Пока Анжелина прибирала ведро, он прохаживался по кухне, при этом вовсе не нервно, а как человек, который покупает новый дом и просто прикидывает размер помещения. Он потрогал столы, восторженно отозвался о связках трав, которые Анжелина развесила для сушки, задал несколько толковых вопросов о примечательной плите, о ее происхождении, мощности и прочем в этом роде. Наконец уселся за кухонный стол, и Анжелина поставила перед гостем чашечку с еще дымящимся кофе.

— Какой вы предпочитаете? — поинтересовалась она.

— Просто черный.

Анжелина присела напротив. Неожиданно он передумал:

— Хотя, пожалуй, не найдется ли у вас капельки молока?

— Разумеется.

Но, прежде чем Анжелина успела двинуться с места, Бэзил подскочил и бросился к холодильнику.

— Пожалуйста, позвольте мне. — Он открыл дверцу, и голова его скрылась в глубине холодильника.

Секунды шли, Анжелина, недоумевая, подсказала:

— На верхней полке.

— Да. Да, вижу. Боже правый, — после продолжительной паузы отозвался Бэзил.

Он вынырнул из холодильника заметно повеселевший.

Вернувшись за стол с бутылкой молока, добавил немного себе в чашку, отхлебнул и заметил:

— У вас очень чистая кухня.

Прозвучало это скорее как вердикт, нежели просто мнение или комплимент.

Анжелина отпила кофе и улыбнулась:

— Моя мама всегда говорила, что в чистой кухне гораздо проще готовить вкусную еду.

Это лирическое замечание, кажется, помогло ему окончательно расслабиться. Он одобрительно вздохнул.

— Я всю свою профессиональную жизнь провел в такой же старомодной обстановке.

— А чем вы занимались? Не сочтите меня любопытной… — добавила она с легкой иронией.

Сложив руки на груди, он смерил ее невозмутимым взглядом бизнесмена.

— В течение сорока лет, вплоть до последнего времени, я занимался страховой деятельностью. Последние десять лет возглавлял отдел. В мои обязанности входила оценка рисков в крупной страховой компании. Порой я с точностью до месяца мог предсказать, как долго проживет человек после выхода на пенсию. И доживет ли он до нее вообще.

— Правда? — поразилась Анжелина.

— В моем распоряжении, разумеется, всегда имелось достаточно информации, но, полагаю, я обладаю и определенным чутьем. Актуарные таблицы многое могут рассказать, но крайне важен и человеческий фактор. Если у человека есть хобби или внуки, если у него есть основания для долгой жизни, я добавляю времени к своим расчетам. Ну и конечно, с практической точки зрения немалое значение имеют и средства к существованию.

— Непростое дело.

— И вот теперь я на пенсии. — Бэзил опустил голову. — И буду жить у своей сестры.

Анжелина собралась уже рассказать, какая Дотти замечательная соседка, как ее все любят, но он опередил ее, заговорив первым и сразу перейдя к делу:

— Вы не станете возражать, если я поведаю вам, ради чего хотел бы жить, Анжелина?

— И что же это такое, мистер Купертино?

Он отодвинул чашку, наклонился вперед:

— Страсть.

— Страсть?

— Вот именно, Анжелина. Страсть.

Анжелина неловко поерзала на стуле — что-то здесь не так, но его внезапное волнение заинтриговало ее.

— В течение сорока лет, — продолжал он, — почти до сегодняшнего дня, я был поглощен цифрами. Да, я читал — в основном газеты и все такое, время от времени ходил в кино, но все это никогда по-настоящему не задевало меня за живое. Но теперь я намерен посвятить себя творческой стороне жизни. Я хочу читать поэзию — серьезную, ту, что выдержала испытание временем. Хочу ходить по музеям и изучать живопись — Пикассо и Ван Гога, чтобы постичь душу, скрытую за простым холстом и красками. Хочу слушать симфоническую музыку, ходить в оперу, слушать Майлза Дэвиса и Луи Армстронга, покупать пластинки «Битлз». Все, что упустил в жизни, я хотел бы пережить сейчас, если получится. Я хочу испытать настоящую страсть, подлинные чувства.

Он помолчал, дожидаясь ее реакции. По мере того как он говорил, глаза Анжелины все больше округлялись.

— Неужели? — все, что она смогла выдавить.

— Именно так. — Бэзил еще больше подался вперед. — И мне необходимо было поговорить с вами, Анжелина, поскольку именно благодаря вам я впервые испытал подлинное чувство.

— Мистер Купертино, я, может, не совсем понимаю, о чем идет речь, но вам не кажется, что я слишком молода для вас?

Он вежливо, но слегка удивленно рассмеялся.

— Дело не в вас лично, дорогая. Всему причиной ваша лазанья .

— Моя лазанья?

— Лазанья . — Бэзил мечтательно прикрыл глаза. — Никогда прежде не понимал, как прекрасно звучит это слово. Ла-а — за-а — нья-а . Клянусь, я чувствую ее вкус, стоит лишь произнести чарующие звуки. Три дня я ел вашу лазанью. Три восхитительных дня. И с каждым кусочком все мои чувства перерождались. И чем дольше я ее ел, тем вкуснее она становилась. Анжелина, ваша лазанья стала самым ярким чувственным опытом в моей жизни.

— Очень рада, что вам понравилось.

Бэзил выудил из кармана очки, водрузил на нос.

— Итак, давайте перейдем к делу. Анжелина, как обстоят ваши дела после кончины супруга?

Она не ждала такого вопроса, но постаралась поддержать его профессиональный тон.

— Не думаю, что вас это касается.

— Простите меня, это было бестактно. Прошу, позвольте начать еще раз. Вообще-то я пришел с предложением.

— Не совсем понимаю вас, мистер Купертино, но, откровенно говоря, вы меня заинтриговали.

— На это я и надеялся, — посмотрел он из-под очков. — Вот мое предложение: я хотел бы, чтобы вы готовили для меня, и готов платить за это. Моя сестра Дотти прекрасный общительный человек, но чертовски плохая повариха.

— Какая жалость, — сочувственно посмотрела на него Анжелина.

— Вы бы сочувствовали мне еще больше, если бы попробовали ее pasta fagioli . Итак, я хотел бы заказать у вас завтраки и обеды, шесть раз в неделю, с одним выходным по вашему выбору. Я готов приходить к вам, так что никаких хлопот с доставкой не будет. Меню полностью на ваше усмотрение.

— Будете приходить ко мне?

— Конечно. Разумеется, если это удобно?

— Звучит вполне разумно.

— За это я буду выплачивать ежемесячно, вперед, сумму, написанную здесь.

Он вынул из кармана сложенный листок и передал его Анжелине. Она развернула, посмотрела, вновь сложила и опустила на стол перед собой.

— Не стану скрывать, мистер Купертино, мне не помешала бы финансовая поддержка, чтобы свести концы с концами. И на ту сумму, что вы указали, я могла бы кормить вас очень хорошо. Но как отнесется к этой идее Дотти? Мне не хотелось бы задеть ее чувства.