— Не переживай, вама, — ага, это Дораш обозначился, — тебя шаман Лограх зовет.

Точно, вот он голубчик, выглянул из шатра и подмигивает. Ну, и «чего он моргает»? И еще жестами показывает мол, думай быстрее. Вот, наглый, а сам подставил… Точно, подставил! Они, дружки хреновы, просчитали ситуацию — знали, что меня не пустят, попытаются не пустить в шатер совета. И меня просчитали — я такого отношения не стерплю. Взбрыкну, обязательно взбрыкну, и дам шанс Ваньке заговорить с позиций обиженной стороны, сильной стороны, которую оскорбили в лучших намерениях. Они все разыграли, как по писаному. Манипуляторы!

— Не утруждайтесь им объяснять, ваше высочество — говорить старалась громко и чуть презрительно, — корона не так уж заинтересована, вы же знаете. Мы здесь только из уважения к старшему шаману Лограху и моему названному деду! Я готова уйти. Но обиду запомню, не будь я иномирянка!

Лограх долго рычал что-то грозное и презрительное, тыча в меня какой-то резной штуковиной. Жезл, что ли?

— Он говорит, что предупреждал, уговаривал, объяснял — ты особенная, — принялся за синхронный перевод Дюш, — говорит, что ты хозяйка и ты обиделась. Теперь караваны могут и не пропустить, в лучшем случае поднимут мыто за проезд. А все из-за упрямства старых прогорклых курдюков, которые через переправу уже лет тридцать не ходили.

Толпа вокруг загудела. Заистерили женщины.

Аксакал, на которого кричал Лограх, видимо, лидер консерваторов. Как есть, курдюк надутый! Я точно уловила момент, когда он сдался под нарастающим недовольством здоровенных мужиков, но паузу выдержал. Потом нехотя бросил:

— Ну, заходи, иномир-рянка…

Ща, побежала.

— Нет! — толпа ахнула и качнулась, — мы с моим дядюшкой Гунаром идем лечить ребенка уважаемого Солар-ара. Кира, ты с нами.

Та-ак. Теперь аккуратно выдохнуть раздражение…

Наглая аборигенка, хватавшая меня за локоть, уже уползла. Хорошо, что по-тихому, не отвлекала от словесного поединка со старейшиной. Толпа отхлынула и на пятачке перед войлочным «домом советов» остались только мы: я, Кира и Тиша, а вокруг непреодолимый тын из широких плеч и злых лиц. А еще, неожиданно обрушились запахи. Ближние — амбре увлажненных потом шерстяных тканей — опасные. И дальние — скота, влажной земли и какой-то мясной еды — успокаивающие.

За правым плечом настороженно сопела амазонка. Спину прикрывает. Дыхание рослой девицы шевелит единственную кокетливую прядку у уха, остальная грива собрана очень красивыми шпильками в тугой пучок-ракушку на затылке. Набор этих серебряных заколок навершиями-жемчужинами привезла мне все та же Кира. Не шпильки — арсенал артефактов работы Гунара. По статусу хозяйке крепости вроде как золото положено, но я его не люблю. Да и не по карману такие подарки моей девочке. Пока не по карману. Дайте мне год-два и… Страшно подумать, сколько боев ей пришлось выиграть, чтобы заработать на подарок. А сколько случилось проиграть? Не хочу об этом думать!

Тит стоит чуть впереди и слева, щитом. Стоит так, что, скосив глаза, я вижу его радостно-довольную мордаху. А где Гунар? Позвать, что ли? Ах, как не хочется кричать!

— И не надо, я уже позвал, — ментальный голос Тита неожиданно серьезен. Хм, а на вид — никакого напряжения.

— Ти-иш? Что-то не так?

— Дораш нервничает…

Ага. Вон он, Дораш. Стоит в толпе рядом с отцом и с тоской смотрит на нас. Фарх-ар опять недоволен? Вот упрямый долдон, никак не может смириться, что его власть над парнем кончилась!

Придумала!

Ну и что-то, что толпа. Демонстраций они не видели, и митингов в девяностых. Или, хотя бы, цехового собрания, где мне надлежало объявить, что зарплату задерживают на две недели, минимум.

А потому — походка легкая от бедра…

— Уважаемый Фарх-ар, желаю здравствовать, — и поклонилась. Слегка. Но прижав руку к груди. Надеюсь, толпа примет этот жест, как почтительный.

— Благодарю, госпожа, — ну, хоть задираться не стал, и то хлеб.

— Ты здорово нас выручил в прошлый приезд. Мясо было весьма кстати, за время дождей кладовые опустели. И я, и военные, мы очень благодарны! — и снова легкий поклон.

Надеюсь, этой порции лести будет достаточно нравному аборигену? Ишь, молчит-выжидает. Ладно, добавим сиропчику, от меня не убудет.

— Ты воспитал замечательного первенца, Фарх-ар. Дораш порядочный и умный юноша. Мне очень нравится твой сын! Благодарю, что доверил его мне, — и снова поклон, более глубокий.

Толпа скуластых громил довольно загудела. Любопытство разбирало всех. О чем это маленькая гостья с зятем шамана беседует? Вежливо! А ведь старейшине грубила, не стеснялась! Стоя́щие во втором ряду только что на плечи товарищам не вспрыгивали, азартно вслушиваясь.

— Ты приняла моего сына, как шуни, госпожа! Он не посмеет быть иным!

Хос-спади, а пафосу-то, а пафосу на ровном месте! Только бы не заржать!

— Тогда ты, уважаемый Фарх-ар, не рассердишься и позволишь забрать у тебя сына ненадолго. Мне понадобится бесценная помощь моего шуни! Ужасно неловко отрывать его от семьи, он ведь так скучал! — ага, откажи мне сейчас и соплеменники не поймут.

— Что еще тебе понадобилось от парня? Дай ему навестить родной шатер.

Вот козел. Сказал бы — мать проведать, и я бы отступила.

— Ты же знаешь, Фарх-ар, уважаемый, что наш назва́ный дядя — великий целитель Гунар? Мы с Дорашем иногда ему помогаем. А потому я знаю, что могут понадобиться лечебные артефакты. Мы взяли их на всякий случай и оставили в кибитке, а я даже не знаю, куда ее отогнали. — шаманёнок изобразил готовность стартовать и посматривал на отца с выжидательным укором. Папане ничего не оставалось, как величественно кивнуть. Не отказывать же гостье на глазах у соплеменников?

— Хорошо, вама, — радостно оскалился братишка, — оба сундучка нести, или только большой?

Оба — это подсказка. Нет в кибитке вещей Гунара, его поклажа у Киры, в пространственном кармане. В кибитке у нас поделки Байдана, рекламные образцы артефактов. Раз Дюш намекает, значит, они могут пригодиться.

— Оба, конечно!

— Тогда встретимся на месте, — и стартовал на первой космической.

Упс.

А кто нас туда проводит? Солар-то исчез сразу, как только услышал, что его ребенка будут лечить вот прямо сейчас. Ну, я бы тоже сбежала предупредить.

— Нина! Я готов! — окликнул Гунар, но его взгляд обещал взбучку. Он тоже сейчас жертва манипуляций. Моих. Мда. Придется Лограха простить, может, и он не мог поделиться планами заранее.

Рядом с Гунаром неожиданно обнаружился Витто. Разве ему не нужно решать проблему с переправой? Но, видно, у великих сейчас другие темы, магистру не интересные.