Эдриан вздохнул. С этим было глупо спорить.

– В общем, – сказала она, наколов на вилку ломтик ананаса, – это, конечно, неумно с моей стороны и, может, ни к чему, потому что мы давно друг от друга отдалились, но ты можешь поговорить со мной, если тебе тяжело.

Эдриан посмотрел на Сьюзи. Она улыбалась ему тепло и искренне. На мгновение он увидел ее той прежней красавицей с восковой кожей, заворожившей его почти тридцать лет назад; девушкой, с которой он лежал ночью на пляже, разглядывая в звездном небе созвездия; девушкой, с которой он сидел теплыми летними вечерами перед пабами, пил пиво, чувствовал прикосновение ее ноги под столом; девушкой, с которой он расписался в дешевом костюме, взятом напрокат в мэрии Кэмдена, почти в теперешнем возрасте их сына.

– Спасибо, – сказал Эдриан, – очень благородно с твоей стороны.

– А как же! Но ты этого заслуживаешь. Ты хороший человек. В сущности, хороший. За тобой нужен присмотр. Ты совсем один.

– Ты тоже.

– Я тоже. Но я с этим справляюсь, а ты нет. – Она захохотала, показывая давно не леченные зубы. Эдриан тоже из приличия хохотнул.

– А та девушка? – спросила она. – Ты рассказывал нам о ней у Кэролайн.

– Другая девушка не может стать ответом на все вопросы.

– Для тебя может, дорогой, – рассмеялась она.

– Честно говоря, такие неуловимые особы, как она, мне еще не встречались. Выяснилось, что мобильный телефон, который она забыла у меня в квартире, принадлежал девушке-мулатке по имени Тиффани.

– И это, как я понимаю, не…

– Нет, это разные люди. Сегодня утром Кэт выследила ее перед занятием по кикбоксингу в Хайгейте, но она назвалась вымышленным именем и сбежала. Вот так. Тупик.

– Что было бы, если бы ты ее нашел? Завел бы четвертую миссис Вольф?

Эдриан откинулся в плетеном кресле, вспоминая неодобрительные речи обеих своих дочерей.

– Нет-нет, это исключено. Во всяком случае, на долгое время.

Сьюзи поставила на стол пустую тарелку.

– Ладно, – сказала она, – предоставь это судьбе. Если судьбе будет угодно, ты ее найдешь. Мне не терпится узнать, чем ты ее заинтересовал. Поразительно! Жду не дождусь, чтобы ты мне рассказал.

– Да уж… – Эдриан посмотрел на чудесный сад Сьюзи. Там теснились признаки былого, звучало эхо детских криков, воплей при нырянии в ледяной пруд, стука перелетавшего через сетку мяча, виделись полурастаявшие снеговики, барбекю, затягивавшиеся до утра, неудачные попытки хождения на руках, песок в пластмассовом корыте, заполнившемся за годы сломанными игрушками и опавшими листьями. Сад по-прежнему был полон энергии, прятавшейся среди аккуратных кустиков и клумб.

– Тут сразу несколько историй, – начал он, переводя взгляд на Сьюзи. – Она выросла в приюте – я про девушку, чей телефон попал ко мне, про Тиффани. Я встречался с ее матерью. Они не виделись с ее восьми лет до двадцати шести. Теперь эта Тиффани замужем. А мать даже не знает ее фамилии. Где она живет, тоже не знает. Представляешь, Сьюзи? Нет, серьезно. Рожать детей и совершенно о них не заботиться…

Сьюзи посмотрела на него задумчиво, как будто собралась высказать глубокую мысль. Но вместо глубокой мысли только покачала головой.

– Нет, не представляю… Кстати, о детях. Твой старший…

– Да, давай про Люка. Что с ним?

– Из-за этого я тебя и позвала. С Люком не происходит ровным счетом ничего, в том-то и дело. Он никак себя не найдет. То в одном магазине поработает, то в другом и нигде не задерживается. Уже больше года у него нет девушки. Дома я запретила ему пользоваться Интернетом, потому что у него нет никаких других занятий. А теперь я вообще не понимаю, чем он весь день занят. Может, в кафе сидит, может, смотрит на себя в зеркало… – Она взъерошила себе волосы. – Помнишь, мы мечтали, что Люк станет премьер-министром? Он был таким сосредоточенным, таким упорным. А теперь… – Она прервалась, обдумывая, что сказать дальше. – Слушай, мне нужно твое участие. Сама я дальше так не могу. Дошла до предела и уперлась в стену. Хочу отправить его в Лондон. Пусть поживет у тебя.

– А малыши? У меня нет места…

– Я обсудила это с Кэролайн. Она сказала, что ты можешь приезжать на выходные к детям в Айлингтон, а она… – Сьюзи тревожно взглянула на него. – Она будет уезжать к этому мужчине, забыла, как его зовут…

У Эдриана сперло дыхание. У него за спиной манипулировали его жизнью. Этот его визит к Сьюзи был придуман не просто так, не в последнюю минуту.

– Что такого я могу сделать для Люка, чего не вышло у тебя?

– Он хотя бы поменяет обстановку. Может, ты возьмешь его на работу.

– На работу?

– Да. Устроишь его к себе в фирму. Хотя бы на какое-нибудь местечко.

– Господи! – Эдриан потер лицо ладонями, вспоминая, как сын смотрел на него в саду у Кэролайн, в их последнюю встречу, пустоту у него в глазах. Потом вспомнил беззубую Джин, всасывавшую овсянку в кафе «Мистер Сандвич», ее слова: «Мы с ней скорее чужие, а не мать и дочь». Эдриан вдруг почувствовал сильную усталость.

– Да, – сказал он. – Конечно. Только как это устроить?

– Отправь ему мейл. Это единственный способ до него достучаться. Я помогу. Можно прямо сейчас, вместе, если не возражаешь.

Эдриан улыбнулся, вспомнив 19-летнюю Сьюзи, покорившую его когда-то.

– Давай, – согласился он. – Я не тороплюсь. Прямо сейчас и отправим.

Раз уж он оказался на побережье, а день так и так пошел наперекосяк, Эдриан взял машину Сьюзи (собственно, это была его машина, застрахованная на его имя) и поехал в Саутгемптон. Раньше на неделе он уже навел кое-какие справки и узнал номера телефонов, просто был слишком занят на работе. Оказалось, что в Саутгемптоне всего один приют, называется «Уайт Тауэрс Касл». Эдриан ввел в смартфон почтовый индекс и поехал. Сьюзи снабдила его в дорогу бутылкой органического лимонада и сандвичем с ростбифом.

Особых надежд Эдриан не питал. В мире, где превыше всего ставятся интересы детей, никто не снабдит его полезными сведениями. Но дело было в субботу, сияло солнце, и ему, такому одинокому и жалкому, все равно нечем было больше заняться.

Приют оказался причудливым сооружением, с виду настоящим замком с амбразурами и башнями, густо вымазанным горчичной краской. Тяжелые деревянные двери сверкали лаком, повсюду торчали камеры наблюдения, поглядывавшие на Эдриана с сильным подозрением. Он объяснил свое дело, и женщина, назвавшаяся Шин, отперла дверь. Он прошел следом за ней в комнатушку с табличкой «Офис» и сел, как было предложено, перед узким столом. Шин уселась напротив него и проговорила:

– Итак, Тиффи.

– Вы ее помните?

– Да, помню. Я здесь с двадцати одного года. За мои грехи.

– Как я уже говорил, я с Тиффи незнаком. Но у меня есть ее телефон. Еще я встречался с ее матерью.