– И при этом президент США. Я бы и его взяла в разработку. Подскажешь генералу?

– Непременно. Однако не мелковат ли он? В нынешние времена, после отделения Калифорнии и ещё шести штатов, Сохранившиеся Штаты опустились до уровня африканского захолустья.

– Ты ещё скажи – до уровня Прибалтийской шпаны или Укр-Ляховщины, до сих пор управляемой ультранаци. Какими бы Штаты ни были, их разведка – одна из сильнейших в Федерации.

– И самая грязная и подлая. За ней такой шлейф предательств и преступлений, что она вовек не отмоется!

– С этим я соглашусь, хотя ни одна разведка мира не может похвастаться чистотой работы. Всё, милая Ани, убываю к себе, будем держать связь.

Подруги поцеловались, и Ярослава отправилась из Башни Правительства в Таиланде в Центр Управления Федеральной Погранслужбы, располагавшейся в Индии, на берегу Ганга, рядом с бывшим Домом Союза Объединённых Наций, который в настоящие времена принадлежал китайскому миллиардеру Цзинь Люпиню.

В своём служебном модуле, венчающем Башню Центра, Ярослава заняла кокон-кресло, включила режим «один-на-один», позволяющий ей работать чуть ли не со скоростью инка, и очень быстро, буквально за две минуты, ознакомилась с докладами глав Погранслужб Федерации и работой подразделений, после чего вызвала Веласкеса.

Сильва Веласкес – витс новой формации, по виду, поведению и мимике ничем не отличался от настоящего живого человека, но главное, он, по сути, являлся «родным братом» Серджо Веласкеса, получив при создании ту же матрицу, что и восстановленный после смертельного боя на Суперструннике Серджо. Поэтому он знал всё, что и отправившийся с Русланом на борту «Ра» «брат», и вёл себя точно так же.

Он вошёл в кабинет командора земной Погранслужбы, в котором Ярослава проработала уже год, и остановился у порога, выжидательно глядя на сидевшую в кокон-кресле женщину; такой же высокий, плечистый, уравновешенный и собранный, как «близнец» Серджо.

Ярослава отключила связь с инком кабинета, развернула кресло к столу, превратила кокон в обычное кресло.

Весь её служебный модуль представлял собой высокотехнологичный комплекс связи и обработки информации, напоминающий рубку космолёта. Отсюда она могла связаться с любым командиром федеральных подразделений Погранслужбы и других спецслужб, с любым руководителем Управлений и сотней абонентов любого ранга, вплоть до президентов государств Земли, не имеющих отношения к службе. Отличало её кабинет от других модулей лишь наличие длинных прозрачных кувшинов с живыми цветами, стоявших по углам помещения, да висящий в глубине стены витейр – картина «Лесная готика» старинного художника двадцатого века Константина Васильева. Плюс тонкий запах духов «Солнечная линия».

Вспыхнули и исчезли стены кабинета, превращаясь в панорамные окна. Стал виден с большой высоты комплекс старинных храмовых сооружений Баба Тадж в окружении современных жилых и офисных лаун-башен высотой от трёхсот метров до полутора километров. Садившееся за горизонт солнце обливало верхушки башен слоем жидкого пламени.

– Садись, – предложила Ярослава, кивая на гостевое кресло у стола. – Ты знаешь о заседании Комбеза?

Витс сделал два бесшумных шага и сел, держа спину прямо.

– Знаю.

– Твоё мнение?

– Как учит опыт прошлого, любые комиссии создаются для того, чтобы запороть дело. Тот, кто предложил сформировать комиссию всего лишь по выработке общего решения Комбеза, сознательно тормозит процесс подготовки к отражению агрессии.

– Даймон Сорос.

– Его надо взять за жабры и допросить.

– Вряд ли он главный резидент.

– Он укажет главного.

– А если сам не знает? Знающие при таком исходе событий могут просто заменить резидента. Сколько мы уже задержали? Полсотни? А координатор до сих пор не раскрыт.

– Решать не мне.

– Нельзя сейчас трогать ни Сороса, ни Дэвида Берримора, сначала надо найти компромат на них.

– Главное – не упустить момента, прежде чем они нанесут удар. Убеждён, что атака готовится.

– Я тоже. Давай обсудим… – Ярослава не договорила: вириал служебного инка издал тихий кашель: кха-кха.

Оба посмотрели на стол, над которым распустился бутончик световой индикации.

– Забавно, – сказал Веласкес.

– Что? – прошептала Ярослава.

– Я помню точно такой же момент.

Ярослава, у которой тоже возникло ощущение дежавю, выставила ладонь.

– Стань слева, за вазу, я сфокусирую скайп на себе.

Веласкес повиновался.

Ярослава мысленно включила консорт-линию.

Над столом вырос прозрачный столбик виома компьютерной связи, внутри которого проявился мерцающий иероглиф блокиратора изображения: абонент не включил обратку скайпа.

– Слушаю, – сухо проговорила женщина.

– Госпожа Тихонова? – раздался мягкий мяукающий голос; говорили по-русски.

– Кто говорит?

– Вы меня не знаете.

– Включите обратку.

Иероглиф распался на облачка искр и приобрёл форму головы дракона. Это был опознавательный символ резидентов Знающих-Дорогу, изображение зверя, скрывающее истинный облик резидента.

Ярослава открыла свой пароль – изображение саблезубого тигра, под которым она общалась с агентами Вируса.

«Волх, включи «эол», проанализируйте разговор».

«Работаем», – ответил терафим.

– Я так понимаю, господин инкогнито, что вы новый эмиссар Знающих.

– Не стоит уточнять детали, госпожа командор. Нам понравилось ваше выступление на заседании Комбеза. Оно прозвучало в нужное время и в нужной тональности. Мы понесли значительные потери при осуществлении наших планов и вынуждены рисковать.

– Я не виновата в ваших потерях.

– Никто вас не винит. Но мы намерены восстановить нашу группировку сил в Солнечной системе и хотим привлечь вас к этой работе.

– Вряд ли я соглашусь.

– Почему?

– Во-первых, я привыкла к открытой связи, а не к получению приказов по консорт-линии, которые отдают армейским чванством. Я не рядовой солдат вашей армии. Во-вторых, мне обещали вознаграждение, которое я терпеливо ждала не один год и так и не дождалась. В-третьих, мне обещали прямую связь с главным координатором Знающих, а вы, скорее всего, лишь очередной временный исполнитель уровня земного чиновника.

– Ну, не совсем, – бархатно рассмеялся дракон, показав длинный раздвоенный язык. – Я чиновник, как вы изволили выразиться, однако не временный. Точнее, мой носитель – официальное должностное лицо с большими полномочиями, я же являюсь наездником – прямым посланником Владыки. На вашем языке меня можно называть Модератором-Моста-Перехода.