Люди снизу откровенно смеялись. От сильного крика у меня еще больше разболелась голова. Я бросила уничтожительный взгляд на орущего мужика. Начала что-то бормотать, едва разлепив губы. Мрак касался уст, обвивая их тонкими струйками.

Это возымело действие.

Мужчина, сославшись на внезапный недуг, исчез в квартире. Наступила тишина. Правда, мне от этого не полегчало: кашель забивал легкие, а голова еще больше закружилась. Я кое-как поднялась и поползла куда глаза глядят. Настолько мне было хреново, что уже не различала людей. Я бы упала, если бы внезапно меня не подхватили. Изумление заставило прийти в себя.

Больную девицу на себе тащила молоденькая незнакомка. Каре из черных волос. Я заметила взгляд бледно-зеленых глаз. Девчонка была худенькая, но сильная – тонкие руки держали меня, не давая упасть. Ветер развевал цветастое платье из льна, подол которого едва доходил до икр. На талии платье держал черный пояс. Рукава прикрывали предплечья. На ногах у незнакомки были черные туфли.

Девушка донесла меня до ближайшего сквера, где спокойно гуляли припятчане – кто-то катался на велосипеде, женщины гуляли с колясками, дети игрались на небольших полянках.

Девчонка посадила меня на лавочку и достала из черной сумки небольшой термос.

– Выпей. – В крышке, напоминавшей стакан, она протянула горячий напиток. Я осторожно взяла ее, стараясь не обжечься. – Не бойся, напиток давно остыл. Он приведет тебя в чувство.

Я сделала глоток. Это оказался самый обыкновенный чай со вкусом шиповника. На удивление мне полегчало. Головокружение отступило. Глотать стало легче.

Незнакомка присела рядом со мной, убирая термос в сумку.

– Его делает моя бабушка. Она травница, – объяснила она, заметив мой удивленный взгляд. – Второй раз тебя вижу. Меня зовут Елена. Я здесь учусь и живу.

– Настя. – Я неодобрительно посмотрела на новоиспеченную знакомую. Заметив мой взгляд, она улыбнулась. – Что-то мне везет с новыми знакомыми… – пробормотала.

– Ты давно здесь? – поинтересовалась Лена.

– Второй раз. Пытаюсь выжить, как видишь, – фыркнула я.

Девушка пожала плечами.

– Я тебя не напрягаю? Просто ты не очень хочешь общаться.

– Нет, нет, что ты! – поспешно извинилась я. Мне необходимо было как можно больше узнать об этом месте. – Послушай… Ты ничего не знаешь об катастрофе?

– О какой катастрофе? – Лена удивленно взглянула на меня.

– Извини за идиотский вопрос, какой сейчас год?

– Восемьдесят четвертый. – Лена пожала плечами. Я схватилась за голову – катастрофа-то произошла в восемьдесят шестом!.. – Сразу заметно, что ты нездешняя, – хихикнула девушка. Она потрепала меня за куртку. – И наряд диковинный. Неужели в вашем городе такое носят?

– Ну да. – Я одернула рукав. Солнце сильно припекало. – Что это за город? И давно он построен? Расскажи пожалуйста.

– Припять – город атомщиков. Он построен рядом с атомной электростанцией. Она дает нам всем свет. Внутри нее реакторы, работающие на ядерном топливе… Сложно для понимания, знаю. Я несколько раз была там. Ты не представляешь… – Лена тяжело вздохнула, – но я хочу там работать. На станции работает мужчина, который мне очень нравится. Он обещал меня устроить после окончания учебы. Жду не дождусь. Это моя давняя мечта.

Я фыркнула. Никогда не понимала смысл влюбленности. Ну, чувствуешь ты что-то к человеку, но разве он стоит твоего внимания, а тем более – времени? Я обычный человек, но чувства далеки для меня. Возможно, причина в моем прошлом. Кто знает?

Лена светилась от счастья, когда рассказывала про атомную станцию.

Я снова фыркнула. Обыкновенное строение. Только очень большое. Однако стоит прислушаться к словам девушки. Может, узнаю, наконец, причину покинутости Припяти.

– Припять построена приблизительно недавно. У нас даже праздник есть – день города, – пояснила Лена. – В семидесятые здесь уже жили работники станции и строители города. В семьдесят девятом запустили электростанцию.

– Получается, ты знаешь историю этого города?..

– Нас учат этому. – Лена развела руками. – Рано или поздно мы сами будем работать на станции. Это вопрос времени.

– Интересно… – протянула я. Получается, что город предназначен для работников станции. И катастрофа на ней приведет город к заброшенности. Неужели была необходима столь радикальная мера?..

– А ты сама откуда? И как сюда попала?

– Ты лучше расскажи о себе.

– А что рассказывать-то? Я закончила восьмой класс. Учусь в первой школе в четвертом микрорайоне. Мне четырнадцать лет. Мама моя работает библиотекарем. Библиотека находится в первом микрорайоне. Не беспокойся, Припять не очень большой город. Пару часов туда и обратно, – улыбнулась Лена. – В летнее время я работаю лагере “Сказочный”. Я шла оттуда, пока не увидела тебя. Решила, вот, помочь.

– А разве школьники в летнее время не отдыхают?

– Почему же, отдыхают, – девушка поправила подол платья, пытаясь прикрыть им колени. – Я вот раньше ходила в пионерский лагерь, а теперь решила там поработать.

– А книжки-фильмы-мультики? Или это у вас тоже запрещено?

– С чего ты решила? – Лена удивленно захлопала ресницами. – У нас Дом Культуры “Энергетик” в основном для детей построенный. Да, сеансы платные. Но дети любят мультфильмы, особенно “Ну, погоди!”. Веяние моды, хи-хи, – она отвернулась, пряча улыбку.

– И тебе здесь нравится?

– Конечно! – воскликнула Елена. – Здесь есть все необходимое для простого советского человека! Работа! Учеба! Отдых, развлечения, продукты питания, одежда! Что еще нужно?

Я хмыкнула. Лена мыслит стереотипами, но это отнюдь не плохо. Как же ей еще судить, если другого она и не видела? Но она была счастлива. Это видно по ее глазам. Я покачала головой. Припять – рай для простого человека. Только брошенный и забытый. Неужели это расплата за сладкую жизнь?..

– Ты все еще не рассказала о себе. Мы же собеседники, нам нужно все разузнать друг про друга.

Я промолчала. Отвечать на вопрос девушки не стала по здравым причинам. Она не обрадуется, если узнает, кто я на самом деле. Единственное решение – закончить этот разговор. Я встала, поправила куртку и, улыбнувшись, покинула общество Елены. Наверняка она удивилась моей реакции на неудобные вопросы. Я зашла за деревья и почувствовала себя свободной. Все-таки люди чужды для меня.