Исследования 1980–2000-х все еще показывают разницу в гендерных паттернах: мужчин, опрошенных в этот период, больше тянуло на измену и они чаще реализовывали это желание[76]. Кроме того, они реже влюблялись в своих временных партнерш[77]. Женщины же чаще сообщали об эмоциональной привязанности к любовникам и чаще изменяли не столько ради секса, сколько чтобы восполнить нехватку близости и поднять себе самооценку. Кроме того, неверные партнерши чаще были недовольны текущими отношениями – у мужчин на желание завести интрижку счастье в браке влияло в меньшей степени[78]. Тем не менее исследователи говорят, что в последние годы гендерный разрыв стремительно сокращается.

Но пока речь шла о гетеросексуалах – у геев и лесбиянок ситуация несколько иная. По некоторым данным, геи меньше, чем гетеросексуальные мужчины, переживают из-за измен и в семь раз чаще изменяют сами[79]. Гомосексуальные студенты колледжей обоих полов в США и Японии также позволяют себе связи на стороне чаще, чем их гетеросексуальные однокурсники[80]. И если более легкомысленное отношение к сексу у геев кажется интуитивно понятным с точки зрения стандартных гендерных представлений (а чего ждать от пары из двоих мужиков?), то такое поведение со стороны лесбиянок выглядит более неожиданным. Правда, пока данных не очень много, так что не стоит спешить с выводами.

Цена романов на стороне может быть высока. Измены связывают с развитием ряда психологических расстройств (в первую очередь тревожных, депрессивных, а также посттравматического стрессового расстройства[81]), предсказуемо, они часто становятся причиной распада отношений[82].

Американский историк и антрополог Лаура Бетциг в конце 1980-х годов исследовала наиболее распространенные причины разводов среди представителей 160 народностей – и неверность оказалась самым частым поводом для разрыва. «Для 13 обществ: каффа, русские, армяне, кхмеры, негри, пентекост, фиджи, кирибати, атаял, словинцы, солту, варрау и гуарани – этнографы не говорят о частоте разводов и не называют их причин», – пишет Бетциг. Таким образом, перечисленные народности в исследование не попали. Но это, разумеется, не значит, что жители России (тогда еще СССР) в работе Бетциг не были учтены вовсе – некоторые из них (к примеру, чукчи) в список 160 изученных народов вошли[83]. Впрочем, сегодня легко найти данные и по России в целом – они есть на сайте Всероссийского центра изучения общественного мнения. Последний опрос на эту тему ВЦИОМ проводил в 2015 году. Оказалось, что со времени предыдущего опроса 2013 года измены в списке причин разводов ушли с первого места, уступив место бедности[84], – и эту динамику вряд ли можно назвать положительной. Впрочем, вернемся к последствиям измен. Неверность (как и обвинения в ней) часто становится причиной не только разводов, но и домашнего насилия[85], [86].

Интересно (и очень странно), что изменяющие люди используют презервативы (в том числе во время секса на стороне) значительно реже, чем те, кто состоит в открытых отношениях. Кроме того, по необъяснимым причинам изменники реже проходят тесты на инфекции, передающиеся половым путем[87]. Надо ли говорить, что это безответственно: таким образом они подвергают риску непрямого заражения своих основных партнеров. Большинство женщин с ВИЧ заразились именно от основных партнеров[88]. При таком разрушительном потенциале измен неудивительно, что ученые потратили немало времени на то, чтобы выяснить, какие факторы чаще всего ведут к сексу на стороне.

Есть довольно много работ, в которых исследователи пытаются определить, какие личностные характеристики связаны с супружеской неверностью. Оказывается, чаще ходят налево те, у кого уже есть история предыдущих измен, было много сексуальных партнеров до брака, наблюдается высокий уровень стресса, есть склонность к тревожности, а также зависимость от алкоголя или наркотиков[89]. Кроме того, о предрасположенности к изменам говорит ненадежный тип привязанности – расскажем подробнее, что имеется в виду. Примерно в середине прошлого века английский психиатр и психоаналитик Джон Боулби начал работать над так называемой теорией привязанности. Она предполагает, что детско-родительские отношения закладывают основу того, как ребенок в будущем будет выстраивать свои отношения (в том числе романтические) с другими людьми. У людей, которые в детстве получали достаточно заботы и вместе с тем личного пространства формируется надежный тип привязанности: они строят здоровые отношения, потому что научились доверять окружающим, оставаясь при этом самостоятельными. Другие три типа привязанности относятся к ненадежным. Люди с тревожным типом привязанности не доверяют ни себе, ни окружающим и часто остро нуждаются в подтверждениях хорошего отношения к ним. Люди с избегающим типом усвоили в детстве, что ждать заботы опасно, это ведет к разочарованию, поэтому заранее стараются отстраняться и соблюдать дистанцию. Люди с амбивалентным типом привязанности то тянутся к окружающим, то отталкивают их. В свете этой теории неудивительно, что супруги, способные доверять друг другу и чувствовать свои границы, в меньшей степени склонны к супружеской неверности[90].