МИНИСТР. Он единственный из всех нас умеет путешествовать. Он умеет достать лошадей на почтовой станции, добыть карету, накормить нас. Правда, все это он делает плохо, но мы и вовсе ничего такого не можем. Не говорите ему, что я жаловался, а то он меня оставит без сладкого.

ХОЗЯЙКА. А почему вы не пожалуетесь королю?

МИНИСТР. Ах, короля он так хорошо… как это говорится на деловом языке… обслуживает и снабжает, что государь ничего не хочет слышать.

Входят две фрейлины и Придворная Дама.

ДАМА(говорит мягко, негромко, произносит каждое слово с аристократической отчетливостью). Черт его знает, когда это кончится! Мы тут запаршивеем к свиньям, пока этот ядовитый гад соблаговолит дать нам мыла. Здравствуйте, хозяйка, простите, что мы без стука. Мы в дороге одичали, как чертова мать.

МИНИСТР. Да. вот она, дорога! Мужчины делаются тихими от ужаса, а женщины — грозными. Позвольте представить вам красу и гордость королевской свиты — первую кавалерственную даму.

ДАМА. Боже мой, как давно не слышала я подобных слов! (Делает реверанс.) Очень рада, черт побери. (Представляет Хозяйке.) Фрейлины принцессы Оринтия и Аманда.

Фрейлины приседают.

Простите хозяйка, но я вне себя! Его окаянное превосходительство министр-администратор не дал нам сегодня пудры, духов келькфлер и глицеринового мыла, смягчающего кожу и предохраняющего от обветривания. Я убеждена, что он продал все это туземцам. Поверите ли, когда мы выезжали из столицы, у него была всего только жалкая картонка из-под шляпы, в которой лежал бутерброд и его жалкие кальсоны. (Министру.) Не вздрагивайте, мой дорогой, то ли мы видели в дороге! Повторяю: кальсоны. А теперь у наглеца тридцать три ларца и двадцать два чемодана, не считая того, что он отправил домой с оказией.

ОРИНТИЯ. И самое ужасное, что говорить мы теперь можем только о завтраках, обедах и ужинах.

АМАНДА. А разве для этого покинули мы родной дворец? ДАМА. Скотина не хочет понять, что главное в нашем путешествии тонкие чувства: чувства принцессы, чувства короля. Мы были взяты в свиту как женщины деликатные, чувствительные, милые. Я готова страдать. Не спать ночами. Умереть даже согласна, чтобы помочь принцессе. Но зачем терпеть лишние, никому не нужные, унизительные мучения из-за потерявшего стыд верблюда?

ХОЗЯЙКА. Не угодно ли вам умыться с дороги, сударыни?

ДАМА. Мыла нету нас!

ХОЗЯЙКА. Я вам дам все что требуется и сколько угодно горячей воды.

ДАМА. Вы святая! (Целует Хозяйку.) Мыться! Вспомнить оседлую жизнь! Какое счастье!

ХОЗЯЙКА. Идемте, идемте, я провожу вас. Присядьте, сударь! Я сейчас вернусь и угощу вас кофе.

Уходит с Придворной Дамой и фрейлинами. Министр садится у очага. Входит Министр-Администратор. Первый Министр вскакивает.

МИНИСТР(робко). Здравствуйте!

АДМИНИСТРАТОР. А?

МИНИСТР. Я сказал: здравствуйте!

АДМИНИСТРАТОР. Виделись!

МИНИСТР. Ах, почему, почему вы так невежливы со мной?

АДМИНИСТРАТОР. Я не сказал вам ни одного нехорошего слова. (Достает из кармана записную книжку и углубляется в какие-то вычисления.)

МИНИСТР. Простите… Где наши чемоданы?

АДМИНИСТРАТОР. Вот народец! Все о себе, все только о себе!

МИНИСТР. Но я…

АДМИНИСТРАТОР. Будете мешать — оставлю без завтрака.

МИНИСТР. Да нет, я ничего. Я так просто… Я сам пойду поищу его… чемоданчик-то. Боже мой, когда же все это кончится (Уходит.)

АДМИНИСТРАТОР(бормочет, углубившись в книжку). Два фунта придворным, а четыре в уме… Три фунта королю, и полтора в уме. Фунт принцессе, а полфунта в уме. Итого в уме шесть фунтиков! За одно утро! Молодец. Умница.

Входит Хозяйка. Администратор подмигивает ей.

Ровно в полночь!

ХОЗЯЙКА. Что — в полночь?

АДМИНИСТРАТОР. Приходите к амбару. Мне ухаживать Некогда. Вы привлекательны, я привлекателен — чего же тут время терять? В полночь. У амбара. Жду. Не пожалеете.

ХОЗЯЙКА. Как вы смеете!

АДМИНИСТРАТОР. Да, дорогая моя, смею. Я и на принцессу, ха-ха, поглядываю многозначительно, но дурочка пока что ничего такого не понимает. Я своего не пропущу!

ХОЗЯЙКА. Вы сумасшедший?

АДМИНИСТРАТОР. Что вы, напротив! Я так нормален, что сам удивляюсь.

ХОЗЯЙКА. Ну, значит, вы просто негодяй.

АДМИНИСТРАТОР. Ах, дорогая, а кто хорош? Весь мир таков, что стесняться нечего. Сегодня, например, вижу: летит бабочка. Головка крошечная, безмозглая. Крыльями бяк, бяк — дура дурой! Это зрелище на меня так подействовало, что я взял да украл у короля двести золотых. Чего тут стесняться, когда весь мир создан совершенно не на мой вкус. Береза — тупица, дуб — осел. Речка — идиотка. Облака — кретины. Люди — мошенники. Все. Даже грудные младенцы только об одном мечтают — как бы пожрать да поспать. Да ну его! Чего там в самом деле? Придете?

ХОЗЯЙКА. И не подумаю. Да еще мужу пожалуюсь, и он превратит вас в крысу.

АДМИНИСТРАТОР. Позвольте, он волшебник?

ХОЗЯЙКА. Да.

АДМИНИСТРАТОР. Предупреждать надо! В таком случае — забудьте о моем наглом предложении. (Скороговоркой.) Считаю его безобразной ошибкой. Я крайне подлый человек. Раскаиваюсь, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить. Все. Где же, однако, эти проклятые придворные!

ХОЗЯЙКА. За что вы их так ненавидите?

АДМИНИСТРАТОР. Сам не знаю. Но чем больше я на них наживаюсь, тем больше ненавижу.

ХОЗЯЙКА. Вернувшись домой, они вам все припомнят.

АДМИНИСТРАТОР. Глупости! Вернутся, умилятся, обрадуются, захлопочутся, все забудут. (Трубит в трубу.)

Входят Первый Министр, Придворная Дама, фрейлины.

Где вы шляетесь, господа? Не могу же я бегать за каждым в отдельности. Ах! (Придворной Даме.) Вы умылись?

ДАМА. Умылась, черт меня подери!

АДМИНИСТРАТОР. Предупреждаю: если вы будете умываться через мою голову, я снимаю с себя всякую ответственность. Должен быть известный порядок, господа. Тогда все делайте сами! Что такое, на самом деле…

МИНИСТР. Тише! Его величество идет сюда!