосом продолжала я давить на жалость. – Клиентов у «Пилигрима» мало. В семье не все ладно: муж стал после работы задерживаться, с ребенком не могу найти общий язык, – для красного словца я решила приврать. – Настроение на нуле. Здоровье пошаливает. Мысли черные в голове бродят. Я вот что, Алена, думаю: может быть, я неправильно живу, не по-божески?

Лицо у моей секретарши просветлело, и она уже с интересом посмотрела на меня.

«Кажется, я тебя зацепила», – порадовалась я и продолжила по ходу придумывать несуществующие проблемы:

– Особенно меня угнетает приближающаяся старость. С чем я приду к заветной черте? С каким багажом? Может, пришло время покаяться? Настроить себя на добрые поступки, на правильный образ жизни, мысли почистить? Ты как считаешь, Алена, тогда на душе полегчает?

– Непременно, – пока еще осторожно ответила девушка.

– Я же вижу, как ты изменилась. Ты теперь изнутри светишься и говоришь правильно. Хорошие у тебя мысли, добрые. И мне бы хотелось так же, как ты, думать. Но пока не получается.

– Это на вас так Алина Николаевна влияет. Вы ее поменьше слушайте.

– А кого же мне тогда слушать? – тихо, чтобы не спугнуть Алену, спросила я. – Был бы у меня духовный наставник, я бы за завтрашний день не переживала. Куда ты ходишь? Где находится ваша церковь?

Алена пожала плечами и смущенно потупила глаза.

«Говорить не хочет? Или не может?»

– Помоги мне, возьми меня с собой, – я поднесла к губам сложенные вместе ладони и жалобно посмотрела на Алену.