Надо тебе, Георгий Гаврилович, написать заявление об отставке. По собственному желанию. Так будет лучше для всех.

Матюхин уперся, хотя и понимал, что это пустое занятие.

– Для кого – для всех?

Голос Хасбулатова стал сладким.

– Для всех. Поверь мне.

Матюхин удивился:

– То есть Верховный Совет не будет голосовать за мою отставку?

– Да уж хватит, наголосовались. Ты пойми, все уже решено о твоей отставке.

– У кого решено?

– У президента.

– И кто будет вместо меня?

– Не все ли равно, Георгий Гаврилович?

– Нет.

Хасбулатов повысил тон:

– Егор Тимурович Гайдар предложил профессионала – Виктора Владимировича Геращенко. Все его поддержали[52].

Матюхин не мог сдержать удивления:

– Все поддержали Геращенко?

– Поддержали.

– И вы поддержали?

– И я поддержал.

Матюхин подавленно замолчал. Воронин подвинул к нему стопку белой бумаги и пластиковый стакан с ручками. Матюхин вытащил свою ручку из верхнего кармана пиджака и быстро написал: «Прошу освободить от занимаемой должности в связи с ухудшением здоровья».

Хасбулатов подвинул к себе листок.

– Спасибо, Георгий Гаврилович. Завтра же уведомим об этом Верховный Совет.

Воронин, молчавший всю встречу, решил было скрасить разговор:

– Мы можем оказать содействие в трудоустройстве…

Хасбулатов осек его:

– Не будем мы ничего делать!

Воронин потупил глаза. Матюхин попрощался и вышел из кабинета. Он спустился по мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, быстро миновал охрану, отпустил водителя, сказав, что ему надо пройтись.

Вечер был теплым. Матюхин зашел в парк рядом с Верховным Советом, расположился на скамейке и стал наблюдать за возней ребятишек в песочнице. Пацаненок лет трех медленно и бережно строил башню, таскал на игрушечном грузовичке песок с другого угла песочницы. Мальчик и девочка, немного постарше, сидели на бортике и наблюдали. «Не так песок сыплешь!» – выкрикнула девочка, когда у маленького строителя перевернулся грузовичок. Но малыш, не обращая внимания на реплику, опять набрал полный кузов и повез его к своей башне. Он стал строить забор вокруг, но ворота не выходили, все время осыпались. Строитель вылез из песочницы и принес палок из-под дерева, попытался укрепить свое сооружение, но песок осыпался. Он посмотрел по сторонам и направился собирать гравий, который валялся на дорожке. Мама, увидев сына на дороге, вскочила со скамейки и стала отряхивать ему руки, приговаривая: «Грязь, грязь, Алеша». Алеша пытался вырваться из маминых рук, явно намереваясь вернуться в песочницу. Но, обернувшись к ней, заревел. Мальчик и девочка, внимательно наблюдавшие за строительством, с наслаждением топтали остатки недостроенного замка. «Нет больше твоего замка», – смеялась девочка. Дети прыгали на песке, их бабушка на скамейке одобрительно улыбалась. Мама потащила орущего Алешу прочь из парка.

Матюхин встал, вышел из парка и направился к набережной. «Нет больше твоего замка», – эта фраза застряла у него в голове. Он бесцельно брел по набережной. Остановился и стал смотреть на мутную воду Москвы-реки. Мимо проплывал прогулочный теплоход. Какой-то парень, сидевший на верхней палубе и свесившийся через перила, как-то неуверенно махнул Матюхину рукой. Тот автоматически ответил ему. «Нет больше твоего замка», – продолжал про себя повторять он.

Центральный банк России ждали большие перемены.

