— Потому что ты не знал меня. Как и я тебя, Роб, — медленно ответила Мейси. — Я даже не знала, что ты лэрд, до тех пор, пока не приехала сюда.

— А это здесь при чем? Я же не вождь клана, в конце концов, а всего лишь один из сквайров. По большому счету — никто.

— Нет. Это отражается на том, где и как ты живешь. Выбора нет, если ты настоящий лэрд. Так, лэрд Арднашил живет в замке в своем поместье. И точка.

— Ну, это все-таки не Сибирь, — защищаясь, возразил Роб, но Мейси только изогнула бровь.

— Неужели? Знаешь, зимой разница не так заметна, можешь мне поверить. Особенно если ты не умеешь водить и торчишь в замке с маленьким ребенком, отец которого вне досягаемости где-то в морских глубинах. Тот факт, что родители мужа тебя презирают и терпят твое присутствие только из-за внучки, тоже не слишком воодушевляет.

— Но я должен был отправляться в плавание. Ты знала, что у меня контракт на шесть лет.

— Я даже не подозревала о подводных лодках, — произнесла Мейси, снова ощутив былое раздражение и разочарование. — Если бы ты плавал на обычных судах, мы могли бы поддерживать связь! Разговаривать, хотя бы иногда, но нет, ты сам решил пойти служить на субмарину, сам изолировал себя от нас на многие месяцы и оставил меня там в одиночестве!

— Ты не была одинока!

— Разве? — тихо спросила Мейси. — А кто был со мной, Роберт? Уж точно не твои родители. Отец думал, что я проститутка, мать считала меня шлюхой, падкой на деньги, которая забеременела специально, чтобы прибрать к рукам их состояние, о котором, кстати, я ничегошеньки не знала, согласившись выйти за тебя замуж! Господи, да кто в здравом уме захочет жить в груде камней, продуваемых всеми ветрами?! Если бы миссис Макрей не взяла меня под свое крыло, не думаю, что пережила бы ту зиму.

Роб посмотрел на Мейси отсутствующим взглядом и поднялся.

— Вставай, мы уходим, — скомандовал он и вышел из кафе.

Мейси последовала за Робом на улицу и обнаружила, что он стоит на берегу, засунув руки в карманы.

Мужчина повернулся к бывшей жене, всматриваясь в ее глаза:

— Мейси, скажи, неужели все было настолько плохо?

Она невесело рассмеялась:

— О да, Роберт. Настолько. И теперь они все знают это. — Женщина кивнула в сторону кафе.

Он только махнул рукой:

— Это всего лишь туристы.

— В таком случае почему ты не остался, чтобы закончить разговор?

— Прекрасная идея. Расскажи, почему ты бросила меня и забрала мою дочь.

— Это ты бросил меня, Роб! Ты бросил меня там, на милость своих родителей! Я чувствовала себя покинутой. И я ушла не от тебя, я сбежала из замка! Может, надо было и сейчас держаться подальше от него, оставить все в прошлом…

Обратный путь к замку прошел в глубоком молчании, рвущем барабанные перепонки.

— Куда вы подевались? Мы везде вас искали, а потом Алек заметил, что машины тоже нет.

Роб открыл дверцу и вышел без единого слова, оставив Мейси объясняться с дочерью. Ему нужно было поговорить с бывшей женой, но постоянно не хватало времени. К тому же, скорее всего, это уже не имело смысла. Столько воды утекло… И все же Робу было больно услышать, каково ей приходилось здесь без него.

— Где бабушка? — отрывисто спросил он, и глаза Дженни расширились от беспокойства.

— Вы что, опять поругались? — спросила девушка и, бросившись в объятия Алека, расплакалась.

— Черт возьми, — пробормотал Роб и вошел в замок, намереваясь отыскать свою мать.

Он обнаружил ее в комнате за книгой — и это в то время, как его мир только что разлетелся на кусочки! Роб подошел ближе и вынул книгу из рук Хелен.

— Мне нужно с тобой поговорить, — потребовал он. — Я хочу знать, что происходило здесь, пока я был в море.

Женщина замерла:

— Роберт, здесь ничего не происходило.

— Мейси сказала совсем другое.

— Ну, это меня совершенно не удивляет. Она никогда не была способна посмотреть на ситуацию с нашей точки зрения.

— И с какой именно, позволь узнать?

— Не говори ерунды, Роберт. Ты был молод, богат, только входил в жизнь — это прекрасный улов, согласись, и она тебя поймала! Твой отец сказал, она была шлюхой…

— Не смей никогда так ее называть, — тихо и холодно приказал Роб. — Это не твое дело, но Мейси была девственницей, когда мы познакомились. Кроме того, если бы она охотилась за моим наследством, тебе не кажется, что вряд ли бы моя жена так легко ушла? Она даже от алиментов отказалась!

Хелен выпрямилась:

— А зачем они ей нужны? Ты ведь отдал ей дом — который, кстати, мы с отцом подарили тебе на восемнадцатилетие! Что еще могло понадобиться?

— Возможно, уютный дом? Муж? Кто-то, кто бы любил ее, чьи родители не считали бы Мейси маленькой жадной шлюшкой? Она слышала, мама. Слышала, о чем вы с отцом говорили.

Его мать побледнела, а глаза расширились от беспокойства.

— Нет! Она не должна была это услышать…

— Вот тут ты чертовски права. Вы не должны были вообще так говорить! Я доверился вам, надеялся, что вы позаботитесь о Мейси. А все, на что вас хватило, — это относиться к ней с презрением и подозрением!

— Но твой отец сказал…

— Я знаю, что он сказал! И надеюсь больше никогда этого не слышать! Думаю, ты должна извиниться перед ней, и прямо сейчас, до того, как она уедет.

— Мейси уезжает? Так быстро?

Он коротко рассмеялся:

— Лучше назови хоть одну причину, по которой она должна оставаться здесь!

Хелен промолчала. Конечно, таких причин не было.

Роб отправился на поиски своих собак и, разумеется, нашел их на кухне — сидящими у ног миссис Макрей.

Он подозвал псов и вышел. Роб надеялся переждать новую бурю чувств, после которой придет покой.

Но этого не случилось.

Зато эта буря принесла с собой Мейси. Ее шаги были почти беззвучными — их заглушала мягкая трава и тихий шепот ветра. Его предупредили собаки, помчавшиеся навстречу женщине. Роб ждал свою бывшую жену, повернувшись к ней и скрестив руки на груди.

— Мы можем поговорить?

Он коротко рассмеялся:

— Не знаю. Обычно у нас это не слишком хорошо получается. Но думаю, уже пора. — Мужчина опустил глаза, носком ботинка ковыряя траву. — Я должен извиниться перед тобой — снова. Мы все должны.

— Я видела твою мать. Она ужасно расстроена.

— Вот и правильно. Так и должно быть. Я ужасно зол на нее.

— Ты ее расстроил, Роберт.

Он фыркнул: