Питт первым подошел к двери и открыл ее перед ним:

– Я не буду задерживать вас. Вас ждут жена и теща.

– Да. Спасибо… я сожалею, что так получилось.

Норберт, кивнув швейцару, направился через холл к выходу.

Полицейский, однако, продолжал следовать за ним на расстоянии полушага.

– Что вы можете мне сказать об остальных членах клуба того времени? – продолжал он задавать вопросы.

Хеллиуэлл уже спускался по ступеням крыльца.

– О… ничего особенного. Приличные молодые люди. Теперь, к тридцати, они, разумеется, поумнели. – Он явно пытался уйти от этой темы и даже перестал интересоваться, чей же значок нашла полиция.

– А что вы скажете о Мортимере Тирлстоуне? – Томасу пришлось ускорить шаги, чтобы не отстать от почти бегущего по тротуару Норберта. Тот так спешил, что сбивал встречных прохожих и даже обогнал ландо с тремя разряженными дамами.

– Не видел его бог знает сколько времени, – еле переводя дух, ответил молодой человек. – Ничего не могу вам о нем сказать.

– А о Финли Фитцджеймсе?

Хеллиуэлл так неожиданно остановился, что на него с разбегу налетел тоже торопившийся куда-то господин в брюках в тонкую полоску, какие носят чиновники не последнего ранга.

– Простите, сэр, – привычно извинился он, хотя в этом столкновении не было его вины. – Однако вы могли бы быть поосторожней на тротуаре!

– Что? – испуганно и непонимающе воскликнул Норберт. Он был настолько поглощен тем, что происходило между ним и полицейским, что ничего не видел и не слышал вокруг. – Кажется, я помешал вам? – наконец сообразил он. – Впрочем, вы вполне могли бы обогнать меня. Это так просто!

Обиженный джентльмен поправил на голове шляпу, окинул обидчика гневным взглядом и, взмахнув зонтом, как тростью, продолжил свой путь.

– Финли Фитцджеймс? – повторил Питт.

– Советую поговорить с ним лично, – сосредоточившись, наконец ответил Хеллиуэлл. – Кажется, он давно куда-то задевал свою эмблему. Зачем ее хранить? А теперь прошу извинить меня. Я вижу мою семью. Вот они. – Он указал на выехавший из-за поворота экипаж и сидящую в нем красиво одетую молодую женщину, которая смотрела в их сторону. С нею была пожилая пара. Мужчина занял переднее сиденье, повернутое спиной к кучеру, дамы же устроились на заднем и смотрели вперед.

Томас легким наклоном головы поздоровался с дамами, и те тоже кивнули в ответ.

Норберту предстояло выбирать: подойти вместе с Питтом к экипажу и представить его или же бросить его одного на тротуаре. Это было бы грубостью, которую потом ему пришлось бы объяснять своим близким.

Чертыхнувшись про себя, он направился к экипажу с застывшей улыбкой и деланым радушием в голосе:

– Дорогая Аделаида, мама, папа! Какой прекрасный день! Позвольте мне представить вам мистера Питта. Мы случайно встретились с ним в клубе. Мистер Питт, это моя жена, а это теща и тесть, мистер и миссис Джозеф Элкот.

После этого Хеллиуэлл сделал шаг к экипажу, собираясь сесть в него.

– А как мистер Яго Джонс? – как бы между прочим поинтересовался у него Томас. – Вы не скажете мне, где я могу его найти?

– Не имею ни малейшего представления, – быстро ответил Норберт. – Сожалею, старина. Давно не видел его. Он всегда был немного чудаковат. Нас связывало скорее случайное знакомство, чем узы дружбы. Ничем не могу вам помочь. – Он взялся на ручку дверцы.

– А мистер Тирлстоун? – не отступал полицейский. – Это тоже было случайное знакомство?

Прежде чем Хеллиуэлл успел ответить, его жена, наклонившись вперед, с любопытством посмотрела сначала на мужа, а затем на его спутника:

– Вы имеете в виду Мортимера Тирлстоуна, сэр? Нет, это вовсе не случайное знакомство. Мы хорошо его знаем. Он был вчера на званом вечере у леди Вудвилл, не так ли? Вместе с Вайолет Керк, я это хорошо помню. Говорят, они скоро объявят о помолвке. Я это знаю, потому что Вайолет сама мне сказала.

– И тем не менее тебе не следует этого говорить, дорогая, – покраснев, с укором сказал Норберт жене. – Все-таки сами они еще не объявили об этом. Мало ли, какие могут возникнуть обстоятельства. А если это вообще неправда? – Открыв дверцу, он готов был поставить ногу на подножку, но молодая дама через его голову снова обратилась к Питту:

– Я не ослышалась, вы спрашивали, где можно найти Яго Джонса?

Томас отметил, что у нее прелестное личико и очень красивые каштановые волосы.

– Да, мэм, – быстро ответил он. – Вы с ним знакомы?

– Нет, но я уверена, что Таллула Фитцджеймс может помочь вам. Яго когда-то был дружен с ее братом Финли, которого мы все хорошо знаем. – Аделаида посмотрела на мужа; его взгляд должен был бы превратить ее в соляной столп. Но молодая женщина продолжала с солнечной улыбкой беседовать с полицейским: – Я уверена, если вы поговорите с ней и объясните, как это важно для вас, она сможет вам помочь. Она замечательная и очень добрая.

– Это взбалмошная особа, и мне бы хотелось, чтобы ты общалась с ней как можно реже, – внезапно вмешался в беседу мистер Элкот. – Ты слишком щедра на похвалы, дорогая.

– Тебе следовало бы прислушиваться к тому, что говорят люди, – добавила миссис Элкот. – Тогда бы ты узнала, что по мере того, как эта барышня взрослеет и не выходит замуж, ее репутация в свете падает. Я уверена, что ей делали предложения, и не раз. – Пожилая дама легонько махнула рукой. – У ее отца есть деньги, ее мать из хорошей семьи, да и сама девушка по-своему достаточно привлекательна. Если она в ближайшее время не выйдет замуж, начнутся толки и пересуды.

– Я согласен с вами, – поспешно присоединился к разговору Хеллиуэлл. – Вполне достаточно быть просто вежливой с ней при встречах, если такие вообще будут. Она общается с такими людьми, с которыми ты никогда бы не завела знакомства. «Взбалмошная» – это слишком мягко сказано. Я бы сказал посильнее. – В его голосе прозвучали повелительные нотки. Затем он повернулся к Питту: – Рад был встретить вас, сэр. – Сев в экипаж, Норберт захлопнул дверцу. – До свидания. – И молодой человек велел кучеру трогать.

Томас же остался стоять под жарким солнцем на тротуаре.

На первый взгляд Мортимер Тирлстоун мало походил на двух своих приятелей по клубу. Он был высок, худ и одевался так, как обычно предпочитают одеваться художники. Его длинные волосы с пробором посередине, легкая шелковая блузка, тщательно повязанный бантом галстук с длинными концами и просторный пиджак вполне создавали желаемый образ. Однако с Хеллиуэллом этого человека роднила непринужденность манер и уверенность в себе. Он знал, что хорошо смотрится, ему было удобно в этой одежде, и его внешность не просто производила впечатление, а еще и заставляла относиться к нему с той почтительностью, к какой он привык.

Тирлстоун ждал Питта на пешеходной тропе, красиво вьющейся через Риджент-парк к Ботаническому саду. Он стоял, запрокинув голову, и наслаждался созерцанием пронизанной солнцем дымки над верхушками деревьев. На его лице застыла счастливая улыбка.