— Да, его сейчас нет, — сказал Стрэнд. — Можете подождать здесь немного? Пойду спрошу у миссис Кертис, где ключ от подвала.

— Благодарю вас, — сказал Хейзен. — Если вам не трудно.

Миссис Кертис была на кухне, ставила букет в вазу с водой.

— Красивые цветы, не правда ли? — заметил Стрэнд. О цветах он имел самое смутное представление. Нет, он мог отличить розы и хризантемы, но всегда терялся при определении остальных представителей цветочного царства.

— На те деньги, что за них заплачены, — проворчала в ответ миссис Кертис, — вы могли бы кормить семью целую неделю.

— Мистер Хейзен хотел бы забрать из подвала свой велосипед, — сказал Стрэнд, игнорируя комментарий миссис Кертис об экономической ситуации, сложившейся в его семье. — Вы знаете, где Александр держит ключи?

— Ступайте в бойлерную, — ответила миссис Кертис, — дверь там не заперта. Справа увидите на стене полочку. И там, на ней, в углу, найдете ключ. Что, этот человек собрался ехать через парк на велосипеде в таком состоянии?

— Наверное.

— Да он всех зверей в зоопарке перепугает до смерти, из клеток разбегутся, бедняжки. — Миссис Кертис снова поправила цветы в вазе. — Не забудьте положить ключ на место.

— Не забуду, — обещал Стрэнд. И пошел обратно в прихожую, где его дожидался Хейзен. На лице адвоката застыла еле заметная гримаска неудовольствия — он прислушивался к гаммам, которые, отчаянно фальшивя, кто-то наигрывал в гостиной. Стрэнд улыбнулся.

— Обычно бывает гораздо лучше, — заметил он. — Просто этот ученик Лесли не принадлежит к разряду музыкальных звезд.

— Что ж, и такой труд уже сам по себе награда, — заметил Хейзен, перестав хмуриться. — Вообще все эти молодые люди… — начал было он и тут же осекся.

— Я узнал, где ключ от подвала, — сказал Стрэнд. — Сейчас мы с вами спустимся туда и…

— О, это совершенно не обязательно, — сказал Хейзен. — Я и без того доставил вам массу хлопот. У меня там человек, внизу, в вестибюле. Вы только скажите мне, где ключ…

— Да нет, я все равно собирался выходить, хотел немного прогуляться. — Эта идея пришла Стрэнду в голову только что. Он распахнул дверь и последовал за Хейзеном к лифту. В холле стоял высокий мужчина лет тридцати пяти в вельветовых джинсах и свитере. Хейзен представил его как одного из своих секретарей. Мистер Конрой — так его звали — выглядел болезненно-хилым и слабым. Глядя на его лицо, Стрэнд подумал: цвет пепла, на который в течение многих лет проливались кислотные дожди. Да и одет мистер Конрой был крайне небрежно и уж вовсе не официально. Интересно, подумал Стрэнд, как выглядят остальные секретари Хейзена, сколько их у него и компенсируют ли они своим внешним видом неказистый облик Конроя?

Мужчины спустились по лестнице ко входу в бойлерную, и Стрэнд нашел ключ. Отпер дверь в подвал, и Конрой быстро и ловко подхватил велосипед. Стрэнд вызвался помочь тащить его вверх по ступенькам, но Хейзен нетерпеливо заметил:

— Он прекрасно справится сам. Верно, Конрой?

— Ну разумеется, сэр, — ответил тот.

Стрэнд запер дверь и убрал ключ на место. Конрой с велосипедом поджидал их на залитой солнцем улице.

— Просто оставишь у привратника, — распорядился Хейзен.

— Слушаюсь, сэр.

— Тогда до понедельника.

— До понедельника, сэр, — ответил Конрой. — Но если вдруг понадоблюсь во время уик-энда, оставьте сообщение на автоответчике.

— Если возникнет необходимость, — сказал Хейзен.

Они со Стрэндом наблюдали за тем, как Конрой отъехал.

— Насколько я понимаю, он не является членом профсоюза, этот ваш Конрой, — заметил Стрэнд. — Иначе не сидел бы по выходным у телефона в ожидании вызова на работу.

— Он дельный малый, и ему хорошо платят за каждый час переработки. Вызывают время от времени. К тому же не женат. В данных обстоятельствах это большой плюс. — Хейзен усмехнулся. — Если не возражаете, может, пройдемся немного вместе?

— А куда бы вам хотелось пойти? — спросил Стрэнд. — В парк?

Адвокат улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет, на какое-то время с парком покончено. Слишком свежи воспоминания. Может, к Линкольн-центру?..[7]

— С удовольствием, — отозвался Стрэнд, и они зашагали по улице. — Никогда не уставал любоваться этим сооружением. Как-то обнадеживает, заставляет думать, что со временем город не превратится в полное убожество.

Какое-то время мужчины шли молча и не испытывали при этом неловкости. Затем Стрэнд заметил:

— А я вот все думаю о вашем имени…

— Почему?

— Жил некогда на свете некий Уильям Хейзен, чье имя значится в примечаниях в учебнике по военной истории США.

— Вот как? — В голосе Хейзена звучал неподдельный интерес. — И чем же он занимался?

— Ну, учился в Вест-Пойнте,[8]затем сражался с индейцами, а во время Гражданской войны уже в чине полковника воевал под командованием генерала Шермана в Джорджии. Командовал полком волонтеров из Огайо. И принимал участие в штурме форта Макаллистера.

— О Бог мой!.. — пробормотал Хейзен. — И откуда же вы все это разузнали?

— Учитель истории — настоящий кладезь бесполезной информации.

— Ну а чем еще он занимался? Если был важным человеком, возможно, мне следует претендовать на родство?

— Стал генералом и основал войска связи.

Хейзен рассмеялся.

— Войска связи! Знаете, у меня есть старый приятель, был пехотинцем во время Второй мировой. Он не очень-то жаловал войска связи. Рассказывал, что у них, в пехоте, была такая поговорка: «Достань звездочку из окошка, мать, твой сын поступил в войска связи». Пожалуй, я не буду претендовать на родство с ним… Кроме того, моя семья приехала в Нью-Йорк в 1706 году и никогда не бывала в Огайо. Ну а ваши предки?

— Мне не слишком много о них известно, — ответил Стрэнд, уже жалея, что затеял этот разговор. — Родители приехали в Нью-Йорк в 1920-м, из Ланкашира. Отец воевал, отравился газами на Сомме,[9]после чего заявил, что по горло сыт Европой. А когда я пытался расспрашивать отца о его семье и семье его матери, он отвечал, что они не стоят того, чтобы о них говорить. — Стрэнд пожал плечами. — Ну, пришлось поверить ему на слово.

Теперь в молчании их сквозила натянутость. А когда Хейзен заговорил снова, выяснилось, что он решил кардинально сменить тему.