Я зашла в зал и огляделась по сторонам. Как и говорил Садальский, никаких вывесок, указывающих на наличие в торговом комплексе художественной галереи, не было. Напротив закутка с кофе находился отдел молодежной одежды, далее — точка с шубами и куртками, отдел ювелирных украшений… Я подошла к охраннику и вежливо поздоровалась, затем изложила суть своей проблемы.

— Простите, а вы не подскажете, где здесь находится выставочная галерея ArtMore? Где картины висят?

— Вниз по лестнице и направо, — коротко пояснил охранник. — Там табличка с указателем туалета, вот в ту сторону идите и не ошибетесь.

М-да, указатель уборной присутствует, а вот вывески галереи нет. Чудные дела творятся в датском королевстве, что тут скажешь…

Я последовала совету охранника и спустилась вниз в подвальное помещение. Если не знать, что здесь располагается выставочная галерея, можно подумать, что просто так постарались украсить проход к туалету — на стенах здесь висели картины. Сбоку я рассмотрела три холста, однако фамилии художников были указаны другие, не Садальского. Темная работа с какими-то желтыми пятнами именовалась «Подсолнухи» и принадлежала кисти некоей И. Адамовой; декоративная работа по батику называлась «Мой город», и выполнила ее гражданка Н. Соловьева. Нечто непонятное из геометрических фигур и вовсе не имело ни названия, ни фамилии автора. Пока из всех работ мне больше понравился батик — по крайней мере, там было понятно, что изображено, и краски художница подобрала яркие и приятные для глаз.

Слева находились двери в какие-то офисы, как ни странно, закрытые. То ли офисы пустовали, то ли рабочий день сотрудников уже закончился. А может, сегодня у них — выходной день? Так и не получив ответ на свои вопросы, я пошла дальше по коридору и вышла прямо в большой светлый зал, увешанный картинами разного формата. Возле противоположной стены стоял красивый резной столик, на нем лежала большая тетрадь — вероятно, какой-нибудь буклет или книга отзывов.

Я подошла к стене и принялась рассматривать картины. Подписано — Р. А. Садальский, то есть это полотна моего знакомого.

В отличие от огородниковской мазни, работы Садальского показались мне весьма профессиональными — красивые пейзажи, которые не выглядели открытками, а передавали атмосферу времени года. Многие картины были написаны словно в туманной дымке, но мне это даже нравилось. От работ Садальского веяло каким-то спокойствием и умиротворением, они показались мне исполненными внутренней гармонии. Я не считаю себя этаким любителем живописи и ценителем искусства, однако от картин Садальского не хотелось отходить. Вроде незамысловатые пейзажи — заснеженные поля, унылые домики, серое свинцовое небо да ворона на переднем плане, — а почему-то возле картины задерживаешься надолго, начинаешь рассматривать ее и словно погружаешься в мир, зафиксированный на полотне. Да, Огородников незаслуженно обзывал Садальского бездарем — скорее, это Вольдемар испытывал к своему коллеге зависть, а не наоборот. По мне, так пейзажи Садальского были выполнены с куда большим художественным вкусом, профессионализмом и любовью, нежели мазня Вольдемара Огородникова.

Я отошла от пейзажей и прошла по коридору в следующий зал. Здесь тоже висели картины Садальского, однако обстановка тут отличалась от обстановки предыдущего зала. Хотя бы тем, что в углу располагался столик, за которым скучала девушка лет двадцати, даже не поднявшая на меня глаза. Я не видела, чем она занималась, но, судя по всему, что-то увлеченно читала. На столике были разложены маленькие картонки, на которых было нечто нарисовано, стоял календарь и лежал блокнот. Возможно, тоже книга отзывов.

Я оглядела картины — также пейзажи, — после чего решила подойти к столику администратора. Как я понимала, девушка им и была.

Она наконец-то подняла голову и посмотрела на меня. Лицо симпатичное, губы слегка накрашены, волосы черные и длинные, забраны в хвост. Одета в белую водолазку, какой низ — не видно за столиком. Может, юбка, а может, и джинсы. Девушка кивнула мне и проговорила:

— Здравствуйте, туалет находится слева, пройдите в арочку.

— Спасибо, но я не ищу туалет, — улыбнулась я. — Пришла вот на картины посмотреть, ведь тут выставка?

— Да, — голос девушки показался мне слегка удивленным. — Извините, я просто привыкла, что меня люди про туалет спрашивают. Редко кто специально приходит картины посмотреть, а тем более купить. В обоих залах представлены работы нашего тарасовского художника, Романа Андреевича Садальского. Он родился в Тарасове, окончил художественную школу, какое-то время учился в художественных училищах, но так и не окончил их. Садальский участвовал в различных выставках и конкурсах, является членом Союза художников. Любую работу на выставке вы можете приобрести, если что-то понравится, я могу дать номер телефона художника, по которому вы с ним свяжетесь. У меня просто в каталоге цены не на все картины, поэтому лучше об этом поговорить с самим Садальским.

— Какие чудесные у него пейзажи! — восхитилась я. — Странно, почему о вашей галерее ничего не известно? Почему нет вывески хотя бы? Она недавно открылась?

— Галерея здесь уже два года, — возразила девушка. — Признаться, я и сама не понимаю, почему Даша — это моя начальница — так и не заказала вывеску. У нас только это есть. — Девушка кивнула на календарь. Я пригляделась к обложке — и правда, написано ArtMore в круге, а фоном служат какие-то линии. Что-то нерадостно для логотипа галереи…

— И как же люди узнают о вашей галерее? — спросила я. — Нигде же в торговом комплексе не указано, что в подвальном помещении висят картины.

— А так и узнают — по пути в туалет, — усмехнулась администратор. — Помню, как-то две женщины искали уборную, идут по коридору, и одна другой говорит: «Смотри-ка, надо же, как красиво проход в туалет оформили, картинами!» Я со смеху чуть со стула не свалилась!

— Так сделали бы вывеску давно! — пожала я плечами. — Сейчас что угодно можно распечатать, делов-то!

— А я сама не понимаю, почему никто ничего не делает, — вздохнула девушка. — Я здесь всего несколько месяцев работаю, поначалу, когда устроилась, стала инициативу проявлять. Ну, мастер-классы проводила, лекции о художниках. Я же в художественном училище училась, вот и решила, что все ждут не дождутся, когда придет в галерею толковый администратор вроде меня. Но Даша запретила мне даже объявления о мастер-классах вывешивать на дверях комплекса, а когда я принесла плакат — сама нарисовала вывеску, — то и вовсе отругала меня. Хотя, если подумать, что я плохого сделала? Всего лишь на ватмане нарисовала пейзаж Левитана, а в центре написала название выставочной галереи. Начальство торгового комплекса согласилось поставить плакат на мольберт, и люди даже специально спустились посмотреть картины. Я обрадовалась, а Даша потом пришла, плакат убрала и мне выговор сделала. Вроде я суюсь, куда не просят, никто мне плакат делать не поручал, а я тут решила сама дел наворотить. После того случая я и перестала лекции с мастер-классами проводить — мне ведь за это не платят, и никому это не нужно. Поэтому сижу и книжки читаю или рисую, чтобы время поскорее пролетело. Скукотища тут смертная — иногда разве что уборщицы зайдут или охранник. Ну и девчонки с точек наверху, на обед или в уборную.