Глава 2. Возвращение госбанкира

Виктор Геращенко берет на себя руководство ЦБ. – Зачет задолженностей между предприятиями и организациями, еще больше разогнавший инфляцию. – Конституционный кризис в стране. Ельцин разгоняет Верховный Совет. – Рубль резко дешевеет. Большой политический скандал. – Избавление от госбанкира

1992, июнь – Виктор Геращенко, последний председатель Госбанка СССР, соглашается возглавить Центральный банк России

1992, июль – чтобы избавиться от долгов между предприятиями, Геращенко проводит всероссийский зачет

1993, октябрь – кульминация конституционного кризиса в стране, Ельцин использует войска, чтобы противостоять политическим конкурентам в Верховном Совете

1993, декабрь – председателем правительства становится бывший министр газовой промышленности СССР Виктор Черномырдин

1994, октябрь – резкое ослабление рубля, которое в народе прозвали черным вторником

1994, октябрь – Геращенко под давлением Ельцина пишет заявление об отставке

Геращенко возглавляет ЦБ России в труднейшее время. В стране начинается новая жизнь, но жить не на что. СССР в последние свои годы влез в большие долги, брал деньги у других государств. Займы тратились на покупку продовольствия и даже зерна, которого раньше было с избытком. Реформы первого президента России больно бьют по населению. Цены растут стремительно, инфляция исчисляется тысячами процентов. Большинство беднеет на глазах, меньшинство самых рисковых и предприимчивых – богатеет. В стране дефицит, в первую очередь продуктов питания. В Россию присылают продовольственную помощь другие страны. В дефиците почти всё, даже деньги. Цены растут так быстро, что деньги необходимо печатать круглосуточно и перемещать на огромных грузовиках. Предприятия не могут продавать свои товары, расплатиться с партнерами. Товарами меняются, бартер становится обыденностью. Невыплата зарплат – тоже.

На этом фоне в стране разгорается конституционный кризис. Президент Борис Ельцин использует войска против политических конкурентов, руководивших парламентом. Расстрел 3–4 октября 1993 года Белого дома, где заседают депутаты, – трагическая страница российской истории. Удержать экономику в период фундаментальных и молниеносных перемен – задача почти невозможная. Рубль все больше ослабляется. Власти совершают много ошибок в экономической политике из-за незнания и неумения. В 1990-е годы Россия теряет около 40 % валового национального продукта.

Реванш

Геращенко был доволен, что вернулся в ЦБ. Это был реванш. Он думал, что справедливость наконец восторжествовала. По его мнению, приход Матюхина стал случайностью, недоразумением. Алтайский кагэбэшник, неглупый человек, стал разрушителем, ничего не смысля в практике банковского устройства. Он – другое дело: потомственный финансист, отец которого работал в Госбанке влиятельного члена Политбюро Центрального Комитета Коммунистической партии Николая Булганина. Отец Геращенко стал заместителем председателя Госбанка СССР еще перед Великой Отечественной войной и был экономическим советником председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Государственного комитета обороны СССР Иосифа Сталина на Потсдамской и Ялтинской конференциях, где решалась судьба послевоенной Европы.

Геращенко отчетливо помнил, как он впервые побывал в здании Госбанка на Неглинной. Это было в мае 1943 года, когда ему было три с половиной года[53]. В памяти как будто отпечаталось: если встать на стул, то через огромный подоконник, почти такой же большой, как стол, видно улицу и снующих людей в моросящем дожде.

Геращенко – плоть и кровь Госбанка СССР, который он знал с самого детства. Не просто знал – чувствовал его. Давным-давно переплелись история семьи Геращенко и история Госбанка СССР.

Он убеждал всех: надо наводить порядок и восстанавливать хозяйство. И молодые реформаторы – Гайдар и Анатолий Чубайс – ему поверили: опытный финансист сможет разобраться в разрастающихся день ото дня проблемах. Неплатежи между предприятиями, словно железные пруты, сковали экономику и стали адской головной болью. Наличных не хватало. В стране был острый дефицит самого недефицитного товара – денег. Безналичный оборот времен СССР был полностью разрушен.

Руинами, и никак иначе, называл Геращенко наследство, доставшееся ему от Матюхина. Советские предприятия еще старались выжить, но были на грани исчезновения или банкротства, а новые пока только зарождались. Каждый день что-то где-то рвалось, правительство и президента заваливали письмами и телеграммами из разных точек страны и бывших республик СССР: нужны деньги, хлеб, удобрения, топливо… Список бесконечен.

Патовая ситуация требовала