— Живот, Куль, — подозвал к себе Шульц наименее пострадавших бойцов.

— Что, Шульц? — спросил Куль. У него налился синяк под глазом, отчего глаз сильно заплыл. Но второй в полном порядке, и этого достаточно.

— Пойдете сегодня в ночное дежурство на дальний рубеж.

— Зачем?

— Затем, что мы сегодня сильно пострадали. Сиволапый чокнутый, он может собрать всех своих людей и двинуть к нам. Наше местонахождение он примерно знает… как и мы его. Встанете на северной трубе и будете бдеть.

— Понятно.

— Дежурить будете посменно. Один два часа бдит, другой спит и наоборот. Вот возьмите часы.

Шульц снял часы и отдал их Махову.

— Не забудь вернуть, — пошутил он напоследок.

— Конечно, босс.

— В следующем набеге прихвати себе чего-нибудь. Без часов плохо. Все, идите. Куль тебе объяснит все, что будет непонятно. И не вздумайте заснуть сразу оба… Я могу прийти проверить, и если что не так, то кара будет жестокой. А теперь валите на пост…

Куль шел впереди, слегка переваливаясь из стороны в сторону, как пингвин, словно между ног ему что-то очень сильно мешало. Наконец он остановился и, показав на небольшое возвышение, сказал:

— Здесь.

— Здесь будет наш пост?

— Да.

Готовить пост не требовалось, все и так готово. Лишь только разложили подушки, набитые тряпьем, чтобы мягче сидеть.

— Что грустный такой? — спросил Куль, устраиваясь поудобнее, готовясь заснуть первым по праву бывалого, ну и раненого.

— Скучаю… — признался Эрик Махов.

— Уже успел соскучиться?!

— Конечно.

— Чего же тебе не хватает?

— Дома… Самых обычных вещей…

— Это каких?

— Телевизора… чистой постели… Да мало ли о чем еще может скучать человек, буквально оторванный от привычного мира?

— Я тоже скучал. Но это быстро пройдет. Можешь мне поверить, — авторитетно заявил Куль. — Ведь если подумать, то ты ничего особо не потерял. Вот телевизор, например. Что ты по нему смотрел с утра до ночи?

Эрик невольно задумался, с ходу пытаясь припомнить любимые передачи, но что-то не получилось. Когда над тобой висит дамоклов меч возможности выиграть в «Лотерею» с последующей отправкой в колонию, мало что становится интересным. Да и успокоительные таблетки, которые он принимал, чтобы не сойти с ума от тягостного ожидания, подавляли его интерес к чему-либо.

— Вот-вот, — усмехнулся напарник, так и не дождавшись ответа. — Ничего. По долбоящику идет всякая муть: шоу, сериалы, еще дерьмо всякое, что заставляет тебя переключать каналы один за другим, не задерживаясь ни на одном дольше трех секунд. И так целый день переключаешь эти двести каналов, час успеет пройти, пока ты прогонишь их от первого до последнего. А потом опять заново. Так что ты потерял?

— Наверное, не так много, — признал Махов правоту Куля. — Но все же иногда попадалось что-то интересное.

— Может, и так, но по сравнению с общим валом это ничтожно малая потеря.

— Куль, а если придут люди Сиволапого, что мы должны делать?

— Предупредить остальных.

— Ну это понятно… Допустим, мы предупредили… но нас ведь наверняка меньше… раза в два.

— В три. В банде Сиволапого тридцать четыре человека. Одна из самых больших стай, если не самая большая в нашем городе. Потому и обитает в центре. Сволочь.

— Тем более. Что мы можем им противопоставить. Они нас задавят числом, если возникнет еще одна такая махаловка на прутьях. Ломонос даже не поможет.

— Не поможет, — согласился Куль. — Но в трубах коллектора количество не имеет такого значения.

— То есть?

— Если они придут, то мы их встретим еще на расстоянии.

— Как так? Обвал им, что ли, устроите?

— При чем тут обвал? Обстреляем…

— Чем? У нас же нет оружия!

— Рогатками.

Куль достал свою рогатку, зарядил в резину подшипник и, прицелившись в темноту, сделал выстрел. Раздался крысиный визг, и в воду с тихим плеском упала тушка животного.

— Здорово! — искренне восхитился Эрик мастерством Куля, который даже с подбитым «рабочим» глазом смог сделать снайперский выстрел и подстрелить крысу в сумраке.

— Вот так. Простенько, но со вкусом, а главное — без шума. Не то что этот козел Сиволапый с пушкой… Кстати, убойная сила рогатки мало чем уступает пистолетной пластиковой пуле. В отдельных случаях даже превосходит, а при определенном мастерстве — гораздо точнее, что иногда важнее.

— Я тоже такую же рогатку хочу!

— Сделаем. И нож дадим.

— Хорошо. Куль?..

— Что еще?

— Я не заметил девушек… или это только у нас с ними напряг?

Куль тяжело вздохнул. Эрик понял, что затронул больную тему, на которую говорить не принято. Своеобразное табу.

— Нет, девчонки большая редкость в подземелье. Не бегут они. Да и что их тут ждет? Толпа грязных мужиков, охочих до женского тела. Большинство делают выбор в пользу колонии… А те, что есть, это либо крутые амазонки, которые яйца оторвут любому, кто на них свой отросток поднять посмеет, либо такие опустившиеся существа, на которых отросток уже сам не поднимается. Есть и относительно нормальные, но они, как правило, уже за кем-то закреплены, вроде вещи, так что чужое руками не тронь — отрежут.

— Понятно.

— А теперь заступаем на дежурство. Только чур я сплю первым, а то у меня что-то голова шумит, уж больно хорошо меня сегодня двинули…

С этими словами Куль демонстративно завалился на бок и, еще немного подвигавшись, устраиваясь поудобнее, затих.

— Да мне без разницы…

Махов прислонился к стене и стал смотреть вперед. Правда, там мало что можно было увидеть: уходящая вдаль труба коллектора с бегущим куда-то тихо журчащим ручьем воды в специальном углублении и перебегающими крысами. Полоса светящейся в темноте краски, нанесенная на потолке, давала не так уж много света, как хотелось бы.

Шло время и ничего не происходило. Слух обострился до предела. Махов прекрасно слышал ровное сопение Куля, шум падающих капель воды, какой-то шорох, но это крысы.

Вдруг он услышал впереди какой-то шум. Аж вздрогнул. В порыве подозрительности Эрик хотел было разбудить своего напарника. Ему уже чудились чьи-то шаги, и воображение рисовало целую толпу пришедших разобраться с небольшой стаей Шульца людей Сиволапого. Но, поняв в чем дело, делать этого не стал.

Просто крысы, убедившись, что их собрат, подстреленный Кулем из рогатки, действительно мертв, стали его жадно растерзывать на части. Потому издавали много шума, а войдя в раж, так и вообще визжать начали, да так громко, что даже спящий Куль что-то недовольно заворчал во сне.