«Уж в этот раз, — подумал он, — я не отпущу ее».

Он всем телом подался вперед, придвинувшись ближе в надежде поговорить, чтобы их никто не услышат. Когда она сделала два шага назад в ближайший угол, он последовал за ней. Легкий ванильный аромат ее духов достиг его ноздрей.

Желание загорелось в крови. Не будь они в обществе, он не знал, смог ли укротить дикий порыв — зарыться лицом в ее шею или, еще лучше, в грудь, ощущать, целовать, ласкать ее девичьи прелести.

Вместо этого он заставил себя встретиться с ней взглядом.

— Ну как поживаете, Лили? Полагаю, я могу вас так называть? Или вы предпочитаете «миссис Смайт»?

Она затеребила пальцами пуговицу длинной, белой перчатки.

— «Миссис Смайт», я думаю. И у меня все хорошо, как вы сами видите, милорд. А вы как?

Он вскинул бровь и улыбнулся, скорее позабавленный, чем раздраженный ее несколько чопорным ответом.

— Я тоже пока пребываю в добром здравии. И вы можете расслабиться, Лили, — отозвался он, игнорируя ее просьбу придерживаться формальностей. — Я не собираюсь никому рассказывать, где мы на самом деле встретились и, что гораздо важнее, как вы были тогда одеты.

Ее изящные брови приподнялись, как два маленьких огненных язычка.

— Очень на это надеюсь, милорд. А вздумай вы поступить иначе, я буду самым решительным образом все отрицать.

— Не сомневаюсь в этом. Но, Бога ради, не волнуйтесь. То, что произошло, пусть останется нашей маленькой тайной. Даю вам слово джентльмена.

Его заверения, кажется, успокоили ее, она просветлела лицом.

— Должен признаться, однако, — продолжал он, понизив голос, — что удивился, узнав, что вы вдова. Вы даже не намекнули на свой социальный статус.

— Я открыла вам только свое имя. Этого вполне достаточно.

— Полностью согласен. Позвольте мне, однако, выразить вам свои соболезнования по поводу вашей потери.

Ее ресницы опустились.

— Благодарю вас.

— Вы, должно быть, вышли замуж почти в детском возрасте? Вам не дашь больше семнадцати.

Розовая краска залила ей щеки, когда взгляд снова поднялся и встретился с его взглядом.

— Вы очень любезны, милорд, но мне уже двадцать. Хотя согласна, что многие девушки идут к алтарю в шестнадцать. И потом страдают.

— Да, но большинство из них не теряют своих мужей. Как он умер?

Некоторое время она молчала, снова затеребив пуговку перчатки кончиками пальцев.

— Погиб смертью храбрых на поле битвы. И, если не возражаете, я бы предпочла больше не обсуждать эту тему.

— Конечно. — Он мгновение помолчал. — Так вы поэтому пустились в странствие? Чтобы отвлечься от скорби?

Недоумение всколыхнулось у нее в глазах.

— Что вы имеете в виду?

— Ваше рискованное и совершенно возмутительное пари с подругой.

На долю секунды удивление вспыхнуло у нее во взгляде. Она помолчала, вспоминая о прошлом.

— Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Но возможно, вы правы. Порой нам случается в буквальном смысле убегать от своих бед.

— В таком случае осмелюсь предложить иные способы избавления от жизненных напастей.

Она выгнула бровь:

— Какие именно, милорд?

Он уже собирался излагать рецепты спасения, когда ливрейный лакей Коутсов торжественно провозгласил, что обед подан.

Когда гости, оживленно переговариваясь, не спеша двинулись в обеденный зал, Лили наклонилась к маркизу и понизила голос до шепота:

— Хочу предупредить на всякий случай. Давина совершенно непричастна к моим делам. Поэтому не вмешивайте леди Коутс во все это. Она понятия не имеет о моем маленьком приключении и расстроится, если узнает.

Он наклонил к ней голову.

— Я уже говорил вам, что это только наша тайна и больше ничья.

В этот момент какой-то долговязый джентльмен подошел к Лили.

— Прошу прощения, но, полагаю, я должен проводить миссис Смайт к столу.

У Итана возникло желание поставить его на место. Однако он счел за благо сдержать порыв, повернулся к Лили и лишь поклонился:

— Еще увидимся, мадам.

Она присела в реверансе.

— Разумеется, милорд.

«Ему надо прекратить так глазеть на меня», — думала Лили около часа спустя.

Обед проходил гладко, вино и разговоры текли рекой, когда звучание множества голосов сливалось с позвякиванием серебряных столовых приборов о превосходный английский фарфор и периодическим звоном тонких хрустальных бокалов. Изящные серебряные канделябры были расставлены по всей комнате, и горящие восковые свечи добавляли медовой сладости воздуху. Лакеи подавали и убирали блюда, причем каждое было еще восхитительнее предыдущего.

Но Лили едва замечала еду или разговор, слишком остро сознавая присутствие в зале светловолосого джентльмена и его пристальный взгляд.

Маркиз сидел немного дальше, напротив, небрежно откинувшись на спинку стула. В мерцающем свете свечей его волосы отливали золотом, делая его похожим на героя скандинавской саги. Красивый мужчина! Таких она еще не встречала в своей жизни.

И он смотрит на нее. Опять.

Устремив взгляд к себе в тарелку, Лили старалась не смотреть в его сторону. «Это становится неприлично. Могут заметить», — думала она, про себя браня его. Девушка понимала, что если поднимет взгляд, то в очередной раз убедится, что эти завораживающие янтарные глаза по-прежнему смотрят на нее.

К счастью, она не думала, что за обедом кто-то еще заметил внимание к ней лорда Весси, несмотря на то что он играл в свою маленькую игру на протяжении всей трапезы. Даже когда он болтал с гостями справа и слева, он постоянно держал ее в поле зрения, лаская взглядом. Тело ее горело при воспоминании о восхитительных поцелуях в карете. А ведь она была совершенно уверена, что больше никогда его не увидит!

Потрясение — вот единственное слово, которое может описать ее реакцию, когда сегодня они встретились у Давины. Она чуть не умерла на месте. Он был удивлен не меньше. В его глазах, как в зеркале, отражалось удивление, которое испытывала она. По крайней мере он сдержал обещание не открывать никому, как они на самом деле встретились и как она была тогда одета — поступок, который многие бы сочли скандальным, стань он достоянием гласности.

Теперь, по крайней мере, она может расслабиться. Лорд Весси дал слово джентльмена, и она верит ему. Но зачем он пожирает ее глазами? Вспоминает их совместную «тайну» — жаркие объятия и поцелуи в карете? А ей как на это реагировать?

Вскоре главное блюдо было убрано, поданы десерт и кофе. Лили пыталась вести вежливый разговор с мужчиной слева от нее, когда вновь поймала взгляд маркиза.